Керк Монро - Убийцы чудовищ

И все. Больше из Олема Дортона не удалось вытянуть даже словечка о событиях возле Лазурного кряжа. Словно и не бегают вокруг домики на человеческих ножках и не превращаются в пепел большие деревни на равнине.

Или барон что-то скрывает, или он законченный дурак, не желающий обращать внимание на очевидное. Либо одно, либо другое, прочих соображений нет.

После окончания трапезы, когда гостям предложили взглянуть на их комнаты, Гвай задал единственный вопрос: не случалось ли чего странного в самом замке? Нет, все как обычно, только этот туман... Не выходите ночью во двор, мало ли что может случиться? Нам с госпожой Дайрэ будет очень жаль, если...

Тут Олем сделал многозначительную паузу, и стало ясно, что последняя фраза была изящно завуалированной угрозой. Не надо никуда ходить, понятно? А коли непонятно, случится это самое «если». И нам, безусловно, будет очень жаль.

— Утром посмотрим, что к чему, — устало сказал потом Гвай. — Отоспимся как следует, но очень прошу быть внимательными. Мало ли что?

С тем охотников развели по покоям (это делал единственный слуга, отдаленно напоминавший обликом месьора Ларна, только постарше). Конана снова постигло удивление — в поместье, особенно таком богатом, слуг должно быть гораздо больше! Вспоминая, киммериец насчитал трех конюхов, прислуживавших во дворе, четырех дружинных с копьями, двух лакеев, подававших кушанья, да этого, последнего слугу, который затем принес в каждую комнату вино и холодное мясо. Управитель, само собой. Итого десять человек. С бароном Дортоном и фальшивой графиней — двенадцать. Маловато! Об одном можно не беспокоиться — все они люди, ибо не боятся серебра и зеркал, которых в замке предостаточно.

—Дела-а... — протянула Асгерд, выслушав все соображения киммерийца. — При таком раскладе, можно было бы заподозрить барона и его ближних в содействии нечисти, заполонившей Райдор, но я отметила, что каждый носит серебряные украшения — гривны, кольца, браслеты. У этой красотки колье и диадема были именно серебряные, с черным опалом, а черный опал тоже отгоняет нечистую силу. Значит, сами боятся. Тогда кто объяснит мне смысл фарса, который нам представлен?

Асгерд в раздражении отставила бокал с недопитым вином и подошла к окну. Вгляделась в туман. Сказала нетерпеливо:

—Скорее бы утро. Не могу спать, когда вокруг незнамо что происходит!

И вытянула руку, которая по локоть погрузилась в белое марево, подсвеченное из комнаты желтоватыми лучами масляных фонарей. Потом Асгерд сокрушенно покачала головой и вернулась на свое место перед киммерийцем.

— Это какой-то заговор, — уверенно произнесла она. — Непонятный заговор, который может быть вовсе и не связан с Исчезающей долиной и...

— Сиди смирно! — внезапно воскликнул Конан. — Не шевелись! Что с твоей правой ладонью?

Некоторое время оба пораженно (а сама Асгерд и с испугом) смотрели на кисть правой руки, окунувшейся в туман. Человеческая кожа начала замещаться синеватыми, с зеленым отливом мелкими чешуйками, аккуратно обрезанные ногти Асгерд удлинились, на глазах превращаясь в когти, длиной в полтора дюйма, но спустя всего десяток ударов сердца рука человека снова обрела совершенно нормальный облик.

— Ты тоже это видел? — хрипловато спросила Асгерд, растирая ладонь. — В чем дело? Что за ерунда?!

— Туман, — невнятно буркнул киммериец. — Времена тумана! Так, быстро перебуди всех наших, пусть закроют окна! Снаружи — сплошная магия! Вроде Бури Перемен, только гораздо хуже! Беги!

— Успокойся, — Асгерд поморщилась и осталась сидеть, где сидела. — Незачем поднимать панику. Особенно в этом замке, где явно не живут наши друзья. Ну-ка, давай устроим небольшой опыт. Здесь найдется длинная палка? Щипцы для камина? Отлично! Насади на них что-нибудь! Да хоть подушку! Высунем наружу, и посмотрим, что произойдет дальше!

Очутившись в тумане, шелковая подушка с кровати Конана осталась всего лишь подушкой — никаких изменений не наблюдалось. Однако, по внимательному осмотру предметов; выяснилось, что оконечье каминных щипцов вдруг стало не железным, а каменным. Настоящий зеленый нефрит!

Киммериец сразу же расколол камень рукоятью меча — удостоверился, что ему ничего не почудилось. На ковер полетели нефритовые осколки.

— Либо мы помешались, — заключила Асгерд, — либо ты прав. Туман способен изменить сущность предмета не хуже колдовской бури.

— И как такое понимать?.. Почему?

— Исчезающая долина. Все идет оттуда. Надо решать, что делать дальше. Сейчас туман захватывает лишь Четырехдолье, но его действие постепенно распространяется вглубь Райдора, а это исключительно скверно...

Разумеется, это была немыслимая авантюра. Не столь уж и жуткая по сравнению с некоторыми другими похождениями киммерийца, имевшими место в прошлом, но, все-таки довольно опасная. Странный замок, странные люди, за стенами кипит магический туман, вытекающий из некоего неизвестного источника...

Однако Конан Канах вполне оправдано предпочитал действие бездействию — нет смысла тихонько сидеть в уголке и дожидаться, пока тебя не позовут на эшафот.

— Я с самой первой нашей встречи подозревала, что все киммерийцы во главе с тобой — опасные сумасшедшие, которых лучше бы держать под замком, — такими словами Асгерд ответила на предложение варвара. — И, боюсь, никакие лекари тебя не спасут.

— Вы, нордлинги, ничуть не лучше, — огрызнулся Конан. — Не хочешь помогать — не надо. Сам управлюсь.

— Я разве отказалась? — Асгерд нахмурилась так, словно варвар нанес ей личную обиду. — Только нехорошо это делать без разрешения Гвайнарда. Он бы не одобрил.

— Именно поэтому, советоваться с Гваем мы не будем, — решительно сказал Конан. — Иногда мне кажется, что он чересчур осторожен.

— Не осторожен, а исключительно расчетлив. Именно поэтому его отряд работает уже много лет без лишних потерь.

— А как же Торгейр, вместо которого вы взяли меня?

— Охотник погибает только по собственной глупости и неосмотрительности, — вздохнула Асгерд. — Ладно, согласна. Сейчас принесу мешок...

Девушка покинула комнату варвара, прошла по освещенному тусклыми факелами круговому коридору башни и, понадеявшись, что Гвай не запер дверь, толкнула тяжелый, из дубовых досок, притвор.

Все правильно, месьор Гвайнард Гандерландский изволит вкушать отдых. Проще говоря, тихонько сопит под обширным одеялом из беличьих шкурок. Две лампы из четырех, установленных в небольшом покое уже погасли, но и света оставшихся вполне достаточно, чтобы отыскать кожаный дорожный мешок. Вот он, лежит у изголовья.