Александр Прозоров - Алтарь

– То нам не страшно, – отмахнулся княжич, однако порылся в мешочках, нашел и повесил на шею, на тонком ремешке, какую-то амулетку. – Метох-то твой, я слышал, токмо по ночам гуляет. А ныне день, светло. Костер догорает. Как мыслишь, запеклась уточка?

– Горячее сырым не бывает, – отозвался Руви. – Давай выкатывать, а то брюхо подвело.

Они кое-как добыли из груды горячих углей затвердевшие слипки, разломали их и с удовольствием вдохнули ударивший в нос влажный аромат.

– Соль давай!

– Погодь, сам поперва посолю… – Волхов щедрой рукой осыпал добычу серой крупнозернистой солью, отдал замшевый мешочек приятелю и принялся нетерпеливо рвать белую нежную плоть.

Вскоре все было закончено. Сытые приятели развалились в траве, щурясь на ласковое солнышко и стеблями молодой травы ковыряя в зубах.

– Как мыслишь, Волхов, удачно мы тут осели? – внезапно поинтересовался Руви. – Вроде, места больно дикие. Ни торговать не с кем, ни узнать чего интересного.

– То не знаю, – ответил ему приятель. – Что соседей нет – так то спать спокойнее. А что и река, и лес богатый, и озеро раздольное – так то здорово. В таком месте голодать стыдно. Я так скажу, за путь наш лучшего места для твердыни я не углядел.

– Здоровья вам, мои…

Мальчишки от неожиданности подпрыгнули, Волхов даже успел схватиться за лук – но оба тут же успокоились.

– А это ты, Черный волхв, – улегся обратно в траву княжич. – Поздновато ты прибрел к нашему огню. Не обессудь, угостить нечем. Только что все умяли.

– А мне мясо-то ни к чему, – ответил Изекиль, вороша груду костей кончиком посоха. – Мне бы пару косточек да пучок перьев, и ладно.

– Зачем тебе это, волхв? – опять приподнялся Волхов. – Никак для чародейства сбираешь?

– А тебе интересно? – покосился на него жрец. – А то показать могу, зачем нужны зелья некие.

– Ну покажи, – подобрал ноги, усаживаясь, княжич. – Могущества мне посулишь, али невесту красивую?

– Сам смотри, Волхов…

Изекиль уже успел обмотать кость утиной лопатки и несколько ее перьев камышовым стеблем, прицепил на кончик посоха, внес в угли, зажигая, а когда пламя полыхнуло – принялся окуривать черным дымком княжича, бормоча какие-то заклинания.

– Ты чего, волхв? – поморщился паренек, воротя нос, как вдруг…

Ветер ударил в лицо, щекотя шею и подпирая широко раскинутые руки, далеко внизу стремительно пробегали темные леса, поблескивающие водой болота, перелески, светлые прогалины лугов. Волхов несколько раз взмахнул руками, удерживая высоту, снова глянул вниз. Меж темных вершин нехоженого бора пару раз что-то блеснуло – потом вдруг деревья расступились, он увидел извилистую ленту живого серебра и крохотного лося, с морды которого капала вода, а сам он смотрел ввысь, прямо на княжича. Тут же река осталась позади, утонув в лесу. Опять потянулись чащобы, только единожды, на краткий миг разорванные прямоугольником черного, свежевспаханного поля, на краю которого стояли сруб и два сарая. А потом началось широченное море, окаймленное по берегам светло-коричневым ободком. Он наклонился на крыло, начал стремительно падать – но когда стена камыша, казалось, вот-вот ударит по крыльям, задрал хвост, сделал пару взмахов, снижая скорость, с шелестом опустился на воду и…

– Что? – вскинулся Волхов. – И все? А дальше, шаман? Еще!

– Все, – стряхнул Изекиль с кончика посоха обгорелые остатки. – Кончилось. Коли еще чего хочешь подсмотреть, княжич, кость грудную мне приноси, да шерсти пучок. Можешь тогда и за звериной жизнью поглядеть. Да токмо баловство это. Смотреть скучно – ощутить сие надо. Не чужими глазами смотреть, а самому взмыть, небо крыльями поправ. Не на ельники таращиться, а самому лапой медвежьей на хвою ступить, на сосну прыгнуть, силу звериную в руках ощутить. В погоню за сохатым кинуться, клыками прочными в бок ему вцепиться. Али воинов чужих в два удара по сторонам разметать.

– Да что ты сказываешь? – отмахнулся княжич. – Разве возможно сие?

– Все возможно, коли захотеть хорошо, – усмехнулся Изекиль и, не дожидаясь ответа, побрел к близкому орешнику.

Пустынник пару раз уверенно позвонил в дверь и отошел в сторону. Вскоре за дверью зашаркали, хрипло спросили:

– Кто там?

Колдун промолчал.

– Кто там?

Замок щелкнул. На лестницу, запахнув халат, высунулась сонная ведьмина соседка. Посмотрела вверх по лестнице, заглянула за дверь. В тот момент, когда Пустынник проскальзывал в квартиру у нее за спиной, она сплюнула:

– Вот хулиганье!

И закрыла дверь.

Колдун в это время шел по свежевымытому коридору, стараясь ступать около стен – чтобы следы в глаза особо не бросались. Повернул в комнату Виктории.

– …вы даже не представляете, как я вам сочувствую, – прозвучал ему навстречу ехидный голос. – К врачам обращаться не пытались? Специальная консультация? За наличную оплату? Ну вы подумайте, что творится!

Пустынник прошел к столу и уселся на стул, наблюдая, как девица в кружевном красном боди валяется на постели, задрав ноги вверх, и разговаривает по радиотелефону:

– Я бы, конечно, с удовольствием вам помогла, Анастасия Павловна, но для этого нам нужно длительное время находиться бок о бок, а таскаться куда-то просто так мне, право слово, лениво. Была бы надобность. Например, если бы меня восстановили в университете… Да я понимаю, что вы не можете. Я же вас ни о чем и не прошу. Я просто сочувствую… – Ведьма весело рассмеялась. – А вы заявление в милицию напишите. Мол, бывшая студентка пылью в вашу сторону дунула. Мне за это сразу расстрел по Уголовному кодексу полагается, правда?.. А я не угрожаю, Анастасия Павловна. Если мне захочется, я вас просто накажу. Всего хорошего, Анастасия Павловна, выздоравливайте.

Девица отключила телефон, подкатилась к краю постели, опустила ножки, продефилировала к письменному столу, выдвинула нижний ящик…

Как понял Пустынник, ведьма даром времени не теряла и уже успела попользоваться добытым знанием – для сведения старых личных счетов. Да, что ни говори, а талант к чародейству у Виктории имелся. С энергетикой она работала на «отлично» после первого же поверхностного урока, наговор на порчу у нее получался еще лучше – три нападения подряд, в четверг и в пятницу, а также вчера, в понедельник, вынудили хозяина пароходства усилить свою энергетическую защиту примерно вдвое, и она поблескивала вокруг джипа, видимая уже простым глазом.

– Эй, демон, ты здесь? – закрутила головой ведьма.

– Да, госпожа, – ответил колдун. Несколько дней постоянного общения позволили ему наладить с Викторией такой надежный контакт, что он мог общаться с ней даже с другого конца города.