Александр Самсонов - Добро пожаловать в Накки-ярви

Несмотря на мои опасения, на лестнице стояла тишина и ни кто нас не ожидал. Дверь, ведущая на улицу, оставалась закрытой и подпертой куском перил. Я прислушался, но за ней ни каких настораживающих звуков не ощущалось.

— Мы готовы. — Мастурадзе шепнул мне в спину, но шаги четырех человек, не умеющих передвигаться тихо, я услышал и так.

Осторожно убрав деревянную рейку, которая когда-то служила частью перил, я медленно приоткрыл дверь, выставляя ствол «Бушмена» в образовавшийся проем. Тихо. Какая-то неестественная тишина, непривычная, словно в вакууме. Полупрозрачный туман полосами струился над асфальтовыми дорожками и запущенными газонами, что вкупе с отсутствием любых звуков вызывало чувство тревоги.

Немного выждав, я первым шагнул на улицу, огляделся — тихо. Взмахнул рукой, подзывая остальных, как сверху послышалось взбаламошенное хлопанье крыльев. Оружие взметнулось раньше, чем я вскинул взгляд. Короткая очередь заставила изменить траекторию полета падающей на меня черной, похожей на курицу-переростка, птицы. Усеянный острыми зубами клюв клацнул возле уха, но удар прикладом откинул тварь в сторону. Хриплый многоголосый стон разнесся сверху. Со всей силы опуская ногу на шею корчившейся на асфальте твари, я посмотрел наверх. Еще несколько подобных существ, словно стервятники, сидели по краю крыши и, издавая протяжные вопли, расправляли крылья.

— Не подпускайте их к себе! — Заорала накки. — Черная стая!

Выскочившая следом за мной, Фелиция, не целясь, выпустила длинную очередь Ни одна игла цели не достигла, но птицеобразная нечисть, хлопая крыльями скрылась из виду.

— Уходим к лесу! — Я показал направление. — Все бегом, не отставать!

Мы двигались быстро. От дома неслись раздраженные крики тварей, которых Фелиция назвала черной стаей, но преследовать нас они не стали.

Опушка леса тонула в сгустившемся тумане. Я резко остановился и огляделся. Остальные, тяжело дыша, столпились за моей спиной. Крики со стороны городка утихли, но заброшенные дома, словно скалы, точащие из белесой мглы, к себе не манили, даже, если бы возникло желание вновь использовать их в качестве убежища. Мрачный полутемный лес, стоящий в десятке шагов, казался не менее опасным.

— Пока стоим здесь. — Я указал Дяде Арчилу и Инквизитору сектора наблюдения и приблизился к накки.

— Ну, ошиблась, с кем не бывает. — В голосе Фелиции прозвучали интонации маленькой школьницы, уверенной, что за совершенные проказы ее сильно не накажут. — Мне показалось, что в доме обитают коргоруши. Вон, даже Иннокентий Константинович не смог догадаться.

— Да причем здесь пернатые. — Я демонстративно пожал плечами и тотчас поинтересовался. — А о чем ты говорила с погонщиком собак?

— Погонщиком? — Недоуменно переспросила водяная дева.

— Чью собачку ты съела.

— А-а, с Псарем? Мне пришлось откупиться. Сделка прошла удачно, раз нас не встретила свора у дверей дома. В ином случае, проблем стало бы больше.

— Чем, или кем откупилась?

— Сначала я им предложила колдунов, что ушли в военный городок, но Псарь даже не захотел слушать. Потом я подумала, что те люди у лаборатории и арки нас, наверняка, еще ждут и предложила в качестве искупления их. — Немного наивным голосом, словно не так давно не отправила стаю хищных тварей на поиск людей, ответила она. — Ведь эти люди — наши враги?

— Но они — люди, а ты на них нечисть оправила.

— Сергей Иванович. — Не поворачивая головы, подал голос Урманский. — Цель оправдывает средства. Либо они нас, либо мы их, — другого не дано. Мы для них представляем помеху, которую можно устранить одним способом. Наша смерть им во благо, ибо тогда руки будут развязаны. Что они хотели для нас, то получат сами.

