Сполохи - Ирина Ростова
– И его ты тоже зачаровала, – заключил Лессе очень логично. – Парень, парень, ты меня слышишь? Ты хоть знак какой подай.
Воин, закончив вытряхивать из него оружие, отвесил ему короткий, обидный подзатыльник.
– Ай, – грустно сказал Лессе. – Он слишком давно под твоей властью! Уже потерял себя.
Мист хотела было сказать, что он ей таким достался, но передумала.
– Иди и не возвращайся, – подтолкнула разведчика Мист. Тот, спотыкаясь и поминутно оглядываясь, пошел обратной дорогой, а волшебница, понаблюдав за ним пару минут, потеряла к этому занятию всякий интерес.
– Смотри за ним и помогай мне, – сказала она Воину. – Если я не ошибаюсь, останки почтенного эр-Дейдре должны быть где-то здесь. Как зачем? Он шел в эль-Саэдирн, не дошел, и от этого каким-то образом застрял тут и там, и, думаешь, ему от этого хорошо? Мы должны попытаться ему помочь, раз все равно идем туда. Да и позицию в команде надо кем-то заполнить, правда? А то так скучно вдвоем. А так может хоть будет с кем поговорить раз в день. Уф, смешно, – грустно сказала она.
Разрозненный скелет эр-Дейдре, по крайней мере, Мист предполагала, что это он, нашелся, в самом деле, совсем близко. Почесав в затылке, девушка переместила барахло из одного вещмешка в другой, едва не ногами утрамбовав, чтобы влезло, и без особого пиетета сгрузила печальные останки жреца и найденные при нем амулет и кольцо в освободившуюся торбу. Чувствовала она себя при этом, конечно же, полной дурой – по этой пустоши наверняка было разбросано столько костей, что хватило бы на небольшую армию, и всех их явно не получилось бы похоронить.
– Итак, нас снова трое, – сказала она. – Нас же трое? Лессе ушел? Хоть бы отвечал иногда, честное слово. Так тошно. Ладно, нас ждет колодец.
Без труда определив направление, Мист встряхнула пару раз свою поклажу и зашагала по пустой, сожранной солнцем земле, где когда-то стояли леса и текли реки, а теперь были только коряги, пустые овраги и нитка каменной дороги, протягивающейся от края до края унылого пейзажа.
Синий колодец нашелся скоро, и он, конечно же, оказался пересохшим. А когда-то он, вероятно, отмечал развилку дорог, и вокруг него было что-то вроде площадки, на которой могли бы останавливаться путешественники.
– Первый есть, – заключила Мист с оттенком удовлетворения. – Оставляй тут имущество нашего паникера, и идем дальше. Чем больше успеем пройти за день, тем лучше. А я выпью серый мир, чтобы от тебя не отставать. Раз теперь, без посторонних, можно предаваться разным ведьмовским излишествам. А заночуем возле этой их Эведенской статуи, если повезет, потому что там надо разбираться с метками и все такое, а таким лучше заниматься на свежую голову. Думаю, нам нужна правая дорога. Интересно, куда ведет левая? Хотя тут, наверняка, было столько поселений, что и дорог пришлось настроить много. Интересно, нас дорога проведет прямо до цели? Но зачем тогда приметы, чтобы в дорогах не запутаться?
Рука появилась четким силуэтом на горизонте уже совсем вечером, когда солнце уже ушло, но небо еще было светлым – примерно ровно день пути, как и говорил Коурон, достаточно точно. Подойдя ближе, Мист также поняла, что рука в самом деле была указателем или вовсе столбом объявлений: на ней были десятки рисунков, и с перекрестка расходилось семь дорог.
– Отличное место для какого-нибудь демона, а? – немного нервно хихикнула Мист. Впрочем, из демонов ее всерьез тревожил только Грэнаш, и то – только потому, что он, кажется, до окончательного умопомрачения пугал достопочтенного ар-Маэрэ. По крайней мере, ничем, кроме истерики от страха, Мист не могла объяснить его панические “уходи” в последнее посещение Домена. Хотя это было странно – Мист не помнила, чтобы Мейли так боялся раньше. Да, он всегда был готов к атаке, всегда настороже, но страха ему выказывать не случалось, только ярость, гнев, раздражение, и прочий спектр негативных эмоций, направленных на запугивание других. И что поменялось?
Помогая Воину организовать лагерь, Мист продолжала размышлять над этим вопросом, пытаясь вспомнить точную точку, когда Мейли разбавил свой репертуар.
Он совершенно точно был самоуверен и совершенно самонадеян еще когда поучал ее во время подземной экспедиции – собственно, Мист все еще не могла ему простить то, как он повалял ее по земле, так что она была уверена, что хорошо запомнила все его поведение. Потом была Башня Калеба, когда Мейли каким-то образом смог вселиться в Торрена. Кстати, как он это сделал? И может ли делать еще?
Затем был период молчания, когда Мист, даже приходя в Домен пепла и в Последний город, не находила его на прежнем месте. Собственно, в следующий раз она увидела не-совсем-мертвого мага, кажется, только на своем пути обратно в свое время, и Мейли очень, очень быстро выгнал ее обратно в “Домен Моррайт” как обозвал реальный мир Торрен.
Получается, что-то случилось между Подземельем и дорогой из прошлого.
– Он в Торрена вселялся, так ведь? – спросила Мист то ли у неба над головой, то ли у Воина, неподвижно замершего на земле рядом с ней. Он лежал впритык к ней, чтобы сохранять хотя бы немного больше тепла для нее. Это было важно в холодные ночи под открытым небом, но, на самом деле, противно, потому что он не ощущался как что-то по-настоящему живое. Он был неподвижный, твердый и далеко не такой теплый, как нормальный человек. Лучше, чем ничего, конечно, по части прикрытия от ветра и непогоды. – Демоны могут это, вроде бы, и духи могут, но если Мейли не мертв, разве он мог? Разве живые могут вселяться в кого-то другого? А? Ничего я об этом не знаю, но, может, кто-то
