Александр Марков - Апсу

— Мидмир, скажи, сколько времени у нас еще осталось? — спросил Кулайн.

— Я не знаю точного ответа. Наиболее вероятно, что мир погибнет завтра.

— Почему ты так думаешь?

— Завтра в два часа пополудни произойдет полное солнечное затмение. Завтра же ожидается извержение Гефа и сильное землетрясение с центром в Гарм-а-Дене. В интересах Шемай-Лоха использовать оружие в это время.

— Спасибо тебе, Мидмир. Ты верно служил нам и людям. Хочешь, я усыплю тебя?

— Нет, я желаю видеть и слышать до самого конца и погибнуть вместе с миром. Прощайте!

Догнав уходящую армию в узком ущелье при выходе из долины, Кулайн обратился к своим спутникам:

— Вам необходимо знать, что имел в виду Мидмир, когда говорил о затмении, землетрясении и планах Шемай-Лоха. Туны не хотят, чтобы человеческий род продолжился за океаном, и они приложат все силы, чтобы помешать людям спастись. Те же, кто все-таки вырвется, пусть прежде всего потеряют рассудок, — так думает Шемай-Лох. Поэтому он хочет, чтобы катастрофа была как можно более ужасной. Согласитесь, что когда одновременно начнут извергаться вулканы, солнце померкнет среди бела дня, а земля задрожит, расколется и обрушится в бездну, многих людей может охватить безумие, даже если они успеют подняться в воздух на железных птицах. Ну а сумасшедшие не способны будут выжить и сохранить свой род на далеких берегах. Теперь, благодаря Мидмиру, мы можем предупредить людей, и они легче перенесут все это. Хотя, признаться, даже мне не по себе, когда я думаю, какие странные совпадения происходят сейчас по воле судьбы. Помните, в песне Хейм-Риала говорится о Гарме — пожирателе солнца и луны. И вот пожалуйста — луна умерла сегодня на рассвете и не родится вновь до гибели мира; а солнце умрет завтра днем, заслоненное лунным диском. Мы же имели в виду совсем другое: тучи пепла и дыма, которые поднимутся в воздух и затмят светила.

— Какая разница! — с отчаянием сказала Мирегал. — И зачем говорить о затмениях и прочих пустяках, когда нас ждет такая страшная катастрофа…

— В этих пустяках, Мирегал, таится великая опасность. Я боюсь, что в сознании людей все смешается, и это может отбросить вас далеко назад, к дикой звериной жизни. Все мельчайшие детали, самые обычные вещи, которые будут сопровождать катастрофу, навеки впечатлеются в память спасшихся, и я не удивлюсь, если ваши потомки будут придавать огромное значение таким простым явлениям, как солнечное затмение, и даже новолуние будет казаться им зловещим. Не исключено, что в расположении светил вы начнете искать причины происходящего на земле…

— Ну, со мной-то ничего такого не случится, — уверенно заявила Мирегал. Я видела вещи пострашнее новолуния, честное слово!

— Да, ты не потеряешь рассудок, что бы ни случилось, — сказал Кулайн. — И Гил тоже. Потому-то Мидмир и велел нам во что бы то ни стало спасти вас обоих.

Около полуночи меллнирская армия достигла Асгарда. Глазам воинов открылось фантастическое зрелище: на фоне черного неба возвышалась гора огней, увенчанная светящимся голубым обручем. Он, казалось, висел прямо в воздухе. Магдала вовсе не было видно: черная пирамида сливалась с окружающим мраком, и только эликон одиноко парил во тьме, словно неведомое новое светило, явившееся заменить бездельницу луну.

В Асгарде уже собралось великое множество людей, в основном, вооруженных мужчин; постоянно прибывали новые отряды. Здесь были низкорослые молчаливые горцы, высокие, шумные, бородатые северяне из Сол-а-Дена и светловолосые, голубоглазые жители Альвена, говорившие на непонятном северном наречии. Вся эта пестрая многоязыкая толпа кольцом окружила подножие горы, так что когда встало солнце, спешащие в Асгард путники могли подумать, что город в осаде.

Почти никто из воинов не спал в эту ночь.

Сразу по прибытии Кулайн потащил Гила, Мирегал и Бхарга наверх в магдел, где их ждали дэвы. Как не похоже было теперь их угрюмое общество на то весело-доброжелательное, окружающее гостя теплом и заботой, которое Гил видел здесь же, в этом зале, менее двух недель назад. Помрачнели лица, запали глаза, потускнели золотые кудри. Страх, тоска и смятение поселились в магделе.

Гил долго искал глазами Фенлин — юную, смешливую девушку, чем-то напоминавшую Мирегал. С трудом он узнал ее в статной, величественной женщине, невыразимо прекрасной, с затаенной болью в глазах: Гил подумал, что так, должно быть, выглядит королева, чье царство разрушено, а народ обращен в рабство.

— Ты удивлен? — спросила Фенлин, заметив взгляд Гила. Голос ее тоже изменился: потерял звонкость, но обрел силу. — Не пугайся! Меняется мир, меняются люди — и я меняюсь… В прошлый раз вы были юны и беспечны — и я была такая же. А сегодня…

Гил всем телом ощущал подавленность и напряженность, исходящую от дэвов. Ему было не по себе с ними, хотелось выйти на улицу, побродить по городу, взглянуть напоследок на небо, на горы…

— Расскажите, как случилось, что айрапин попали к тунам, — сказал Элиар.

— Сначала давайте зажжем огланы, — сказал Кулайн, — чтобы враг не подкрался незаметно.

— Оглан — «длинный глаз», то есть видит то, что вдали, — пояснил людям тихо подошедший Хейм-Риэл.

И вот на всех четырех стенах зала появились живые картины. На восточной стене был виден, словно с высокой горы, большой город на берегу бескрайнего моря. По небу неслись низкие тучи, волны разбивались о скалы, вздымаясь пенными шапками; в порту стояли корабли, а на берегу возле них бурлила огромная толпа. Туда-сюда сновали лодки — шла посадка. Один большой корабль уже снялся с якоря; паруса были опущены, гребцы отчаянно боролись с ветром. Судно тяжело раскачивалось на волнах и почти не двигалось с места. Гил понял, что это в Рагнаиме отчаливают корабли.

На южной стене застыло изображение покинутой долины Меллнира, на северной была видна незнакомая крепость с остроконечными башнями, одиноко стоящая в безлюдной голой степи. Гил подумал, что это, вероятно, Менигат, полночные врата, заслонявший собой северное царство, подобно Эллигату, вратам Эллила, на юге. Но дэвы смотрели на западную стену, где был виден Гарм-а-Ден, долина подземного огня, широкой полосой, разделявшая горные хребты Ио-Рагн и Ио-Тун-Гир. Гарм подходил там совсем близко к поверхности земли. Потоки застывшей лавы, вырывающийся из трещин пар и горячие фонтаны гейзеров придавали долине зловещий облик. Там же, в Гарм-а-Деие, стояла несметная рать нидхагов. Но не она страшила дэвов — впереди войска шли туны, тридцать черных великанов с громадными палицами. Они тяжело ступали по горячим камням: казалось, они уже совсем близко — вот-вот сойдут со стены и окажутся здесь, в зале.