Роберт Сальваторе - Последний Порог

Странно, однако, даже если он и рассматривал возможность того, что ему наставляют рога, такие вопросы казались ему незначительными. С Далией что-то случилось, и он сомневался, что она сбежала по собственной воле. Конечно, она сказала бы ему прямо, или, по крайней мере, сказала бы Энтрери, понял дроу.

И разве не странно, думал Дриззт, что он вообще не подозревал Энтрери в причастности к этой тайне? Энтрери был последним из группы, кто её видел, и человек всё же был — или, по крайней мере, был раньше — безжалостным убийцей. Но тем не менее Дриззт был уверен, что он не сделал ничего, чтобы навредить Далии, ровно как ничего не скрывал об её исчезновении.

При этой мысли шаги Дриззта замедлились, и он был вынужден остановиться, чтобы как следует поразмышлять о своих чувствах, о своём внутреннем чутье.

Было так много тёмных закоулков, где могло разгуляться его воображение. Может, Энтрери избавился от Далии, потому что боялся реакции Дриззта на его любовную связь с ней. Или Далия во время своего визита узнала про убийцу нечто гнусное и угрожала раскрыть его. Было совсем не сложно понять, как отношения с Артемисом Энтрери очень быстро могли пойти очень плохо, и всё же Дриззт знал, что был прав в своём ощущении невиновности человека.

По пути в гостиницу убийцы, Дриззт удивлялся сам себе, как мало его заботили отношения Далии и Энтрери, какими бы они ни были. Во всяком случае, в настоящее время. Выяснить, что с ней произошло — только это имело для него значение сейчас.

И когда всё разрешится, чем бы оно ни закончилось, у него будет много времени, чтобы разобраться в этой трясине запутанных чувств.

Когда в переполненную таверну вошёл Дриззт, Энтрери мельком поднял взгляд, но быстро вернулся к своей выпивке.

Ему тяжело было смотреть дроу в глаза.

— Ничего, — сказал Дриззт, подходя к столу и садясь напротив человека, на то самое место, где сидела Далия в ту первую ночь в порту, когда пришла к нему, подумал Энтрери.

— Я побывал в каждой таверне во Вратах Балдура, — продолжал дроу. — Её никто не видел.

— Или никто не признался, что видел её, — заметил убийца.

— Неужели она покинула нас без предупреждения, по собственному желанию?

Энтрери хотел сказать: “Покинула тебя, пожалуй” — но воздержался. И когда подумал об этом, то, к своему удивлению, понял, что на самом деле не хотел говорить Дриззту ничего подобного. Он наставил дроу рога, и хотя следопыт долгое время был его злейшим врагом, Артемис Энтрери не гордился этим фактом.

Он занимался с Далией любовью не из-за какого-то враждебного отношения к Дриззту, и вообще, Дриззт тут был ни при чём.

И именно поэтому он был так обеспокоен, потому что эта реальность была основой его боли.

Он был с Далией из-за того, что она задела его за живое, она заставила его чувствовать, она так хорошо понимала его, благодаря своему собственному опыту, их похожему прошлому.

Он был с Далией из-за своих чувств к ней, и теперь, с её исчезновением, возможно, с её потерей для него, убийца был вынужден погрузиться в столь чуждые ему эмоции.

Однажды Артемис Энтрери уже ступал на этот путь, с женщиной по имени Калийя, и конец того пути был ужасен. И Артемис Энтрери поклялась никогда больше не ходить этой дорогой уязвимости. Он будет полагаться только на себя и ни на кого другого, он будет непоколебим, как скала, без этих нежелательных эмоций.

И всё же, вот каким он стал, жалким и терзающимся, скованным страхом, что у него отняли Далию.

— Куда мы пойдём? — спросил Дриззт.

И вот теперь он обсуждал её с Дриззтом До'Урденом, другим её любовником. Энтрери поднял глаза на дроу, и ответил:

— Откуда мне знать?

— Ты знаешь её не хуже меня, — признался Дриззт. — Скорее всего, лучше.

При этих словах Энтрери поморщился, ожидая, что дальше незамедлительно последует шквал проклятий, и снова уронил свой взгляд в стакан, подняв и осушив его, не вступая со своим соперником в зрительный контакт.

— Ну? — поторопил Дриззт.

В голосе дроу не было осуждения. Энтрери вообще не смог обнаружить ничего похожего. Он опустил стакан на стол и медленно поднял глаза на Дриззта.

— Далия — женщина с большими проблемами, — сказал он.

Дриззт кивнул.

— Трудная для понимания, — продолжил Энтрери. — Причинённое насилие ранило её так, как ты не можешь… — Он остановился, не желая поворачивать кинжал в ране Дриззта.

Но Дриззт ответил:

— Я знаю, — и убийца не стал развивать мысль.

Энтрери понял, что дроу также знал и другие вещи, или, по крайней мере, подозревал, и тем не менее в это опасное время Дриззт отодвинул всё на задний план. Он осторожно обходил очевидный вопрос, не желая открыто противостоять Энтрери.

Потому что он заботился о Далии, догадался Энтрери, и осознание этого разбередило его чувство вины.

— Эффрон, — произнёс Энтрери, и Дриззт оживился.

— Он единственный, кого я могу подозревать, — объяснил Энтрери. — Его ненависть к Далии, если это вообще можно назвать ненавистью, пронизывает все его мысли.

— Мы находимся далеко от Порта Лласт, — заметил Дриззт, — и добрались сюда обходным путём.

— Этот молодой тифлинг весьма изобретательный, — ответил Энтрери. — Даже Херцго Алегни выказывал ему большое уважение, и Херцго Алегни люто его ненавидел.

— Херцго Алегни был его отцом, — напомнил ему Дриззт.

— Это не имело значения, — возразил Энтрери. — Или, возможно, это было средоточие ненависти. Эффрон пришёл к нам в Невервинтер по приказу нетерезского лорда. Я много раз имел дело с этими лордами, когда был рабом Алегни. Никогда не стоит их недооценивать.

— Ты думаешь, этот нетерезский лорд помог Эффрону добраться до Далии? — спросил Дриззт.

— Я этого боюсь, — признался Энтрери и был совершенно честен в этот момент, — потому что если это так, то Далия навсегда потеряна для нас.

От этих слов Дриззт привалился к спинке стула, и они с Энтрери долго и пристально смотрели друг на друга. Но опять, и снова к удивлению убийцы, дроу не затрагивал наиболее щекотливую тему.

— Мне нужно выпить ещё, — сказал Энтрери, вставая, но что ему было нужно на самом деле, так это отдых от непрекращающегося давления. Мысль, что Далия навсегда для него потеряна, так терзала его чувства, что он просто не мог соображать.

— Возьми на меня, — попросил Дриззт, когда Энтрери направился к стойке, чем несказанно его удивил. — Один большой стакан.

Убийца отвернулся от него, давясь от смеха, усматривая в этом явное преувеличение. Однако он вернулся с парой стаканов и бутылкой рома, хотя и знал, что большую часть этой бутылки он выпьет сам.