Алла Белолипецкая - Орден Сталина

Однако близился вечер, а Иван Тимофеевич так и не получил условленного сигнала от Анны.

– Вы уверены, что ничего не забыли, не упустили из виду? – спросил Семенов.

– Абсолютно уверен, – сказал Стебельков.

9

Из Александровского сада Николай, не заглядывая домой, отправился на конспиративную квартиру – ту самую, на улице Герцена. Колин отец верно ее охарактеризовал: это и вправду было крохотное жилище, состоявшее из одной комнатки без окна, уборной и кухоньки – с единственным в квартире оконцем, выходившим во двор. Да и оно, на радость Николаю и Анне, было целиком заклеено старыми газетами. Но в квартире была вода, и был примус, и стояла кое-какая мебель – включая стол и железную кровать, над которой красовался портрет товарища Сталина. Вождь был на нем еще относительно молод, с пышными черными усами, без седины в волосах; взгляд его казался веселым и чуть насмешливым. Но если бывший владелец квартиры повесил портрет в качестве оберега, надеясь, что изображение Вождя поможет ему сохранить жизнь и свободу, то он явно просчитался.

Когда Скрябин вошел в квартиру, Анна поджидала его почти у двери. И по его глазам мгновенно поняла, что дела пошли наперекосяк.

– Семенов, конечно, жив, – не спросила – констатировала она. – И он что-то пронюхал, ведь так?

За время, что Николай отсутствовал, Анна успела вымыться сама, вымыть и расчесать волосы, а заодно отыскать в вещах, оставленных прежним хозяином, шелковый женский халат. И теперь, облачившись в него, она была похожа на кого угодно, только не на бывшую узницу тюрьмы НКВД.

– Так, – подтвердил Коля, оглядел беглянку, и мрачность из его взгляда пропала; он добавил почти беспечно: – Но это не беда. Я найду другой выход.

– Я бы удивилась, если бы ты сказал, что не найдешь, – усмехнулась Анна, и Коля тоже улыбнулся, приблизился к ней, коснулся ее рыжих локонов. – Но что же всё-таки случилось?..

– После поговорим об этом, ладно? – Коля подхватил красавицу на руки и с легкостью внес в маленькую комнатку без окна.

Там горела одна настольная лампа, и в световом конусе виднелись только стол и часть кровати. Впрочем, эти двое могли бы обойтись без всякого освещения вовсе. Товарищ Сталин с портрета взирал на любовников иронически, но без осуждения.

Глава 12

Крах инженера Филиппова

Июль 1935 года. Москва.

11–12 июня 1903 года. Санкт-Петербург

1

За Петровым днем следовало воскресенье, и это можно было считать удачей. Николаю не пришлось отправляться на Лубянку, да и вообще – никуда не пришлось отправляться. Тех продуктов, которые он загодя принес в маленькую квартирку, должно было хватить как минимум на неделю; Вальмона обещала кормить Колина соседка; никаких дел в городе у студента МГУ не было.

Правда, у Анны имелось одно дельце, но она решительно не желала им заниматься. И даже не потому, что в квартиру на улице Герцена не был проведен телефон, а выйти на улицу было бы для неё самоубийственным трюком – почище мертвой петли вокруг крыла «Максима Горького».

– Семенов приказал сделать вскрытие симулякра, – сказал ей Коля накануне, – так что ему доподлинно известно, что ты жива. Теперь, должно быть, весь аппарат Ягоды ищет тебя.

Стебельков мог бы разубедить в этом Скрябина, объяснить, что Григорий Ильич не сообщил руководству о побеге приговоренной преступницы, решил искать ее только силами «Ярополка». Но Стебелькову не было никакого резона откровенничать со студентом МГУ.

– Следовало этого ожидать, – прошептала Анна. – Мерзавца Григория Ильича на мякине не проведешь. Одного только я не пойму, – она повернулась к Николаю, лежавшему рядом с ней на скрипучей старой кровати, – что тебя связывает с Семеновым? И с какой стати тебе вздумалось меня спасать? Кто-то тебя попросил?

Вопрос этот тотчас напомнил Коле о странном тоне, каким заговорила с ним Анна тогда, в подземелье. Но мысль: добиться от беглой красавицы полной правды – покинула Скрябина, едва только мелькнув.

– Никто меня не просил, я действовал по собственной инициативе, – сказал он. – Только не думай, пожалуйста, что из-за этого ты чем-то мне обязана. У меня с Григорием Ильичом свои счеты, очень давние.

– Очень давние? – Анна с усмешкой подняла брови.

И – как-то само собой получилось, что Николай рассказал ей всё: о своей детской встрече с Семеновым, об упоминании «Ярополка», о том, как в тот роковой день увидел он Анну на аэродроме, о посещении кинофабрики, о Стебелькове, о практике в НКВД и даже о Мише Кедрове. Красавица слушала его молча, только один раз перебила его, задала вопрос – когда Коля вел рассказ о цельнометаллической двери без ручек и замочных скважин:

– Хоть раз были признаки, что эта дверь открывается? Звук или сотрясение?

– Ни разу. – Коля глянул на Анну с изумлением, но та сделала ему знак говорить дальше.

2

Николай недоумевал, как он сам не додумался до такой простой вещи.

– Это не дверь, – сказала ему Анна, – это – обманка. Скорее всего – кусок металла, приваренный прямо к арматуре в стене. Настоящая дверь где-то в другом месте.

– А часовые?..

– Для отвода глаз. Чтобы все считали: главные секреты «Ярополка» – там, и никто не искал бы другое хранилище секретов, настоящее. Думаешь, такой человек, как этот Стебельков, не пожелал бы заглянуть туда? – Сама Анна хорошо знала ответ на этот вопрос.

– Но где же тогда вход в это хранилище?

– Бог его ведает, где… – пробормотала Анна; знала бы она, как близко находилась от нужной двери два месяца тому назад!

Коля призадумался, а затем – затем глаза его вдруг начали меняться. У Анны возникло чувство, что она смотрит на зеленую морскую воду, в которой распускаются черные орхидеи. Ничего более завораживающего она в своей жизни не видела. И в тот же миг стоявшая на столе сахарница приподнялась, крутанулась пару раз в воздухе (ни кусочка сахара из неё не выпало) и вернулась на прежнее место.

– Кажется, я знаю, где Семенов спрятал настоящую дверь, – сказал Коля. – Вопрос только: как до неё добраться?

3

Если бы Стебельков мог убить Скрябина немедленно, прямо сейчас, он бы, пожалуй, ничего другого в своей жизни не пожелал бы. Мало того, что наглый щенок ни слова не говорил ему об Анне и о том, где она нынче прячется; мало того, что от самой Анны по-прежнему не поступало вестей!.. Так теперь этот наглец еще и требовал от Ивана Тимофеевича, чтобы тот провел его – не назад в расстрельный подвал, где ему было самое место, а в кабинет Григория Ильича! Да еще тогда, когда хозяин кабинета отлучится как минимум на три часа.