Шеррилин Кеньон - Бесславный (ЛП)

Брайнна остановила ее.

— Почему ты плакала?

— Я не плакала.

Ну точно.

— Тогда у тебя сильная аллергия. Ты обращалась к доктору?

Если бы взгляд мог испепелять, то Брайнна бы уже была пылью на крыльце.

— Почему бы тебе не вернуться к своей совершенной маленькой жизни и не оставить меня в покое? Я не питомец из твоего школьного проекта.

Брайнна нахмурилась.

— Ты о чем?

Дина скривила губы.

— Ты такая сука, Брайнна. Уходи.

Брайнна отказывалась.

— Никуда я не пойду. Мы друзья. И я не понимаю эту неприязнь. Что с тобой случилось?

— Хочешь знать? Правда?

Брайнна была поражена.

— Конечно.

Дина фыркнула.

— Кого ты пригласила в свой дурацкий комитет? А?

Брайнна напряженно пыталась вспомнить.

— Ты такая нелепая, — прорычала Дина. – Ладно, помогу вспомнить. Кого ты не пригласила, хотя следовало бы?

Брайнна нахмурилась еще сильнее.

— Ну… у Кейси была практика чирлидеров, так что я не позвала ее.

Дина скривилась, а затем попыталась захлопнуть дверь перед лицом Брайнны.

Брайнна снова перехватила ее. И ее глаза неожиданно засветились пониманием, о чем говорила Дина.

— Тебя? Ты злишься, потому что я не пригласила тебя?

— Конечно, я злюсь на тебя. Это была пощечина на глазах у всех.

— Каким образом?

— Мы же вроде были друзьями, помнишь? Все это знали, кроме тебя. Я ждала и ждала, что ты позовешь меня, но ты не стала, так? Нет. Я не достаточно хороша, чтобы быть в группе Брайнны Аддамс. Ты даже не потрудилась записать номер автобуса, под который швырнула меня, так? Нет. Потому что тебе плевать. Все всегда крутяться вокруг тебя. Ты ни о ком другом не печешься.

Брайнна заставила себя закрыть рот и уставилась на Дину.

— Ты остатки разума потеряла? Правда? Ты о чем вообще думаешь? Я не пригласила тебя, потому что ты жутко ненавидишь танцы. Ты вечно жалуешься на них и на то, насколько они отстойны. Как ты лучше бы сгорела, чем выставила себя идиоткой на публике. Нет, погоди, погоди, ты сказала… «Это просто возможность озабоченным тинейджерам публично лапать девчонок и уходить с ними. Я вовсе не хочу быть одной из них,» — она изобразила пальцами кавычки, — Со мной происходят гадкие вещи, когда я хорошо одета. Да я и не хочу обжиматься с другими девчонками. Если я захочу отдать дань уважения Сапфо[28], я напишу ей поэму». Разве не такую тираду ты выдала?

Дина занервничала еще больше, ее кожа стала покрываться пятнами. Глаза стали стеклянными.

Не хорошо.

Испугавшись за Дину, Ник прыгнул на крыльцо. Когда он добрался до нее, Дина рванула к Брайнне и задела его сломанную руку. Боль разрывала. Он изо всех сил сжал кулак, но даже это не помогло. Десять секунд он боялся, что потеряет сознание.

Но затем случилось нечто странное. Он почувствовал, как его силы подзаряжаются, как было в тюрьме. Словно он резко активизировался.

Зубы Дины удлинились. Ее глаза стали белыми, она рычала и шипела, пытаясь убить их.

Откуда-то изнутри Ника пришли воспоминания от его отца и других Малачай.

Он схватил Дину здоровой рукой и оттащил от Брайнны. А затем он заговорил голосом Малачай на их родном языке.

— Ты не имеешь права завладеть этой девочкой. Отпусти ее.

Демон протестовал.

— Она пригласила меня. Она хотела меня.

— И ты ее использовал против меня. Ты представляешь, что я сделаю с демоном, выступившим против меня?

Демон подобострастно захныкал.

— Прости меня, Хозяин, но помни, я помог тебе стать сильнее. Ты научился от меня.

Ник сжал сильнее.

— Есть методы обучения и получше, — своими силами и словами, которым научил его Ксенон, когда они боролись с тренером, Ник заставил чудовище покинуть Дину.

И как только демон покинул ее, она потеряла сознание на его руках. Ник положил ее на крыльцо у ног Брайнны.

— Следи за ней.

С расширившимися глазами, Брайнна кивнула.

Ник последовал за Трексианом, чтобы не дать тому запрыгнуть в чье-то тело. Но вместо того, чтобы скрыться, тот перешел в атаку. С громким воплем, он бросился на него.

Коди замерла, когда увидела, что Трексиан схватил Ника. Она сделала к ним шаг, но Калеб перехватил ее.

— Что ты делаешь? Он должен научиться защищать себя. Мы не можем каждый раз вмешиваться и помогать ему.

Коди не хотела слушать.

— Но…

— Никаких но, Коди. Если ты хочешь, чтобы он жил и боролся, то он должен делать это сам.

Проще сказать, чем сделать.

— Ему больно.

— И он от этого становится сильнее. Смотри.

Она так и сделала, и он был прав. Так как Малачай был рожден от тьмы, именно негативные эмоции подпитывали его.

Но она по-прежнему морщилась каждый раз, когда демон наносил удар. Он пригнулся и попытался сбить Ника с ног. Но вместо того, чтобы упасть на крыльцо, Ник развернул тело, и не смотря на сломанную руку, приземлился на ноги.

Трексиан попытался укусить его. Он поймал его одной рукой и отшвырнул.

Ник чувствовал, что его хватка слабеет. Хотя он и держал демона под контролем, но чувствовал, что быстро его терял и не знал почему.

— Ты не Малачай, — прорычал тот, дразня. – У тебя нет всех сил. Ты ничто. Бесполезный плевок на дороге. Мусор.

Последние слова, вместо того, чтобы лишить его равновесия и заставить почувствовать себя ничтожным человеком, как это было раньше, укрепили и разозлили его. Впервые в жизни он понял, что это не правда.

Ник Готье не был мусором. И он полностью понял, как шелковая речь и влияние могут разрушать.

Он улыбнулся Трексиану.

— Малыш, я не мусор. Мусор – то, что ты выкидываешь. Мои люди меня берегут.

И вместе с этим его силы возросли и заработали.

Трексин закричал, когда Ник, наконец, вернул его в тьму, в которой он родился.

К сожалению, вместе с ним ушла и злость Ника. И вместе с ней вся сила. В одно мгновение он стоял, в другое…

Ох…

Он ударился лицом о перила крыльца. О да, ему точно надо над этим поработать. Не совсем хорошо вначале надирать зад, а затем кататься по земле, как сдутый шарик.

Коди подбежала к нему.

— Ник? Ник?

— Я в порядке…ну, в порядке – это я слегка преувеличил. Могу сказать, что дышу. Вроде, — потому что дышать сейчас было очень больно. – И я бы хотел принять что-нибудь от боли.

Но к сожалению, он больше не может это делать. Когда он теряет контроль над сознанием, происходят плохие вещи, и ему вовсе не нужно было, чтобы обезбаливающее вырубило его.