Терри Гудкайнд - Восьмое правило волшебника, или Голая империя

– Похоже, ты можешь сказать, что есть правда, когда захочешь, – громко рассмеялась Кара.

Ричард бросил в ее сторону испепеляющий взгляд.

Оуэн посмотрел на них и моргнул. Его мысли были так далеко отсюда, что он даже не услышал слов Кары. Парень взглянул на Ричарда.

– За это они изгнали меня, – произнес он.

– Но печать границы была сломана, – сказал Ричард. – Ты уже ходил через перевал. Как они могли изгнать тебя, если граница была разрушена?

– Им не нужна стена смерти, – развел руками Оуэн. – Изгнание – сама смерть, смерть тебя, как жителя Бандакара. Мое имя стало известно всей империи, и каждый прогонит меня. Передо мной захлопнут любую дверь. Я – изгнанный. Никто не захочет общаться со мной. Я – отверженный. И неважно, что меня не заставили переходить границу. Меня оторвали от людей. А это намного хуже. Я вернулся в холмы собрать вещи и сказать людям, что меня изгнали. Я намеревался покинуть родину, как сказал мне мой народ устами Говорящих. Но мои люди, те, кто жили в холмах, не хотели, чтобы я уходил. Они сказали, что изгнание неправильно. Мои люди видели то же, что и я. Они видели, как уводили их жен, матерей, дочерей и сестер. Видели убитых друзей, мужчин, с которых содрали кожу и бросили умирать в жестоких страданиях, видели птиц, кружащих над ними. Люди говорили, что если все мы это видели, то так оно и было. Все они сказали, что ушли в холмы, поскольку любят нашу землю и хотят вернуть мир, который в ней был. Еще они добавили, что Великие Говорящие, видно, ослепли, раз отдают наш народ в лапы убийц, а если так случится, мы будем жить под Имперским Орденом, как рабы и мешки для вынашивания. Я был потрясен тем, что мои люди отказались изгнать меня, а просили остаться с ними. – Голос мужчины задрожал от гордости за друзей. – Мы решили, что будем теми, кто станет действовать. Когда я спросил, каков будет наш план, все ответили одно. Мы решили, что должны привести лорда Рала, который даст нам свободу. Все единодушно. Мы думали, что нам делать. Кто-то говорил, что лорд Рал придет к нам, когда мы попросим. Но, предположили другие, ты можешь не захотеть, потому что ты непросвещенный и тебе нет дела до нашего народа. Мы долго ломали головы, пока придумали, как сделать так, чтобы ты в любом случае пришел к нам. – Оуэн виновато взглянул на Ричарда. – Поскольку меня изгнали, я вызвался идти к тебе. Мне не было другой жизни, кроме как скрываться в холмах. Я сказал, что не знаю, где искать тебя, но не сдамся, пока не найду. Один из стариков, всю жизнь занимавшийся изучением трав, приготовил яд, который я подлил в твой мех. Он же приготовил и противоядие. Старик объяснил мне, как действует яд, и как можно остановить его действие. Никто из нас не хотел быть виновным в убийстве человека, пусть даже непросвещенного.

Боковым зрением Ричард заметил Кэлен и дал жене знак, что просит ее помолчать, хотя и знает, как ей не терпится вмешаться. Кэлен стоило больших усилий сдержаться.

