Лина Наркинская - Старикова - Врачебная сказка или операция Алатырь

 Мы, измученные в конец длительным путешествием по дну реки, выползли на берег. Водяной, кашлянув, объяснил, что дальше нам идти прямо по тропинке, которая змейкой вилась вглубь джунглей.

-Вы как раз окажетесь на полянке, куда так стремитесь попасть. А мне пора заниматься своими прямыми обязанностями. – Он помахал нам мохнатой рукой и скрылся в речной пучине.

-Пошли! – потянула меня Дашка, мешая мне любоваться местной природой. За время путешествия я несколько поуспокоилась и пыталась осмыслить то, что поведал нам Водяной про остров.

-Даш, ты помнишь, что остров самый обычный? Постарайся никуда не влезать.

 Подруга хмыкнула в ответ и повернулась в сторону тропинке. Прямо посредине нее возлежал огромный симпатичный крокодил с одним глазом и крепко сжатыми челюстями. Возле него валялись остатки ковра – самолета.

-Скотина! – взвилась тут же Дашка. – Он их сожрал! – Я не успела даже глазом моргнуть, как подруга подлетела к ничего не подозревающему животному и со всего размаху врезала ему ногой по зеленой морде.

-Это же крокодил! – заорала я не своим голосом и замерла от увиденного. Рептилия взвыла дурным голосом, пустила слезу из единственного глаза и резко попятилась назад:

-Да что ж такое! - голосило животное. – Нигде покоя нет! Что я вам всем сделал? От деточек сбежал, так взрослые оказались еще хуже!

-Извините ее, пожалуйста! – кинулась я к крокодилу. Мне стало жаль рептилию. Уж очень несчастный был у нее вид. – Моя подруга подумала, что вы съели наших мужей. – Развела я руками, пытаясь всунуть крокодилу в лапу платок. Дашка только зло зыркнула в мою сторону, но промолчала. – А кто вас так изувечил?

-Очевидно, ваши драгоценные мужья! – выдал, вытирая слезы, крокодил. – С местными мы жили довольно мирно, не вмешиваясь в дела друг друга.

 На лице Дашки проступило удивление. Я всплеснула руками, зная, что с наших мужиков станется.

-Давайте, я вам помогу, - предложила я. – Я – врач.

 Крокодил недоверчиво оглядел меня с головы до ног единственным глазом:

-А больно не будет?

-Что вы, что вы! - замахала я на него руками. Рептилия застыла немым изваянием. Я стала делать пассы руками, стараясь подрихтовать несчастное животное. Через минуту крокодил уже смотрел на мир двумя глазами и лихо щелкал челюстями, полными зубов.

-Вы довольны? – поинтересовалась я у рептилии. Та, подмигнув мне одним глазом, протянула короткую лапу:

-Крокодил Гена.

-Тот самый?! – выкатила глаза Дашка.

-А что, другой есть? – огрызнулся крокодил. – Хотел пожить на старости лет спокойно. Без суеты. – Рептилия обиженно отвернулась.

-Уважаемый крокодил Гена, не обижайтесь на них, они же не знали! – затараторили мы на пару с Дашкой.

-Как в глаз сразу бить, так все знают, а как уважение проявить, так никто!

-Скажите нам: куда они пошли? – взмолилась подруга.

-Вот он знает точно, - крокодил указал нам на сидящего возле тропинки упитанного аборигена в набедренной повязке. Он вертел в руках предмет, очень напоминающий пропеллер, и томно вздыхал.

-А это, наверное, Карлсон, - съехидничала Дашка.

-А как вы догадались? – оживился толстячок. – Так приятно, что хоть кто –то тебя еще помнить, правда, Геш?

 Крокодил не ответил. Он важно начал погружение в воду, сопровождая действие непрерывным бормотанием:

-Как по мне, так пусть все отцепятся! Это ему повезло! Малыш на него один и только! А мне – целая толпа вечно орущих и желающих поездить на тебе верхом деточек! Ухожу! – закончил он свою тираду, скрывшись в реке.

-Геша вообще неплохой парень, - сказал Карлсон, - только нудный иногда. У него жизнь тяжелая была! Чебуращка его за деньги в зоопарк периодически сдавал, чтоб им с Галей не мешал развлекаться. Вот, он и сбежал сюда.

-А ты –то как здесь очутился? – полюбопытствовала Дашка. – Тоже сбежал от ребенка?

-Я поломался! Пропеллер заклинило, а варенья негде было взять! – тут же, изобразив жалостливую мину, Карлсон выдал:

-Я самый больной в мире человек! Не найдется ли у вас баночка варенья?

-Слышь, болезный! – рявкнула Дашка. – Ты мужиков наших, говорят, видел. Куда пошли показать сможешь? А мы тебе варенья с барского плеча подкинем.

 Толстячок оживился и, подскочив к нам, затараторил:

-Видел, конечно! Это они мне пропеллер оторвали! А еще они меня с ковра – самолета уронили. На Гешу. А пошли они на полянку на разборку местных кланов смотреть.

-Веди! – скомандовала я, решив, что с несчастным мы разберемся дома. Мы бодро зашагали по тропинке.

 Идти, действительно, пришлось не долго. Уже через минут пять мы были на месте и из кустов наблюдали картину возвращения блудного внука в лоно весьма странного семейства. Мы обе облегченно вздохнули, увидев своих любимых мужчин целыми и почти невредимыми.

-Пошли к ним? – спросила Дашка.

-Давай еще понаблюдаем. Надо же до конца выяснить, что здесь происходит?

 Странный дедок вышел на середину полянки, осматривая вызванную им картину «к нам едет ревизор», затем, шаркнув ножкой, выдал:

-Позвольте представиться – гном Нехаим. Кузнец, философ и просто очень нужный везде человек.

-Чего это ты такой нужный? – отмер Тарзан, направляясь с весьма недвусмысленными намерениями к гному.

-Ой, ну что так сразу! Дай, Бог, вам здоровья! – сделав шаг назад, он уточнил: - А кто вам набил морду, или это модный татуаж? Очень красиво, вы – просто галантный кавалер! А вы знаете, что такое кавалер? – он осмотрел всех присутствующих: - Это как небо – всем нравится, всем недоступно, но при этом к нему все хотят!

 Тарзан замер, переваривая услышанное. Андрей и Орландо просто покатились от хохота. Бабушка продолжала сжимать руку любимого внука. Потом, что – то прикинув в уме, спросила:

-Так это вы моего внука украли и назвали его по дурацки Сёмой?

-Мадам, - шаркнул ножкой гном. – Ну, почему ж по – дурацки? Это как раз по умному! Сёма и Маугли – это же две большие разницы или четыре маленькие. А вы знаете, что такое разница? Это то, что видно всем и всегда, только немногие понимают, что именно.

-А он мне нравится! – хихикнула Дашка.

 В эту минуту на полянку приземлился новехонький ковер – самолет с Хоттабычем и красавцем – гориллой на борту:

-О, Андрей ибн Женя, - обратился сразу джин к своему любимому повелителю. – Я привез его! - махнув рукой в сторону гориллы, он произнес: - Бинго – Бонго! Прошу любить и жаловать! – произнеся это, джин запрыгнул на ковер и взмыл в небо.

 Самец гориллы приосанился и сразу бодро двинул в сторону главы семейства в лице бабушки. Рухнув перед ней на одно колено, он извлек из воздуха букет белых роз: