Мария Пригожина - Стажировка юной магини

С подобным доводом трудно было не согласиться. О призраках, орудовавших сварочными аппаратами, я никогда не слышала. Да и полая выдра бестелесным созданиям вроде бы ни к чему. А прозрачные, если верить Андрису, обладали телами, хоть и невидимыми, которые отражались в воде и в Зеркалах Вселенной.

— Постой, а почему Дрын ничего не нашел? — я вдруг ясно представила себе подземные коридоры, по которым вели нас маленькие бородачи. — Мы же видели самоцветы.

— Точно, точно! — подхватила подруга. — Прямо в стенах. Их там полно было! И других драгоценных каменьев навалом. В изумрудных кубках, между прочим.

— Разве всего этого недостаточно?

— Все забрали чудовища из Нижнего Подземелья. Они считают минералы достоянием Земли. Так что Дрыну опять ничего не досталось.

— Бедные бородачи! Как долго и тщательно они делали камни!

Что ж, так или иначе, нам оставалось лишь надеяться, что с бывшими хозяевами Пещерии не приключилось ничего более страшного, чем просто изгнание. Все-таки у них был волшебный факел.

Гл. 22. Ощущение счастья

Лицо подруги вытянулось и побелело сразу же, как только она поняла, что жуткие обитатели Нижнего Подземелья уже давно безнаказанно шастали по окрестностям. И чем дольше она об этом размышляла, тем больше мрачнела.

— Помнишь ту крысу, которую притащила Зюзя? — приставала она ко мне со своими страхами. — В упряжке, как у лошади. Ужас какая громадина! Я еще тогда подумала, что таких не бывает. Так и оказалось, что из Нижнего Подземелья. Кто на ней ездил, как думаешь?

— Откуда я знаю? Только тот жуткий всадник уж точно не больше собаки. Да, великовата крыса попалась, но и не так уж. Рядом с вулканами какие только не встречаются.

— Так ведь тот, что у гномов, не работает. А других там нет!

Андрис очень просто разрешил наш спор:

— Надо начать действовать как можно быстрее, — сказал он. — Разберемся с астероидом, глядишь, и остальное прояснится.

Кто бы возражал, но некоторым приспичило в Гренландию! Мне же, после того как молодой маг так легко преодолел заклинания коварного озера, казалось, что начинать нужно с него.

— Ты ведь не просто так назвал Зеркало Безразличия черной дырой? — спросила я. — Значит, в нем и антимир есть?

— И не надейся. Сходство чисто внешнее и поддерживается силой древнейшей магии. Более древней, чем та, которая усмиряла чудовищ в Нижнем Подземелье. Я даже не представляю, как защищаться от таких старых чар. Если мы найдем на них управу, подобие на черную дыру рассеется как дым.

Может, уничтожить опасную ловушку и впрямь не мешало бы, но меня больше устраивало именно наличие черной дыры с антимиром и белым камнем где-то там внутри. И, хоть нам с подругой пришлось худо, но Андрис, что бы он ни говорил о своей беспомощности, прекрасно справлялся с древнейшими чарами. Как я хотела тому же научиться!

— Шутишь? Мы и с помощью охранной диадемы еле боролись с озером, а ты прекрасно с ним управлялся!

— А, это? Ничего особенного. Вспомни, что происходило тогда, когда вас чуть не засосало в пучину. За плохие мысли ты держалась до последнего, зато хорошие отдала с легкостью! Почему?

— Ну, не знаю… Наверное, они слабее. То есть менее стойкие. Вообще-то я всегда стараюсь удерживать хорошие мысли, но там, у Зеркала Безразличия, ничего не получается. Оно их поглощает.

— Все правильно, почти. Надо не защищаться, а наступать — известный принцип для победы. Например, вызвать ощущение счастья. Насильно, даже если не хочется. Сначала потренируйся вдали от озера, вспомни какие-нибудь счастливые моменты, например из детства. Что ты тогда чувствовала? Вот и воссоздай такое же ощущение и не отпускай его, несмотря ни на что. В самых тяжелых ситуациях не отпускай. Если научишься, тебе и диадема не понадобится.

Мы беседовали, уже примеряя серебристые панцири — очередное изобретение молодого мага. Я сразу же приступила к тренировкам, чтобы на обратном пути быть в форме и успеть до отлета на Феерию нырнуть в черное озеро. Проверить наличие антимира в нем все же не мешало — а вдруг?

Поначалу мне никак не удавалось выбрать нужное ощущение. Впечатление от прекрасного замка Фавеи, лопнувшего, словно мыльный пузырь, очень напоминало счастье, но, к сожалению, оно оказалось фальшивым. Заветная фотография в золоченой рамочке тоже ничем не помогла, и все, что удалось вызвать при воспоминании о ней, было лишь глубоким разочарованием. В конце концов, я, по совету Андриса, представила картинки ярких детских воспоминаний: какую-то мимолетную листву, стучавшую в окно, встречи и праздники, просто солнечный день. Вроде получилось.

Имелась, впрочем, и еще одна загвоздка, о которой мне пока не хотелось думать. Преодолев озеро, я оказалась бы все в той же Пещерии. Никакого белого камня там раньше не было и антимира с серебряной крупой тоже, и если б они вдруг появились теперь, после захвата подземелья неизвестными, молодой маг это непременно почувствовал бы. Да и полая выдра проделывала тот же путь неоднократно и, как видно, никуда, кроме хранилища, не попадала. Во всяком случае, прозрачной она не сделалась.

Вскоре выяснилось, что Андрис не признавал не только сумки, но и все остальные емкости, имевшие ручки. Рюкзак у него все-таки был, но летающий, вроде моей птичьей клетки. Молодой маг уложил в него воздушных змеев и пару сапог для лучшего друга. Мы натянули на ноги чудо-обувь и помчались, что называется, "с ветерком".

Золотая рыбка, почтовые голубки и почти все мои вещи остались у Заламеи, но не пожелавшая на сей раз расставаться Зюзя, путешествовала с нами, забравшись в рюкзак нашего предводителя. Ее любопытная голова время от времени выглядывала и осматривала окрестные пейзажи, мелькавшие с молниеносной быстротой.

Семимильные сапоги оказались изумительным приобретением. Они неслись вперед до того стремительно, что без защитных костюмов нам пришлось бы довольно туго. Серебристые панцири, изготовленные Андрисом, которые он выдал мне и Силоне, не пропускали ни холода, ни ветра, а карманы у них были такие же бездонные, как на памятной куртке молодого мага, в которой он заявился в волшебный магазин.

Новая одежда не понравилась Силоне, и я знала, почему: она уверена, что капюшоны ей не идут. У нее якобы лицо круглое.

— Ну что тут может идти или не идти? Все равно голова целиком закрыта, лишь глаза видны! И то через специальную матовую вставку.

После долгих уговоров, подруга все-таки согласилась "напялить полное уродство" и "только ради вас".

Так мы и летели, неуязвимые и всевидящие, обгоняя самых быстрых птиц. И это тоже было ощущением счастья, и я тренировалась и тренировалась. Сапоги поднялись не очень высоко, но из-за скорости разглядеть что-либо никак не удавалось. Под нами блестели необъятные просторы океана, освещенные щедрыми лучами солнца. Острова, изредка проносившиеся мимо, моментально исчезали. Бешеная гонка продолжалась недолго, и вскоре показались высокие заснеженные горы и скалы, усеянные кричащими полчищами птиц — нас приветствовал восточный берег Гренландии.