– Я волновался, как я найду тебя, но знал, что непременно должен это сделать, – обратился к Ричарду Оуэн. – Прежде чем отправиться на твои поиски я, в соответствии с нашим планом, должен был спрятать противоядие. В одном из больших городов мне удалось подслушать на рынке один разговор. Кто-то говорил, что городу оказана большая честь, поскольку приехал самый важный человек Имперского Ордена в Бандакаре. Меня озарила мысль, что он-то должен знать о том, кого так ненавидит Орден, – о лорде Рале. Несколько дней я оставался в городе, наблюдая за зданием, где, как говорили, он жил. Я видел солдат, снующих туда-сюда. Я видел, как иногда они забирали с собой людей, которые позже возвращались. Однажды я увидел, что людям, которые вернулись, не причинили вреда. Я подобрался к ним поближе узнать, о чем они говорят. Те люди говорили, что видели самого великого человека. Я не много узнал из разговора, но понял, что никому из них не причинили вреда. А потом я заметил солдат и подумал, что, наверно, они собираются взять и отвести к важному человеку еще людей. Я побежал за ними в центральный парк и ждал там, как бы прячась между скамеек. Солдаты набросились и увели небольшую группу людей, в которой был и я. Сначала я испугался умереть прежде, чем выполню свою миссию, но потом подумал, что это – моя единственная возможность попасть в здание, где живет важный человек, единственная возможность увидеть его и изучить место, где он живет, куда потом можно будет вернуться и послушать. Когда я жил в холмах и следил за Орденом, то хорошо научился быть незаметным и слушать. Я дрожал от страха, пока солдаты вели нас через коридоры на верхние этажи. Я боялся пыток и хотел убежать, но вспомнил о людях, которые дожидались меня в холмах и надеялись, что я отыщу лорда Рала и приведу его в Бандакар. – Мужчина немного помолчал. – Нас провели через тяжелую дверь в темную комнату, которая наполнила меня страхом, потому что в ней стоял запах крови. Окна были закрыты ставнями. Я увидел, что в комнате есть стол, на котором стоит глубокая чаша, а рядом – заостренные колья, высотой мне по грудь. На них пятнами запеклась кровь. Две женщины и мужчина упали в обморок. В ярости один из солдат начал бить их по головам. Когда они так и не поднялись, их оттащили за руки. Я видел, как по полу тянулся кровавый след и не хотел, чтобы мою голову тоже разбили сапоги солдат, поэтому решил не паниковать. В комнате появился человек, войдя тихо, как легкий ветерок. Никого и никогда я так не боялся, как Лучана. Он был одет в многослойную одежду, полосы которой волочились за ним, когда он двигался. Его черные волосы были зачесаны назад и намазаны маслом для блеска, а нос торчал бы вперед меньше, если бы он не забирал назад волосы. Маленькие черные глазки наливались кровью. Когда эти глаза остановились на мне, я забыл о том, что решил не паниковать. Медленно прохаживаясь, этот человек разглядывал нас, словно выбирал на обед репу. Его узловатые пальцы показали на одного из схваченных в парке, потом на другого. Так он отобрал пятерых, а я заметил, что ногти на его руках покрыты черным. Потом он взмахнул рукой, отпуская остальных. Солдаты встали между пятью отобранными и нами. Они начали выталкивать нас к дверям, но прежде чем мы успели уйти, в дверях появился командир со свернутым набок носом и доложил, что прибыл посланец. Человек с черными волосами провел черными ногтями по голове и сказал командиру, чтобы посланец подождал, к утру у него будут новые сведения. Меня вместе с остальными вывели на улицу. Нам сказали убираться, и что в наших услугах больше не нуждаются. Говоря это, солдаты смеялись. Я ушел вместе с другими, чтобы не сердить солдат. Люди шептались, делясь впечатлениями о встрече с самым великим человеком, а я думал о том, что это могут быть за «последние сведения». Вечером, когда совсем стемнело, я пробрался к дому с задней стороны. За воротами в высокой деревянной ограде начиналась узкая аллея. В темноте я прошел аллею и спрятался в дверном проеме, ведущем в боковой коридор. За этим коридором были и другие. В свете свечей я узнал тот, по которому нас привели сегодня днем. Было поздно, и я никого не встретил, идя все дальше по коридору. И слева, и справа были комнаты и ниши в стенах, но там никого не было, потому что был поздний час. Я проскочил по лестнице и подкрался к толстой двери комнаты, в которую меня приводили днем. – Оуэн перевел дыхание. – Я услышал самые страшные крики, какие мне приходилось слышать в своей жизни. Люди плакали и молили, чтобы им сохранили жизнь, молили о милосердии. Одна женщина умоляла о смерти, которая прекратит ее страдания. Мне показалось, меня стошнит или я упаду в обморок. Но одна мысль держала меня и помогала не броситься прочь со всех ног. Это была мысль о том, что в моих руках судьба моего народа, и я должен привести лорда Рала. Я пробыл всю ночь в темной нише у двери, слушая вопли несчастных. Не знаю, что делали с этими людьми, но, думал, умру, страдая вместе с ними. Всю ночь продолжались крики, вызванные чудовищной болью. Я забился в нишу и заплакал, говоря себе, что не должен бояться, поскольку всего этого не существует. Я представил боль этих людей, но сказал себе, что поставил свое воображение превыше всего, а, как меня учили, это неправильно. Подумав о Мэрили, о том времени, когда мы были вместе, я заставил себя не слушать крики за дверью. Ведь я не знаю, что действительно существует, и, значит, не знаю, были ли реальны те звуки. Рано утром вернулся уже виденный мною командир. Я осторожно выглянул из своего укрытия. К двери подошел человек с черными волосами. Я знаю, что это был именно он, потому что увидел руку с черными ногтями, передавшую командиру свиток. Человек с черными волосами скрипучим голосом приглушенно сказал командиру – он назвал его Наджари, – что нашел их. Так и сказал – их. Потом он произнес: «Они на восточной границе пустыни и направляются на север». Он приказал командиру немедленно передать его слова посланцу. Наджари ответил: «Совсем скоро, Николас, ты получишь их, а мы назначим свою цену».