Юлия Архарова - Ночная гостья

Единственные кто не платил тот самый разорительный налог — это жители Старого города и мертвяка. Ну а также некоторые нищие и бездомные, но их довольно быстро отлавливали, за тем либо отправляли на невольничий рынок, либо выкидывали за Стену в Старый город. А жизнь там совсем нелегкая, смертность так и вообще зашкаливает. Стоит ли говорить, что тот достаток, который я видела у Джареда, исключение из правил, если в некоторых секторах даже каннибализм активно практикуют?..

Мало кому из детей, что родились в Весёлых домах, удавалось не повторить судьбу своих матерей. Большинство девочек, да и многие мальчики тоже, уже в раннем детстве начинали оказывать посетителям услуги определенного толка. Некоторые, правда, пытались устроиться слугами в какой-нибудь не очень богатый дом или искали пропитание на улицах. Только вот люди, которые брали в услужение таких детей, зачастую сами были не прочь использовать их определенным образом… А на улицах? Там выжить и тем более заработать ещё сложнее.

Только через пять месяцев Нармина заподозрила, что неспроста её живот так сильно разбух. А когда, наконец, выкроила время, чтобы обратиться к знахарке, то та её огорошила страшным известием — тройня! Избавляться от плода было уже поздно и очень опасно для роженицы, да и сама Нармина свыклась со своим будущим материнством, а потому, как бы ни было страшно, решила рожать.

Так у меня и появились три младшие названные сестрички: Арина, Тая и Гилара. Мне тогда только-только исполнилось десять, но назвать меня ребенком в полной мере было уже нельзя — дети в трущобах взрослеют быстро, особенно такие, как я. Именно на меня в большей степени легла забота о малышках. Я стала для них и нянькой, и старшей сестрой. У самой Нармины почти не было времени заниматься своим потомством — она с ног сбивалась, чтоб хотя бы на пару кусков лепешки детишкам заработать.

Когда несколько лет назад маме, путем закулисных интриг и при некоторой моей помощи, удалось стать Хозяйкой одного Весёлого дома, возник вопрос, что делать с Нарминой и её детьми. Мамина подруга за последние годы сильно сдала и с огромным удовольствием сменила бы сферу деятельности, да вот только вряд ли кто-нибудь такую падшую женщину и в услужение бы взял. С сестричками дела обстояли ещё хуже — с каждым годом скрывать их от похотливых посетителей становилось всё сложнее.

Примерно в то же время я решила покинуть родное гнездо, хотя нахождение в этой 'обители порока' ни моей репутации, ни моему здоровью, как телесному, так и духовному, давно не угрожало. Первое — потому что девушку, которая выросла в Весёлом доме, независимо от истинной картины дел, обыватели всё равно будут считать шлюхой, а второе… Я давно и очень хорошо показала, что легкой добычей не являюсь и прекрасно могу заработать сама, при этом не торгуя телом.

Но мне всё равно хотелось вырваться оттуда и стать, хотя бы с виду, 'честной' горожанкой. Да и для моей зачастую противозаконной деятельности более серьезное прикрытие требовалось, чем роль буйной нравом дочери Хозяйки одного малопристойного заведения. И тогда я вспомнила, что Нармина всегда неплохо шила, да и девчонок своих с детства к рукоделию приучила. Более того, они в последнее время уже немного подрабатывали тем, что вчетвером обшивали чуть ли не добрую половину Весёлого дома… Развалюха, подходящая для будущей лавки и мастерской, подвернулась довольно быстро, Нармину с дочерьми долго уговаривать тоже не пришлось.

Вот и получилось, что Нармина и тройняшки шили, перешивали и чинили одежду, а я занималась финансовыми вопросами и разрешением некоторых неприятных ситуаций, которые время от времени случались у всех деловых людей…

Девчонки привычно щебетали, не мало не задумываясь, что одновременно задают совершенно разные вопросы и вызывают тем самым жуткую какофонию. Впрочем, я и не вслушивалась особо. В нужных местах поддакивала, в других осторожно качала головой.

Наконец Нармина заметила не совсем адекватное моё состояние и быстро разогнала потомство. Да, правильно, работать и ещё раз работать!

Лестница протестующе заскрипела, когда три пышечки, откормленные за последние годы до более чем солидных размеров, стали не спеша подниматься в мастерскую.

— Рийка, — вырвал меня из размышлений голос подруги, — а ну-ка слезай со стола! А то вздумала тут грязными сапогами божественную длань топтать!!

Я тихонько застонала и буквально свалилась со стола на ближайшую лавку. Чего не отнять у Нармины, так это её просто немереной религиозности. Впрочем, не мне её судить, каждый находит спасенье в этой жизни по-своему.

Женщина быстро водрузила передо мной на стол кружку горячего ароматного чайлиса и блюдо с пирогами. Уселась напротив.

— А вот теперь рассказывай! Что с тобой приключилось?

— Да всё нормально, — чуть поморщилась я. — Просто последние три дня тяжелыми выдались.

— Ты это, Рийка, прекрати! Я ж тебя не первый год знаю!

— Правда всё в порядке, — уже тверже сказала я и встретилась взглядом с подругой, поднялась из-за стола. — Извини, но я не хочу сейчас есть. Может попозже… Пойду к себе, отдохну несколько часиков.

Нармина тяжко вздохнула, она слишком хорошо знала, что некоторые вещи из меня и каленым железом не вытащишь. К тому же о своих длительных отлучках ни ей, ни кому-либо из девиц я никогда не рассказывала. В лучшем случае отделывалась несколькими ничего не значащими фразами.

— Не жарко тебе? — наконец спросила она.

Сегодня природа, казалось, вспомнила, что ещё лето, а до осенних штормов нужно подождать как минимум пару декад. На небе радостно сияло солнышко, взор которого не застилало ни единого облачка. Только вот мой же наряд никак не соответствовал прекрасной погоде. Поверх тонкого льняного платья я накинула теплую шерстяную шаль, в которую старательно куталась. На голову водрузила соломенную шляпу с широкими опущенными полями, призванную скрывать прическу, явно несоответствующую образу хозяйки швейной мастерской Рийны Ноорваль и лицо, на котором бросался в глаза явственный недостаток привычного макияжа.

Шаль скрывала татуировку-кошку, нагло обхватившую моё плечо и ожог от медальона немногим выше груди. Да, раньше никогда бы не подумала, что холод может так обжигать. Но, как показала практика, я глубоко ошибалась, тот эльф и не думал мелочиться с заклятиями… Заниматься же прической и наносить тщательный макияж у меня не было ни сил, ни желания.

В общем видок у меня был ещё тот, не удивительно, что на улице чуть ли не пальцами на меня показывали.

— Жарко, — кивнула я. — Как дела с заказами? Никаких неприятных ситуаций в последние дни не возникало?