Кассандра Дженкинс - Пятый Аспект. Часть 1

— И долго вы пробыли в Кабестане?

— Ровно до того момента, как Ноздорму пришел в себя. Конечно, гоблины просили оставить им рецепт, но я был неумолим. «За мной пришел Аспект Времени, ребятки», — сказал я им, но вряд ли они запомнили это. С тех пор я больше не был в Азероте, а Ноздорму завязал с моим пивом.

Джайна посмотрела на пиво в кружке — «бронзовое, как мои крылья». Все в мире Пандарии сводилось к Ноздорму Вневременному, начиная от пива и заканчивая единственной горой на острове.

— Вы хотели бы вернуться, — глядя на нее, сказал Чейн-Лу.

— Ваш брат меня тоже об этом спрашивал.

— Пожалуй, он единственный, кроме меня, помнит мир Азерота. Да и я не уверен, в какой век меня закинул Вневременный. Возможно, это даже не было настоящим. Кейган говорил, что после Войны Древних Азерот был уничтожен.

— Азерот выжил. Взрыв Источника Вечности раздробил Калимдор на три отдельных материка, но мир уцелел.

— Да? Тогда это обидно.

— Почему?

— Вам все еще есть куда возвращаться, — рассмеялся пандарен. — Предложить вам еще пива, чтобы скрасить этот вечер?

Джайна согласилась.

— Сколько лет вы живете отшельником?

— Предпочитаю не вести этому времени счет. Обязательно приходите ко мне еще. Законы Пандарии на вас не распространяются. К тому же скоро я буду варить пиво из серебристого меда.

— Вы варите из этого меда пиво? — поразилась Джайна.

— Ни одна пандаренка не может выйти замуж за отшельника. Так не пропадать же продукту.

— А она у вас есть? Избранница, которой можно было бы подарить серебристую соту?

— Слишком много откровений для одного вечера, — подмигнул Джайне Чейн-Лу, — Ох, уж это пиво! Оно делает меня слишком болтливым.

— Кажется, дождь уже прекратился.

Чейн-Лу заторопился.

— Могу я попросить вас передать семейству Ли небольшой подарок? Хейдив-Ли повел себя очень отважно на совете племени.

Снабженная небольшим глиняным кувшином, Джайна вышла на порог хижины.

— Странно, — только и смогла сказать она.

Пандарен выглянул следом. И тоже остановился как вкопанный.

Неба над лесом не было. Оно не было бесцветным или поблекшим из-за рассвета, создавалось ощущение, что его кто-то забыл пририсовать, добавить к этому пейзажу. Бесцветный, непонятный свет лился откуда-то сверху, лишая лес его красок.

— Что это? — спросила Джайна. — Такое раньше бывало?

Чейн-Лу покачал головой, не отрывая взгляда от небосвода.

— Может, мне лучше проводить вас? — предложил он. — Хотя мой брат и не обрадуется моему появлению в селении.

— Скажем ему, что я заставила вас, — натянуто улыбнулась Джайна.

Необъяснимая субстанция, скрывшая небо, притягивала взгляд. Она пугала. Присутствие пандарена было незаменимым, какая разница, что скажет по этому поводу ворчливый Кейган-Лу.

Они направились к лесу из молоденьких сосен. Неестественно громко скрипели от каждого шага камешки гравия под ногами.

— Не могу понять, что изменилось, — пробормотал пивовар. — Кроме неба. Что-то еще не так.

Пандарен даже остановился, чтобы оглядеться. Все чувства Джайны были на пределе, и остановки не входили в ее планы. Краем глаза волшебница следила за бесцветной пустотой, покрывшей небо, готовая отразить любое нападение. На кончиках ее пальцах легко покалывала крепнущая магия. И когда позади них раздалось протяжное шипение, Джайна оказалась готова к этому.

Склизкое двухметровое тело покрывала бирюзовая чешуя. Плавники мирмидона, похожие на уменьшенные крылья дракона, оттопыривались, когда он шипел, по-змеиному шевеля раздвоенным языком.

«Все-таки язык у них раздвоенный», — отстраненно усмехнулась Джайна.

Она быстро передала кувшин испуганному пандарену. На берегу мирмидон был один, но неизвестно не скрывались ли поблизости другие.

— Море, — выдохнул Чейн-Лу.

Выросшие, потемневшие волны шумно бились о берег. Начались шторма, теперь пандаренам действительно стоит держаться подальше от берега. Если один мирмидон каким-то образом проник в Безвременье, значит…

На этом мысль Джайны прервалась, потому что мирмидон необычайно быстро для своего массивного тела пошел в атаку.

Удар ледяной стрелы отбросил мирмидона назад к морю. От использования магии Джайна ощутила такой же прилив сил, как от глотка свежей воды в пустыне. Как же давно она не использовала ее. Только женские особи двухметровых змей — наги — тоже могли применять магию, мирмидоны же побеждали силой. Джайне следовало не допустить приближения змея, не способного к бою на расстоянии.

Орудуя мускулистым хвостом, мирмидон смог одним рывком очутиться возле них. Джайна в секунды прочла необходимое заклинание, и лед сковал движения гигантской змеи. Она потянула за собой пандарена, застывшего на месте, и они отбежали вглубь леса. Раньше, чем мирмидон разломал ледяные ловушки, Джайна отправила несколько ледяных стрел одну за другой в его грудь. Шипение переросло в стон. Покачнувшись, мирмидон рухнул на белый песок пляжа.

— Похоже, помимо магии у меня есть и другой особый дар, — немного отдышавшись, сказала Джайна.

Чейн-Лу опасливо отвел взгляд от поверженного врага.

— Какой же? — спросил он.

— Я везде нахожу этих проклятых мирмидонов!

— Запах, — пробормотал Чейн-Лу. — Вот, что не так.

— Это от него несет тухлой рыбой.

— Нет. Вернее да, я чувствую этот запах. И аромат пива, которое держу в руках, — пандарен приоткрыл крышку на кувшине. — Но сосны вокруг нас больше не пахнут хвоей… Будто бы лес вовсе не существует.

Глава 20. Пустота

— Пусть скала вырастет над водой, — сказал Ноздорму.

С тихим шорохом бронзовых крыльев дракон взмыл над головой Тариона, и парень остался один на круглой, похожей на пенек, верхушке горы, сточенной и отполированной непрекращающимися ветрами. Узкие, как пальцы, скалы, прозванные Тысячью Иглами, протыкали небеса. После Катаклизма горная местность, находившиеся ниже уровня моря, была затоплена хлынувшим из залива Танариса океаном по самые макушки древних гор. Теперь ничто не напоминало о койотах и горных львах, о племени кентавров, живших неподалеку. Лучшего места для обучения неопытного Аспекта в Азероте было не найти.

Ноздорму покачал головой, когда Тарион, как волшебник-неумеха, замахал руками, обращаясь к каменной гряде. По началу все Аспекты считали, что их способности должны быть эффектными. Малигос любил появляться, окруженный, будто фейерверками, разрядами арканы. Изера, пока еще не погрузилась в Изумрудный сон, ступала по земле и за ней стелились гибкие изумрудные лианы. Нелтарион нырял в земную твердь подобно воде, податливая стихия во всем слушалась своего Аспекта-Хранителя. И только потом они осознали, насколько важно то, что они способны приказывать одной лишь силой мысли, оставаясь при этом недвижимыми.