Ладомир Гарт - Клинок Сариолы

— Здравствуй, граф, — сказал Эвальд. — Я пришёл за тобой, как и обещал. Пришла пора возвращаться на родину, в Сариолу.

Эйнар, опешив, повернул голову. Он тотчас узнал Эвальда. Граф встал с топчана, сделал несколько шагов навстречу принцу, и упал перед ним на колени. Слёзы текли из его глаз.

— Нет, нет, мой верный граф, это я должен на коленях просить у тебя прощения за то, что заставил так долго ждать себя, — сказал принц, и, обняв Эйнара, поднял его с колен.

Граф хотел сказать что-то, его челюсть дёргалась, но он не мог произнести ни слова.

— Как я рад видеть вас, ваше высочество! Я думал, вы давно погибли, — услышал принц мысли Эйнара. Он не мог говорить, но по-прежнему владел телепатией.

— Кто же сделал с тобой это, мой дорогой граф? — спросил Эвальд.

— Гилморг, повелитель мира, — беззвучно ответил старый калека.

— Так я и знал. Но скоро придёт час, когда он ответит за свои злодеяния!

— Он очень силён, — мысленно произнёс Эйнар, — тебе не справиться с ним, мой принц.

— Это мы ещё посмотрим! Но пойдём же отсюда, тебе нельзя больше оставаться в таких ужасных уловиях. Покинем скорее эти унылые стены!

— Конечно, конечно! — обрадовался граф. — Наконец-то! Я не верю своим глазам! Неужели это не сон! Я возвращаюсь домой, в Сариолу!

Из вещей Эйнар взял только свой старый меч и какую-то книгу в кожаном переплёте.

— Что это за книга, господин граф? — с интересом осведомился мэтр.

— Это мой трактат по воинскому искусству. Я написал его за годы моей жизни здесь, в Алхиде. Я открыл новый способ боя, который основан на управлении подсознанием. Этот способ делает воина непобедимым, независимо от количества врагов.

— Ты научишь ему меня? — спросил принц. Эйнар молча кивнул в ответ.

Поддерживаемый Эвальдом и мэтром, опираясь на клюку, граф вышел наружу, и друзья направились прочь, подальше от этих грязных трущоб и бьющей в нос вони.

ГЛАВА 30

Восстановленная справедливость

Друзья шли вдоль узких улиц, направляясь к центру города, где находились дома зажиточных горожан и дворцы знати. Эвальд рассчитывал снять какое-нибудь сносное жильё, где бы граф, Эмилиус и принцесса, могли укрыться от гнева чёрного колдуна, узурпировавшего власть над миром, когда тот узнает, что принц Сариолы жив и намерен предпринять какие-то действия против него.

— Господин граф, но почему все говорят, что это принц Эвальд покушался на вашу жизнь перед тем как покинуть ваш дом двадцать лет назад? — спросил Эмилиус.

— Это объявил шейх Сайлу по приказу Гилморга уже после войны. Я не мог ничем помешать им. После смерти эмира, который покровительствовал мне, меня лишили всего. Я удивляюсь, почему Гилморг не убил меня, после того, как я выжил после того удара кинжалом. Скорее всего, он просто забыл обо мне, — безмолвно ответил граф.

Друзья приближались к центру города. На одной из площадей царило необычное оживление. Там стояла огромная толпа народа.

— Что там происходит? — спросил Эвальд.

— Шейх выступает с речью. Это он любит, — произносить напыщенные фразы перед людьми, — махнул рукой Красавец.

— Мэтр Эмилиус, ступай дальше, и сними для нас какое-нибудь жильё получше, — сказал принц. — А мне пора потолковать с этим гнусным псом.

— Надеюсь, ваше высочество, вы не станете лишать его жизни?

— А это уж посмотрим, как сложатся обстоятельства, — недовольно произнёс принц.

Он вышел на площадь, где толпились горожане. Тут были представители почти всех сословий — от знати в ярких парчовых халатах, расшитых золотой вязью, до нищеты в ободраных лохмотьях. У края площади был установлено возвышение в виде помоста с перилами, похожего на ложу, украшенную знамёнами, на котором стоял очень богато одетый человек, обращавшийся к толпе с речью. Принц сразу узнал шейха. Сайлу сильно потолстел и обрюзг, длинная борода опускалась ниже пояса. Его дорогой халат из зелёной парчи был расшит узорами в виде листьев. На голове шейха был надет большой тюрбан из красного шёлка, перевязанного золотыми шнурами. Пальцы наместника украшали многочисленные перстни с рубинами и сапфирами. Шейха окружали так же богато одетые приближённые. Внизу, у подножия помоста, стояла многочисленная стража, вооружённая копьями и саблями.

Принц протолкнулся свозь толпу, чтобы подобраться поближе к помосту.

— О, народ Алхиды! — восклицал шейх, воздев руки в длинных рукавах, — дни и ночи я молю Всевышнего о твоём благоденствии! Я думаю о каждом из вас, я хочу, чтобы вам жилось легко и счастливо под властью великого и всемогущего повелителя мира, который доверил мне править вами, мой любимый народ! Да продлит Всевышний дни Повелителя, и даст мне сил и мудрости править вами честно и праведно!

— И ты ещё говоришь о честности, подлец! — крикнул Эвальд.

Шейх услышал его слова и осёкся.

— Это ещё кто? — спросил он, недовольно поморщившись, у одного из своих разодетых в пух и прах приближённых.

— Ничего существенного, господин, — ответил важный вельможа. — Наверное, какой-то сумасшедший.

— Так выловите же его, и всыпьте ему плетей, чтобы он не смел говорить такие слова!

— Будет исполнено, господин, — склонил голову приближённый и кивнул стражникам. Воины двинулись к Эвальду. Принц мгновенно проник в их сознание и приказал им остановиться. Они встали, как вкопанные, оцепенев, не в силах двинуться с места. Эвальд прошёл между ними, и поднялся вверх на помост по деревянным ступенькам, сооружённым сбоку.

— Вон отсюда, индюки! — бросил он приближённым шейха. — Я желаю лично говорить с наместником!

Свита шейха недовольно загудела.

— Как смеешь ты, бродяга, дерзить наместнику? — гневно спросил начальник стражи, тот самый, кто отдал приказ схватить Эвальда.

— Я не бродяга, а принц Сариолы.

— Даже если ты принц, разве не знаешь ты, что сословие монархов упразднено Повелителем, и теперь ты никто?

— Мне нет дела до вашего гнусного повелителя, и мне глубоко наплевать, что он там упразднял! Кто я или никто, но я тот, кому ты будешь сейчас повиноваться!

С этими словами Эвальд приподнял вельможу за шиворот парчового халата и отвесил ему пинка. Спотыкнувшись, бедняга полетел вниз по лестнице, путаясь в длинных рукавах. Остальные поспешили сойти с помоста, дабы не подвергнуться такому же унижению. Шейх, оторопев, открыл рот и безмолвно наблюдал за всем этим. Наконец, они остались одни на помосте. Народ внизу притих от неожиданности.

— Ну, что же стоишь ты, негодный раб гнусного повелителя? Я принц Сариолы. Поклонись же мне, как полагается наместнику императора приветствовать принца крови! — грозно сказал Эвальд. — Или мне придётся поучить тебя манерам?