Д Ясный - Костяная легенда

Умерли они счастливыми.

Как убегают егеря? Никто не знает. И Равэлл ни кому и никогда об этом не расскажет. Он похоронит это знание в своей памяти так же, как похоронил своих братьев из патруля, убитых на дороге нежитью. И никогда больше об этом не вспомнит. Даже на собеседовании у комиссара Надзирающих. В «звеньях» Службы для него уже есть место и собеседование будет только формальностью. Это ему твёрдо обещал командир его бывшего отряда сур Лодо. И он использует свой дар «слухача» для отмщения. Пусть даже боль из адской превратится в смертную. Он должен выдержать. Обязан. Жизни братьев — егерей не должны быть напрасно отдаными.

— Ты его догнал, «птенец»?

— Нет. Он прыгнул в реку и уплыл вниз по течению.

— А ты испугался замочить свои кости, мёртвая черепаха! О, Отец Лжи! Какие нынче у тебя беспомощные создания! Они даже не могут догнать простого егеря!

— Сурледи! Воздержитесь от оскорблений, иначе я буду вынужден расторгнуть нашу договорённость. И я не маг, что бы брести по горло в иле со скоростью плывущего человека! Я всего лишь нежить, которой очень хочется присоединить к себе ваш череп! Я внятно излагаю!

— Да, «птенец». Прошу тебя принять мои глубокие извинения. Надеюсь, это сгладит шероховатости нашего общения и не нарушит наше соглашение. Надеюсь, встретиться. Удачи тебе! И мне.

Шорох одежды. Скрип кожи седла и удаляющийся дробный стук копыт лошади. Тишина. Только бродившие рядом с трупами лошади испуганно изредка всхрапывали или призывно ржали, зовя мёртвых хозяев.

Опал долго провожал взглядом лошадь и всадницу, пока они не скрылись за поворотом дороги в наступивших сумерках. Затем сам растворился в темноте леса.

Ему следовало сильно поторопиться. Его бегство продолжалось. Сбежавший егерь ничего, в сущности, не изменил. Днём позже, днём раньше, всё равно бы преследователи вышли на его след. Просто нужно ускорить свое передвижение. Необходимо хотя бы до наступления следующей ночи, если получится, добраться до озера Элла. А перед ускоренным марш — броском разгрузить и отпустить коней. Гонки они не выдержат. Станут только помехой. И не убивать. Заслужили.

По достижению озера, найти под водой вход в огромный, судя по образу, со многими уровнями, запутанный лабиринт.

На некоторых линиях подземных путей лабиринта, во вложенном в его череп баронессой образе, мерцали тревожные красные точки. Похоже, так были отмечены опасные обитатели подземелья. Или просто опасные места. Пропасти, обвалы. Там видно будет.

Но перед спуском в лабиринт, необходимо провести очередную трансформацию себя и Пса.

Как обойтись своими силами в столь немаловажном деле он пусть не очень отчетливо, но в общих чертах представлял. Вырисовывалась работающая в теории, схема действий. И все же, требовалось обдумать многие важные детали предстоящего ритуала. Спешка в данном случае была противопоказана.

Несколько радовало то, что энергии, необходимой для трансформации сейчас у него было с избытком. Благодаря егерям и охранникам баронессы. Бывшим охранникам и бывшим егерям. Многие сложности и тонкости предстоящего ритуала можно было, не опасаясь существенного вреда для себя, опустить. Заменить вербальные точки схемы ритуала плотными клубками туго сплетенной энергии с вложенными в них заранее структурами заклинаний.

И еще очень хотелось понять, что же вложила в рубин баронесса? Понять, не нарвавшись на очередную людскую подлость.

Опалу предстояло много работы.

Глава 10

Озеро Элла не было похоже на озеро Последнего Приюта Поэта. Не имело ни малейшего сходства с драгоценной жемчужиной Южного материка и Арнарского герцогства. Скорее будто тусклый осколок закопченного стекла среди груды битого кирпича.

Озеро было стиснуто со всех сторон темными, угрюмыми скалами с перекосившимися, болезненными деревьями, прилепившимися кривыми корнями к камням в расщелинах. С темной, непрозрачной холодной водой. Промозглые ветер со стороны озера нес ледяной, влажный воздух с серным привкусом. Вытянутое длинным неровным овалом, лижущее мелкими ущербными волнами острые грани высоких скал, озеро производило неприятное, гнетущее впечатление. Даже рыба водилась в нем снулая, ленивая. С неприятным белесым оттенком на чешуе. И запах от неё, как и от воды озера шел затхлый.

Впадали в озеро несколько мелких, заиленных, заросших водорослями речушек. Где-то три или четыре. Четвертую, то ли речку, то ли просто широкий ручей, было плохо видно из-за обветренной скалы, с вершиной, по форме напоминающей небрежно срубленную толстую колонну. Плохое место.

К тому же округу у озера облюбовали три семейства Маллодского вепря. Стонали тоскливо звери по вечерам, гремели копытами, носились по чахлому лесу роясь в поисках пропитания костяными рылами в земле. Самцы, визгливо всхрюкивая, дрались между собой. Шумели. Компанию им составляла парочка серых рогатых медведей с клочьями свалявшейся седой шерсти на впалых боках. А в многочисленных глубоких пещерах скал, замерли в неподвижности, сбившись в неопрятную кучи около пяти десятков полуразложившихся зомби.

Неудивительно, что в радиусе трех — пяти километров совершенно не ощущалось присутствия человека. Не было ни одного жилого строения. Дома, рубленой избушки, землянки, на худой конец. Будто с начала времен не ступала на здешнюю почву нога человека. И не собиралась в ближайшем будущем.

Еще, рядом с озером и окружающими его скалами, живописно расположились еле угадываемые под нанесенной ветром землей и зарослями кустарника, необычные развалины неких невразумительных построек. Непохожих ни на небольшой форт, что строила повсюду Полночная империя, ни на замок нелюдимого сеньора. Развалин, одновременно словно расплавленных, а затем раздавленные, еще горячие, чем-то колоссально тяжелым сверху. Например, огромным сапогом сказочного великана. Тянуло от черных камней развалин чем-то злобным и гнилостно сладковатым по ощущению. Опал на отдаленном расстоянии коротко осмотрел разрушенные древние постройки, но лезть, внутрь, не решился.

Прозвучит смешно и излишне патетично, но он почувствовал там присутствие могучего и древнего Зла. Опасного в своей неразумной ненависти ко всему и всем. Смертельного для всего живого и лютого в своей злобе к существовавшему во всём своем ярком разнообразии вокруг него миру.

Ну и пара десятков, еле видимых на неблизком расстоянии людских скелетов рядом с развалинами, всяческую охоту к экскурсии отбивали. С иззубренными мечами воткнувшимися остриями в землю. Сгнившими от времени древками копий. В проржавевших насквозь доспехах, среди нездорового на вид кустарника затянувшего тонкими ветвями развалины, застывшие в начатых и незаконченных движениях. Такое впечатление, что то, что их убило, превратило их кости в камень, навсегда оставляя неизвестных воинов-рыцарей в качестве пугающего украшения местности.