Александр Прозоров - Зеркало Велеса

– Хотя… Хотя, кажется, удастся обойтись и без волков.

На безлесом берегу, над макушкой одного из взгорков, на фоне неба проступил конек крыши. Даже если это не жилье – все равно где-то рядом должны быть люди. Не тараканы же все это построили!

По снегу чиркнула тень. Андрей поднял голову, прикрывая ладонью глаза от солнца. Там, в вышине, раскинуло огромные крылья некое белое существо, из-за странной раскраски теряющееся в яркой голубизне.

– Прямо кондор какой-то, – не снижая шага, оценил габариты птички новик. – Такую подстрелить – неделю о еде можно не беспокоиться. Вот только хвост уж больно сгранный. На ноги расставленные похож.

Пройдя метров сто, Зверев опять кинул взгляд вверх, но птицы не увидел. С любопытством покрутил головой, выискивая небесного красавца – и вдруг понял, что тот сзади, упал уже почти до земли и стремительно несется прямо на него! Все произошло на невероятной скорости, почти мгновенно – он увидел совершенно лысый череп, зловещую улыбку, обнажающую два длинных сахарных клыка, матовые белые глазницы, расставленные для захвата руки с растопыренными когтистыми пальцами…

Зверев ощутил волну смертного ужаса, в коленях возникла внезапная слабость – он отвалился на спину на лед, и странный монстр, прошелестев над самым снегом кожистыми, покрытыми короткой белой шерстью крыльями, промелькнул перед лицом, чуть не задев его пальцами ног.

Андрей сглотнул, вскочил на ноги, глядя вслед уносящемуся монстру.

– Ни себе чего… Это что, вампир – или дельтаплан новой модели? Почему днем? Разве они не погибают на солнце? Нечистая сила, куда же я попал?! Лютобор, разорви тебя вороны, ты куда меня упек?

Тварь взмыла по инерции на стометровую высоту, замерла, хлопая крыльями, раскрыла пасть и довольно захохотала.

– Ты кто?! – крикнул ей новик. – Ты говорящая? Чего тебе надо?

– Ва-ау-у-у! – взвыла тварь, словно пьяный американец, увидевший голую женщину, резко сдвинула крылья и вошла в стремительное пике, метясь точно в Зверева.

– Как знаешь…

Андрей нащупал рукоять сабли, и, когда монстр уже был готов сбить его с ног, юноша выхватил клинок, вскинул вверх, одновременно делая шаг вправо и падая на колено. Отточенная сталь легко отсекла крыло чуть выше основания. Тварь закувыркалась по льду, разбрызгивая капли густой светло-желтой крови, но спустя мгновение вскочила на ноги, кинулась в новую атаку. Двумя движениями новик отсек вытянутые руки, отскочил на шаг и широким взмахом срубил голову. Та прокатилась несколько метров и замерла с открытым ртом, выставив полуторадюймовые клыки. Тело же наконец рухнуло и больше не шевелилось.

Новик попятился, отер клинок снегом, потом о рукав налатника, вернул в ножны, повернулся и быстрым шагом потопал к деревне. Но уже через несколько минут в небе промелькнул еще один крылатый монстр, потом еще и еще. Они закружили нал озером, спикировали к убитому собрату и принялись жадно его пожирать, отрывая зубами куски бесцветной плоти.

Предчувствуя неладное, Андрей ускорил шаг, но уйти все равно не успел. На пожирание мертвеца у тварей ушло всего минут десять, после чего они взмыли в воздух и, тяжело рубя крыльями воздух, устремились в погоню. Много тварей, больше десятка.

– Япона-Лютобора-мать! – выругался новик, обнажая саблю и косарь. – Ни щита, ни кольчуги! Хоть бы полусловом намекнул, старый колдун! Интересно – вампиры или нет? Если вампиры, то я после малейшей царапины таким же стану…

Монстры налетели толпой, ринулись на добычу все сразу – и столкнулись в шаге от Андрея, сбивая друг друга на лед, шипя и пинаясь, как увидевшие аппетитного червячка цыплята. Новик несколько раз рубанул эту толпу саблей, резанул косарем перепонку крыла небольшому вампирчику, перепрыгнувшему кучу-малу, отскочил, прорубил плечо монстру, зашедшему справа, снова отскочил.

Твари опять дали ему передышку, пожирая кого-то из раненых. Андрей повернулся и перешел на бег торопясь добраться до строения.

– Надеюсь, это не их деревушка? – На охлупне, коньке крыши, уже различалась любовно вырезанная из дерева оскаленная драконья морда. – Иначе мне можно не дергаться.

Он оглянулся. Твари все еще были заняты, но особой радости это новику не доставляло. К делящей куски собрата стае каждую минуту присоединялись все новые и новые монстры. Что они станут делать, когда жратва закончится – догадаться не сложно.

Андрей споткнулся, кувыркнулся через плечо, вскочил, держа перед собой косарь и саблю, опустил глаза вниз. Там, окруженная кусками застывшего льда, темнела продолговатая прорубь, лишь слегка прихваченная сверху прозрачной корочкой. В глубину уходила толстая, с мизинец, туго натянутая веревка.

– Сетка! – сообразил новик. – Неужели это бесовское отродье умеет ловить рыбу? Или тут все же есть люди? Пожалуй, добраться до деревни смысл таки есть…

Он опять перешел на бег, поминутно оглядываясь – и чуть не прозевал монстра, спикировавшего на него спереди. К счастью, оружие уже было обнажено – он успел отвести косарем тянущуюся к горлу руку, а саблей рубанул пролетающего мимо врага в бок под ребра. Сталь рассекла тело до позвоночника – и тварь врезалась в лед, теряя из раны куски каких-то сине-желтых внутренностей.

Еще сотня метров. Он перепрыгнул прибрежные кусты, взбежал но склону и буквально нырнул в приоткрытую дверцу сарая… Вот теперь можно было хоть немного перевести дух.

В сарае пахло свежестью и хвойным лесом. В яслях лежала шапка чистейшего снега, у дальней стены покосились и частично осыпались широкие полки, заставленные пустыми корзинками, через дыры в потолке просвечивало небо.

Запах свежести. Никогда Андрей не думал, как может пугать и раздражать этот аромат. В сарае должно пахнуть гнилью, навозом, потом, прелым сеном. Пахнуть жизнью. А свежесть… Это означало, что сарайчик заброшен уже несколько лет. Новик прошел к дальней стене, выглянул через щель наружу. Там, дальше, вниз по холму, тянулась целая улица из брошенных изб. Провалившиеся крыши, черные глазницы окон, покосившиеся навесы над крылечками. Не-ет, рука человека ко всему этому не притрагивалась давно, очень давно… Однако прорубь-то была совсем свежей!

В щели перед лицом новика вдруг появились матовые глазницы одной из тварей. Андрей от неожиданности отпрянул, чуть не споткнувшись о раздавленный бочонок из практически вечных дубовых досок, оглянулся – и очень вовремя, чтобы рубануть появившийся в двери лысый череп.

Жердяной сарайчик разошелся от времени на тысячи щелей, просвечивал насквозь, и новик отлично видел, как снаружи вдоль стен толпятся хищные твари. Но сделать они все равно ничего не могли: окон в сарае не предусматривалось, а единственную дверь Андрей мог удерживать довольно долго. Но, к сожалению, не бесконечно. Человеку свойственно уставать, регулярно спать, есть…