Mercedes Lackey - Полет стрелы

Минуло по меньшей мере свечное деление — слишком долго для ее душевного спокойствия, — прежде чем показались Крис и Тантрис, рысью возвращающиеся обратно. Крис вез четыре белые стрелы, два длинных шеста и несколько ярко-синих тряпок.

— Их будет видно издалека. Вот, изобрази узор на своих, будь добра. — Он спешился и вручил ей две стрелы, а сам занялся двумя остальными. — Мы привяжем стрелы к палке и воткнем палку посередине того места, где проходит дорога. Когда команды найдут их, они поймут, что мы здесь и все еще живы. Они даже будут точно знать, кто мы, если с ними окажется Герольд — любому, кто пойдет с ними, наверняка будет известен наш узор.

— А зачем это делать?

— Если не сделаем, то они могут не расчистить досюда дорогу. Здесь всего лишь самая северная ее петля; строго говоря, она не так уж нужна для сообщения между Развилкой и Ягодником. Обходить кругом дольше, чем срезать напрямик через Печали, но зимой никто, кроме Герольдов, особенно не путешествует. И никто точно не знает, где мы» потерялись».

Он вручил Тэлии одну из своих стрел в обмен на ее. Каждый привязал стрелы к одному из шестов и сделал его как можно приметнее, привязав тряпки, которые стали развеваться на ветру.

— Ты иди в сторону Развилки, а я в сторону Ягодника, — сказал Крис, готовясь вскарабкаться на покрытый настом снежный вал. — Воткни свой шест на первом же перекрестке, до которого дойдешь. Я сделаю то же самое. Будем надеяться, что дорожные команды найдут хоть один из них прежде, чем остановятся.

— Крис… а что если снова пойдет снег?

— Тэлия, любовью Богини тебя заклинаю, даже не думай о таком. Пройди как можно дальше, но к сумеркам возвращайся.

Тэлия никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Из заснеженного леса по сторонам не доносилось почти ни звука. За спиной она слышала скрип шагов Криса, который осторожно пробирался по насту, стараясь не ступать, а скользить, чтобы не проломить его. И все равно, прежде чем он отошел слишком далеко, чтобы до Тэлии долетали от него какие-либо звуки, она по меньшей мере один раз слышала хруст, который означал, что он провалился. То, что у Криса не хватило душевных сил даже на то, чтобы выругаться, показывало, в каком подавленном состоянии находится он сам.

Тэлия тоже двинулась в путь; зачастую ей приходилось огибать высокие сугробы, на которые она не осмеливалась даже пробовать взобраться. Глаза жгло от слез и солнечного блеска, она чувствовала себя усталой, как никогда в жизни. Радовалась только, что легче Криса; снежный наст легко выдерживал ее вес и ни разу не провалился, как под ним.

Тишина была жуткой… пугающей. По-своему такой же пугающей, как прежде — вой бури. Задолго до того, как Тэлия достигла поворотной точки своего пути, ее начало трясти, и отнюдь не только от холода. Не слышно было ни птиц, ни зверей, ничто не указывало, что здесь есть и другие живые и движущиеся существа, кроме нее. Ужасное чувство, что за ней следят, возможно, и прошло, но в Лесу Печалей все равно ощущалось нечто жуткое, нечто, тронутое холодом смерти и льдом отчаяния. Какая бы сила ни властвовала тут, она была бессонной и вездесущей; Тэлия знала это совершенно точно, и знала каким-то образом, что ощущает лишь самое слабое касание этой силы — и ей не очень-то хотелось полагаться на предполагаемую защиту своего Белого одеяния Герольда, осмеливаясь зайти слишком далеко в одиночку. Она почувствовала огромное облегчение, когда увидела наполовину занесенный снегом указатель перекрестка: он означал, что Тэлия может воткнуть свой разукрашенный посох в наст на вершине сугроба и повернуть назад.

Никогда еще вид другого человеческого существа не доставлял Тэлии такой радости, как тогда, когда она завидела Криса, пробирающегося по снегу навстречу ей.

Вернувшись в Приют, Тэлия проверила, что у них осталось из припасов.

— Лучше бы они пришли поскорее, — сказала она, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучало сомнение. — Даже если будем осторожны, еды у нас немного. На неделю, вероятно, хватит, но едва ли намного дольше.

— Если они обеспокоены так, как я думаю — как надеюсь, — то будут работать не покладая рук, даже при свете факелов, — сказал Крис; его голос от усталости утратил всякое выражение. — Они просто не могут появиться намного позже.

— Они могут вообще не признать нас за Герольдов, — заметила Тэлия, пытаясь пошутить. — Сомневаюсь, чтобы они когда-нибудь видели таких оборванных Герольдов. Мне пришлось буквально до дыр оттирать свои вещи, чтобы они снова стали белыми. Наш вид едва ли улучшит образ Герольда, который у них сложился.

Она сморщила лицо, изображая старческую гримасу, и прокаркала:

— «Герольды? Какие ишо Герольды! Самозванцы вы, слепому ясно! Побродяги! Жулики! А где вы взяли ентих своих побеленных кляч, а? А?»

Долгое мгновение Крис только молча таращился на нее, потом внезапно начал смеяться так же безудержно, как недавно плакал. Возможно, утомление было виной тому, что оба стали так же подвержены взрывам почти истерического веселья, как и взрывам слез. Тэлия начала хихикать сама, потом зашлась от хохота. Они вместе рухнули на свое гнездо-постель — не держали ноги — и долго хохотали так, что едва могли вздохнуть. Не успевал один взять себя в руки, а другой попытаться последовать его примеру, как один взгляд вызывал новый приступ хохота.

— Хватит… пожалуйста… — задыхаясь, вымолвил Крис наконец.

— Тогда не смотри на меня, — ответила Тэлия, решительно уставясь на пятно на своем сапоге и не отрывая от него глаз, пока не смогла восстановить дыхание.

— В Ягоднике есть Пункт Пополнения Припасов, — сказал Крис, изо всех сил стараясь говорить о чем-то серьезном. — Мы сможем получить там новую форму и отдать свои кожаные вещи в отбелку и обработку. Но предупреждаю, размеры будут только приблизительно нашими.

— Лишь бы Белое оказалось действительно белым, а не серым, и не все в дырах.

— Полагаю, ты вряд ли умеешь шить настолько, чтобы переделать то, что мы получим? — тоскливо спросил Крис. По его лицу Тэлия видела, что утонченную натуру ее наставника слегка беспокоит мысль, что в одежде, которая окажется ему не по росту, он будет выглядеть далеко не так безупречно, как обычно.

Тэлия поглядела на него, приподняв бровь.

— Мой дорогой Герольд, да будет тебе известно, что к третьему курсу Коллегии я шила Белое. Очень может быть, что часть твоего собственного гардероба сшита именно мной.

— Странная мысль. — Крис медленно стянул сапоги. — Тогда… в самом деле не ты играла шутки с моим сознанием?

— Нет, — ответила она. — Пока ты не заорал на меня.