Александр Сухов - Имперский городовой

Едва лишь охрана на первой машине усмотрела непорядок в виде валяющейся прямо на земле спящей толпы народа, кортеж остановился, и на проезжую часть, как горох из прохудившегося мешка, начали выскакивать телохранители. Люди в черных костюмах тут же суетливо устремились к лимузину наследника престола и немного успокоились лишь после того, как взяли его в плотное кольцо. В это же самое мгновение складывающийся бронированный верх и пуленепробиваемые стекла надежно отделили от внешнего мира принца Жара и тех, кто находился в одном салоне с ним.

– Вот незадача! – поправив портупею, одернула полы своего безупречно выглаженного френча Эниэль. – Придется идти и объясняться с этими суматошными придурками, иначе от переизбытка чувств откроют пальбу или саданут всех нас каким-нибудь заклинанием так, что потом неделю будем чувствовать себя, как с большого бодуна.

Коллеги вынуждены были с ней согласиться и неторопливо, чтобы их ненароком не приняли за террористов, переодетых в полицейскую форму, двинулись в направлении остановившейся колонны.

Выяснение обстоятельств заняло не менее десяти минут. Начальник охраны поначалу ничего не понял из сумбурных объяснений престранной троицы. Конфликт удалось урегулировать лишь с помощью подоспевших Герхарда Бен Розенталя и Вельмира Максая, которые сопровождали принца от железнодорожной станции и следовали где-то в конце торжественной процессии.

По прибытии генерала и полковника Эниэль, как старшая по званию, кратко и четко обрисовала сложившуюся ситуацию. В конце своего доклада, хитроумная эльфийка в самых черных красках весьма доходчиво описала то, что произошло бы с принцем Жаром, и не только с ним, в том случае, если бы живые бомбы не были вовремя обезврежены. Рассказ капитана получился настолько ярким и впечатляющим, что у присутствующих от ужаса едва глаза на лоб не полезли. Впрочем, испугались они больше не за себя, а за жизнь наследного принца.

Все-таки нужно отдать должное выучке и сообразительности начальника охраны. Только лишь эльфийка закончила говорить, как он, едва скосив бровь в сторону ощетинившейся стволами толпы облаченных в черное фигур, подал какой-то незаметный условный сигнал. Тут же в сторону лежащих на брусчатке мирно спящих граждан направились шестеро самых субтильных и пожилых охранников.

«Маги, – догадался Зенон. – А по внешнему виду и не определишь. Похоже, специально таких неприметных подбирают в штат».

Посланная шестерка без посторонней помощи выявила инфицированных демонами индивидуумов. Затем они ловко спеленали всех троих мудреными заклинаниями, а также посредством банальных смирительных рубах, чтобы не рыпались, и, погрузив их на подкативший «воронок», передали в ведение местного полицейского чародея. Затем Вельмир перекинулся парой слов с водителем «воронка» и мага, и старенький дежурный локомобиль, попыхивая клубами пара, помчался прочь, увозя в своей утробе троих обезвреженных злоумышленников.

Лишь после этого маги из охраны принца легко разбудили спящую толпу. Очнувшиеся от глубокого сна жители Кряжска с недоумением обнаружили себя возлежащими в самых экзотических позах прямо на гранитной брусчатке. Народ смущенно поднимался, отряхивался от налипшего мусора, недоуменно пялился вокруг. Тут находчивый Герхард Бен Розенталь, взяв в руки непонятно откуда появившийся мегафон, разъяснил всем присутствующим сложившуюся ситуацию, придумав на ходу причину массового помутнения рассудка граждан. Как оказалось, во всем была виноваты маги-синоптики, попытавшиеся не очень удачно «понизить градусность температуры воздуха». Сказка насчет неудачно примененного синоптического заклинания была вполне убедительной, поскольку к выкрутасам службы погоды все уже давно привыкли и относились довольно спокойно. Поэтому история, рассказанная начальником губернского полицейского управления, не вызвала отторжения в народе, хотя, как всегда, нашлось несколько скептиков, отнесшихся к ней критически. Короче говоря, старинное правило: «коль что не так, валите на погоду» и на этот раз сработало безупречно.

Тем временем начальник охраны, склонившись к опущенному стеклу дверцы, успел о чем-то пошептаться с принцем. Как только их разговор подошел к концу, верх лимузина вновь откинулся и бесшумно утонул в районе багажника, являя взорам окружающих наследника рутанского престола, юного принца Жара. Справедливости ради, нужно отметить, что принц не был таким уж юным – в прошлом году ему пошел четвертый десяток, к тому же при внимательном рассмотрении нетрудно было заметить легкие залысины на его светлом челе, но поскольку вот уже тридцать лет все величают его юным наследником и никак иначе, принц Жар и сам основательно уверовал в свою вечную молодость.

Едва лишь стройная фигура престолонаследника предстала перед народом, окружающая толпа разразилась верноподданническими выкриками, и в его сторону полетели букеты цветов. Зенон и Зуур Эр Шуур, как положено по уставу, поднесли ладони к козырькам своих киверов, затем резко опустили руки и застыли по стойке смирно, лишь Эниэль, в нарушение всех предписанных норм и правил, склонилась в глубоком книксене и, подняв свои бесстыжие глазищи на молодого мужчину, громко прощебетала:

– Безмерно счастлива лицезреть вашу персону, господин принц! Не будет ли с моей стороны дерзостью молить вас разрешить скромному капитану полиции припасть губами к вашей сильной мужской руке?

– Ну что вы, прекрасное дитя, – ответствовал ей принц, – это я должен слезно просить у вас разрешения прильнуть к вашей чудесной ручке. К тому же, как мне донесли, лично вам я обязан жизнью.

С этими словами наследник престола Рутанской империи распахнул дверцу и, к явному неудовольствию сопровождающих дам, направился прямиком к своей спасительнице.

– Простите, господин принц, – скромно потупила очи Эниэль, – но моя заслуга в вашем спасении самая незначительная. Вот этот юноша, – она указала рукой на Зенона, – первым заметил беду, а этот почтенный маг, – ее указательный палец едва не уперся в живот Зуур Эр Шуура, – сделал все остальное.

– Похвальная скромность, – улыбнулся принц. – Начальник моей охраны почему-то считает, что главная заслуга все-таки принадлежит вам. При этом я ничуть не умаляю подвига этих господ офицеров и считаю их вполне достойными самой высокой награды...

– А для меня, мой принц, – Эниэль продолжала разыгрывать какой-то понятный лишь ей одной спектакль, – высшей наградой станет ваш обещанный поцелуй.

Наследник престола хоть и поднаторел изрядно в искусстве обольщения, но во дворце эти игры выглядели куда более завуалированными. Пожалуй, впервые за всю свою весьма бурную в плане плотских утех жизнь этот молодой человек подвергался столь массированной и неприкрытой атаке со стороны малознакомой дамы. Причем весьма обворожительной дамы, как успел отметить принц Жар.