Полина Каминская - Операция "Антиирод"

Искушенные любители боевиков уже, наверное, догадались, что делал третий. Совершенно верно. Он стоял в самой дальней маленькой комнатке, левой рукой крепко прижимая к себе бледного, худого мальчика. Света сразу вспомнила и эту синеватую прозрачную бледность, и большой рот, и светлые непослушные волосы. Все это она не раз видела на фотографии в кабинете Виталия Николаевича Антонова. А в точно такие же серые печальные глаза она еще сегодня утром (тем, настоящим, СЕГОДНЯ, и тем, настоящим, УТРОМ) смотрела с любовью...

В правой руке у бандита был пистолет, направленный ребенку в висок. Картину дополнял Саша Самойлов с выставленными вперед пустыми руками – его пистолет, как и полагается в таких ситуациях, валялся далеко в углу.

– Боцман, Боцман, успокойся, – ласково приговаривал Саша, медленно пятясь в коридор.

– Стоя-ать! – заорал Боцман, сильно дергая мальчика.

Света удивилась, что ребенок на все происходящее реагировал совершенно индифферентно и только слегка морщился, наверное, когда было больно. В огромных руках бандита он выглядел крошечным. Света, забыв на время, что невидима, испуганно прижалась спиной к стене.

В этот момент в лице Боцмана что-то изменилось, и на этой отвратительного вида испитой подушке с черными дырками глаз появилось странное подобие злорадной улыбки. Смотрел он при этом куда-то мимо Саши, в угол.

Вот. Вот и появилось то самое, опасность, которая не давала покоя Свете.

Из темного угла под кривым креслом медленно выползала змея. Не очень большая, удивительно красивой расцветки, с маленькой узкой головой.

Саша ее не видел.

У мальчика глаза расширились до невероятной величины.

Если бы я не была ведьмой, я бы уже давно испустила дикий вопль и спокойненько сидела бы во-он на том шкафу. Но диплом! Я сама видела, как в нем, черным по белому, каллиграфически-официальным почерком было написано, что я, Жукова Светлана Вениаминовна, прослушала курс... и т.д. и т.п. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вся небольшая, заваленная дрянным старым барахлом комнатка мгновенно отпечаталась в мозгу, словно четкий фотоснимок. Я увидела все, что хотела увидеть. Каждую долю секунды я знала расстояние (с точностью до миллиметра) до этой проклятой змеи. Еще я знала... нет, я чувствовала, что эта гадина безумно ядовита и нападает в основном резким броском, целясь в лицо или шею. На этот раз ей это не удалось. Единственное, в чем проявилась моя слабость (или просто неопытность), – я все-таки завизжала.

Саша потом рассказывал, что сам чуть не заорал от неожиданности, когда услышал вначале шорох за спиной, затем дикий вопль, а потом здоровенный кухонный нож сам собой соскочил со стола и принялся кромсать ползущую змею.

Глупость, конечно, немереная. А что, если у этого отмороженного Боцмана (пропади он пропадом вместе со своим кораблем и всей командой!) вдруг отказали бы нервы? И он от неожиданности пальнул бы парню в висок? Впрочем, раздумывать и рассусоливать было уже некогда. Сейчас необходимо использовать на полную катушку временно приобретенное преимущество – неожиданность.

С воинственным криком: “Саша, я здесь!” Света подскочила к Боцману и сделала первое, что пришло в голову. А именно: резко, двумя руками дернула вниз ствол пистолета.

До сих пор не пойму, почему я просто не ударила его ножом? Но, видно, мой боевой настрой весь вышел при виде мелко накрошенной твари, поэтому я даже не помню, как и куда выкинула нож. Но, как оказалось, и того, что сделала, было вполне достаточно.

В конце концов, отделение капитана Самойлова только временно занимается пустяками вроде той кладбищенской нечисти. Обычно-то делами посерьезней ворочают. И подобная операция для них – не самое сложное упражнение. Да и народ подбирался не по принципу кто дальше плюнет или у кого рожа шире. Друг друга через двухметровую стену видят и за километр слышат. Потому и работают, как один человек.

Разве что – с ба-альшими способностями. Да ладно, ладно, дайте человеку немного похвастаться. Тем более что финал операции можно было снимать на пленку и показывать в Высшей школе милиции, как учебный материал. Ну разве что с небольшой поправкой. Для успешного проведения данной операции хорошо бы иметь в штате хотя бы одного сотрудника, обладающего, гм, гм, нетрадиционными способностями.

Невидимая Света пригнула ствол пистолета вниз.

Саша в великолепном прыжке упал на пол вместе с ребенком.

А Гриша Серебряков сделал Боцману аккуратную дырку чуть повыше левой ключицы.

Вуаля!

– У-у, су-уки! – вопил заляпанный кровью Боцман, корчась на полу.

– Черт! – сказала Света, ударившись коленкой об пол, и стала видимой.

– Ты что, настоящий милиционер? – спокойно спросил ребенок, лежа у Саши на животе.

– Настоящий.

– А звание у тебя какое?

– Капитан.

– А разве капитаны не на кораблях?

– Нет, на суше тоже бывают, – ответил Саша и засмеялся. – Как тебя хоть зовут, дружище?

– Алексей Антонов, – строго ответил мальчик. – Можно я встану?

– Страшно было? – спрашивала Света Алешку, когда все уже кончилось и они с Сашей ехали к нему

домой.

– Да нет, – меланхолично отвечал ребенок. – Я такое в кино сто раз видел. Я же знал, что милиция меня спасет.

Саша задумчиво кивал, сидя за рулем.

– Ты есть хочешь? – Свете очень хотелось прижать мальчика к себе, но вид у того был такой строгий и отстраненный, что она не решалась это сделать.

– Да нет, – рассеянно ответил Лешка и снова ушел в свои мысли.

– А что ты любишь? – не унималась Света.

Чего ты к нему пристаешь? Чего такого интересного ты хочешь услышать или увидеть в этом совершенно чужом тебе ребенке? Ведь ты его абсолютно не знаешь. Он – полностью твое собственное творение в этом мире. Основанное всего лишь на фотографии из кабинета Виталия и двух-трех обрывках фраз типа: “хилый, болезненный...”, “капризный, неуправляемый...”. В основном, насколько я помню, употреблялись нелестные и совершенно немужские эпитеты – Виталий был всерьез недоволен воспитанием сына и, как я подозреваю, даже делал попытки отсудить отпрыска себе. Точно, точно! Я вспомнила! Одно время мне казалось, что я вот-вот стану мачехой, и я даже купила книжку Спока! Потом, правда, все как-то заглохло. Я думаю, Виталию просто надоела сильная суета вокруг дела, требовавшего больших затрат, но не сулившего крупной прибыли.

– ^ Я сосиски люблю, – вдруг сказал Лешка. – И чипсы. И еще шоколад. Иногда.

– А во что ты играешь? – Интересно, что он ответит, если я даже приблизительно не знаю, во что играют современные семи-(шести-? восьми-?)летние дети.