— А вы кровожадный человек. — Криво усмехнулся я.

— А чего вы хотели? Бог с ней, с властью, она мне не в радость, но есть долг. Долг перед людьми, перед всем миром. Я же говорил вам, что запретные знания в руках недоумков или чересчур амбициозных людей приведут к слишком опасным потрясениям. Даже то, с чем мы столкнулись сейчас — это всего лишь верхушка айсберга, а некоторые знания и умения могут быть фатально опасны для всего нашего мира. Люди, которые переступают через жизни других, преследуя свои цели, не могут быть допущены к ним. Вспомните череду революций, от Великой Французской до Октябрьской. Они сделали мир лучше, добрее, правильнее? Ради фальшивого лозунга о счастливом будущем, уничтожали всех, кто не вписывался в это будущее, кто не хотел рушить устоявшиеся традиции. Подменили одну религию другой. Вместо рая коммунизм, вместо церкви райком, святые апостолы Маркс и Энгельс, и Ленин вместо Христа. Говорили, что религия оболванивает и закабаляет человека, что инквизиция уничтожила тысячи неповинных людей, а сами ввели диктатуру пролетариата и создали НКВД. Нынешние властители страны не чуть не лучше предыдущих. Лозунги, пиар, вседозволенность имущих, выпячивание новых лидеров, тотальный обман народа — ни чего не изменилось. Вот и сейчас, кто-то хочет хапнуть кусочек власти больше, чем имеет. Ведь власть — это деньги, это удовлетворение прихотей и амбиций. Прикрываясь красивыми словами о долге перед Родиной, перед народом, некоторые руководители посылают своих подчиненных убивать и умирать. Им не Орден нужен, не целебное озеро, а все, что их окружает. Ну, подомнут Орден под себя или тихо его разгонят, да так, что памяти не останется, а кому это нужно? Какому-нибудь нуворишу, чтобы получить еще один рычажок власти? Есть люди, которые хотят себя ощущать чуть ли не богами. Вот только в душе у них нет ни веры, ни совести, ни чести.

— А где же Церковь? Или Инквизиция существует отдельно от нее?

— И да, и нет. Однако позвольте закончить нашу дискуссию, ведь в глубине души вы со мной согласны. Хотя бы на настоящий промежуток времени.

— Да, цель оправдывает средства, да только эти средства определяем мы сами, и как бы расплата за них не стала еще более тяжким бременем на совести.

— Сергей, ты что-то вообще расклеился. — Мастурадзе обернулся в мою сторону и укоризненно покачал головой. — Наша задача на данный момент выжить и вернуться домой, а что будет завтра, завтра и разберемся. Философствующий солдат на поле боя не выживает, ты сам не раз говорил это.

Встречать утреннюю зарю, пожалуй, романтично. И будь мы в другой обстановке, на пикнике, к примеру, восторгов бы хватило, но, к сожалению, пикником тут не пахло.

Неторопливо вываливающийся из-за кромки леса огненный шар поднимался слишком медленно. Шли минуты, казавшиеся часами, а мы все торчали на открытом месте, выставив три ствола в разные стороны и вглядываясь в островки тумана, которые медленно двигались, подгоняемые почти незаметным ветерком. Мои ожидания, что солнечное тепло быстро рассеет туман, и мы сможем войти в лес, затягивались. Появился краешек диска, обрамленный оранжевым сиянием, вроде бы приподнялся еще, еще чуток, но как медленно. В темном мрачном лесу начиналась дневная жизнь, засуетились какие-то птахи, невидимый за деревьями и туманом зверь ломился сквозь подлесок, издавая треск и прерывистое сопение. Слава богу, что не по наши души. Мне представился кабан, в которого мы стреляем, но все иглы застревают в плотном слое подкожного сала, но Фелиция, уловив движение ствола моего оружия, отрицательно качнула головой: