Таран Матару - Новичок

Его слова вызвали крики одобрения некоторых гномов, и скоро они уже скандировали его имя.

— Хакон! Хакон!

Но многие гномы хранили молчание, со скрещенными руками разглядывая его. Очевидно, толпа разделилась.

— Еще одно преимущество, возможно, самое значимое, это боеприпасы. Шахты Паши контролируются нашими союзниками, и в них работают наши шахтеры. Именно гномы производят порох и свинцовые пули. Без этих двух ресурсов мушкеты, которые уже есть у Гоминиума, станут бесполезны. Когда их запасы боеприпасов иссякнут… Мы выиграем эту войну!

Последовало больше выкриков в поддержку, но в этот раз также послышались неодобрительные голоса. Гном вскочил со своего места и поспешил на помост. Он пожал руку Хакону и прошептал что-то ему на ухо.

— Это Отелло! — ахнула Сильва.

Флетчер покачал головой.

— Нет, это не он, я вижу по тому, как уложены его волосы. У Отелло есть близнец, помнишь? Его зовут Атилла, и он всем сердцем ненавидит человечество.

— Предатели и трусы! — взревел Атилла, когда Флетчер снова прислушался. — Вы настоящие гномы… или полулюди?

Несколько гномов со злостью вскочили, крича так громко, что Флетчер почти слышал эхо из пещеры под ним и Сильвой.

— Вас что, не били дубинками Пинкертонцы? У скольки их вас силой отняли заработанные кровью и потом монеты? У кого из присутствующих здесь нет сына или брата, которого бросили в темницу судьи, ненавидящие гномов? Вам что, нравится на коленях ползать перед королем, если хочется второго ребенка?

Крики почти вдвое усилились, когда гномы вскочили на ноги и сердито взревели.

Внезапно по пещере пронесся утробный рев, заставив всех умолкнуть.

— Хватит! — крикнул знакомый голос. Отелло протолкнулся через толпу и взбежал по ступенькам, перешагивая две за раз. Соломон, источник рева, следовал за ним по пятам.

— Я Отелло Торсейджер, первый офицер-гном Гоминиума и первый призыватель нашего рода. Я требую права слова.

— Вперед, любитель людей, — крикнул Атилла.

— Мы не можем начать войну с Гоминиумом, — заявил Отелло громким чистым голосом. — Король Гарольд дал нам шанс на равенство, неужели вы не видите? Если мы начнем войну, то несомненно проиграем. Одна только Гоминиумская армия превосходит численностью гномье население в десять раз. Большинство гномов боевого возраста находятся в процессе тренировки на эльфийском фронте, окруженные солдатами-ветеранами и настолько далеко от Корсилиума, насколько это вообще возможно. Вы что, думаете, что сможете захватить дворец с оставшейся сотней гномов?

— Если потребуется! — крикнул Хакон, чем вызвал согласные выкрики соратников.

— И что тогда будет? В считанные дни весть о нашем нападении дойдет до генералов на севере, принесенная летающими демонами. Северные генералы без колебаний убьют наших молодых воинов. Даже если мы включим их в наши планы, что тогда? Разве тысяча необученных воинов сможет победить весь северный фронт? Боевые маги даже без мушкетов за несколько минут разорвут наших воинов в клочья. Сам король один из самых могущественных призывателей, какие только ходили по земле, а вы надеетесь взять его в заложники! Да у нас не будет ни единого шанса.

— И что? Я скорее умру, сражаясь против них, чем с ними бок о бок. Готов спорить, что они хохочут над тобой, разгуливающим с этим маленьким демоном, — сказал Атилла.

— Я тоже так думал, когда впервые попал в Академию Вокана. Но я ошибался. Там хорошие люди. Черт побери, в первый же день один из них показал мне карточку Наковальни, — ответил Отелло.

— Наковальники? Это просто люди, которые нас жалеют, не больше. Они к этому привыкли. Старейшины не доверяют им. Их даже на это собрание не позвали, — возразил Атилла.

— Я бы тоже не позвал, если мы собираемся обсуждать открытую войну против их народа. Мы медленно завоевываем союзников. Вначале Паша, теперь наковальники начинают нас поддерживать. Даже король сказал, что хочет пересмотреть законы и обуздать Пинкертонцев, как только мы докажем, что нам можно доверять. Ну а что делаем мы? Мы делаем то, что навсегда поставит крест на их поддержке — обсуждаем восстание. — Отелло в ярости сплюнул под ноги Атилле.

— Ты не настоящий гном! Ты не заслуживаешь знак гномов, который носишь на спине. Мне стыдно, что ты мой брат! — выкрикнул Атилла.

Он содрал рубашку с Отелло и открыл татуировку на его спине. С ревом Отелло схватил Атиллу за горло, и они покатились по помосту, пытаясь задушить друг друга. Соломон хотел помочь, но затем остановился, как будто Отелло приказал ему замереть.

Утред ворвался на платформу, растащив дерущихся близнецов. За ним на помост поднялась процессия из седовласых гномов. Они были старые и достопочтенные, с длинными белыми как снег бородами, заткнутыми за пояс.

— Это должно быть Гномий Совет, — выдохнула Сильва на ухо Флетчеру. Тот кивнул и велел Игнатусу слушать внимательно, так как эти гномы не были похожи на тех, кто кричит и повышает голос.

Помещение погрузилось в глубокое уважительное молчание. Даже Атилла успокоился, почтительно склонив голову. Самый старый из старейшин вышел вперед и раскинул руки.

— Разве мы все не хотим свободы для наших детей? Если мы не можем объединиться перед лицом напастей, мы уже проиграли.

Гномы начали присаживаться, многие со стыдом глядели себе под ноги.

— Мы услышали все, что хотели. Сегодня здесь собралось много горячих голов, но к решению, которое мы должны принять, нельзя относиться несерьезно. Вот о чем я вас спрошу… Что хорошего в том, чтобы умереть в погоне за свободой? Гномы восставали четырнадцать раз, и четырнадцать раз нас мы подходили к грани вымирания. Вы, молодежь, не помните резню, с которой мы столкнулись при прошлом бунте. Чем больше мы проигрываем, тем больше у нас отбирают свободу, тем больше льется гномьей крови.

В толпе согласно закивали.

— Я вижу перед нами два пути. Один из них хорошо проторен, но каждый раз, как мы идем по нему, мы заканчиваем так же, как и начали: разгромленными и окровавленными. Но есть и другой путь. Я не знаю, куда он ведет или какие опасности таит, но я сердцем чувствую, что лучше выбрать путь неопределенной судьбы, чем славного и определенного поражения. Войны не будет, друзья мои. Мы с честью отнесемся к нашему соглашению с королем.

Флетчера накрыло облегчение. Отелло выбрался из замка, чтобы выступить против восстания, а не поддержать его. И не только, он смог убедить старейшин. Ему не хотелось думать о том, что бы сделал Отелло, если бы было принято другое решения. Все будет хорошо.

— Флетчер, что это? — ахнула Сильва, дергая Флетчера за руку.