Людмила Астахова - Наемник Зимы

– Альс, я поклялась, что вернусь в Фэйр только с тобой, – сказала волшебница, едва отдышавшись.

– Быть тебе клятвопреступницей, – предупредил ее Познаватель.

– Я понимаю. Но есть способ спасти и мою честь и твою. Даже предположим, что она у тебя еще есть.

– Какой? – усмехнулся Альс.

– Поединок Воли.

Мирамир не пыталась скрыть свое торжество при виде вытягивающейся физиономии Ириена.

Дай эльфам волю, они на каждый чих придумают церемонию, подведут теорию под каждую выдумку. Придает ли жизни осмысленность вереница обрядов, традиций и прочих ритуалов? По всей вероятности – да, иначе не родилась бы в чьей-то бедовой голове шальная мысль увязать бескровность поединка с сохранением воинской чести. Противники сражались до тех пор, пока один из них не приставлял меч к горлу другого, демонстрируя свое превосходство. Если же проливалась хоть одна капля крови, то проливший ее становился пленником слова своего раненого соперника. Мирамир была просто помешана на этом ритуале и не раз и не два добивалась своего таким изысканным способом.

– Я видела, как ты вешал детей, так что поднять меч на женщину ты тоже можешь, – нагло заявила магичка, рассчитывая на эффект, который произведут ее слова на других эльфов.

Но Альс не собирался оправдываться.

– Будь по-твоему, леди.

Левый меч он оставил в ножнах, дополнительно уравнивая их шансы. Мирамир тоже обнажила свой клинок.

Со стороны они выглядели потрясающе.

Когда живешь так долго, когда есть время совершенствоваться, когда достижима почти любая поставленная цель, то можно подняться к вершинам мастерства в любом деле. Если эльфийка решила взять в руки меч, то она научится им пользоваться. Мирамир, хоть и выглядела хрупким, изящным цветком, на деле обладала всеми умениями истинного мастера боя на мечах. Прекрасный соперник: умный, легконогий, сильный и решительный. Право слово, Ириен сам себе завидовал в этот миг. Каждое движение, каждый выпад, каждый пируэт – все прекрасно в своем совершенстве. Они почти танцевали среди стальных росчерков под оглушающий стук сердец. А сверху падал снег крупными мягкими хлопьями.

Возможно, Ириену просто повезло. Впрочем, это уже неважно. Лезвие его меча замерло на волосок от кожи, как раз там, где у Мирамир на шее билась маленькая жилка. Всего на один волосок. Он победно улыбнулся, совершенно искренне радуясь своей заслуженной победе. И сразу же почувствовал, как Мирамир притягивает острие. Совсем немного магии, чтобы остро наточенная сталь оцарапала шею. Крошечная царапинка и всего одна капелька крови из мелкого капилляра. Алый бугорок увеличивался, глаза Мирамир смеялись.

«Попался!» – нагло кричали они.

«Так вот как ты выигрывала все свои поединки Воли, обманщица. Хочешь крови? Будет кровь».

Крови действительно было много. Она фонтаном била из рассеченного горла эльфийской волшебницы. А следующим ударом Альс просто снес ее голову с плеч, равнодушно наблюдая, как оседает в кровавую лужу тело в белых одеждах.

Он извлек свой второй меч и развернулся к потрясенному и онемевшему Арьятири, изготовившись принять бой.

– Мне больше нечего терять, ведун.

Никаких церемоний, никаких ритуалов, никаких поблажек. Куда делась приросшая, казалось бы, намертво маска вежливости с тонкого лица Ведающего? Где деланное спокойствие Познавателя? Все наносное смыла кровь. Остались только двое рычащих от ненависти и злобы мужчин, жаждущих возмездия и смерти. Они сцепились разъяренными псами, позабыв про магию и про всякие правила. Впрочем… с меча Арьятири сыпались невидимые искры наговора. Какой же волшебник без зачарованного оружия?

Удар вышел не таким сильным, как планировал Ведающий, он по касательной рассек сначала лоб над бровью Альса, заставив того заорать во всю глотку. Второй удар должен был сделать с Познавателем то же, что он сделал с Мирамир – обезглавить. Но эльф, ослепленный болью, резко отпрыгнул в сторону и дернул головой. Острие вспороло Альсу правую щеку от виска до угла рта.

Правой стороной лица Познаватель ничего не чувствовал, глаз, залитый кровью, ничего не видел, и ему только чудом удалось отбить атаку волшебника. Следующая попытка должна была стать последней. Ириен поскользнулся на мокром снегу, едва исхитрившись сохранить равновесие. У него в запасе еще имелся крошечный сюрприз для настойчивого мага. Последний шанс на спасение.

Зачем несколько лет назад он купил этот кулон, Альс и сам как следует не задумывался. Стоило это ему полугодового жалованья наемного телохранителя. И с тех пор изящная вещица в форме стилизованной ракушки болталась на шее на толстом кожаном шнурке. Секрет был не в кулоне, а в этом самом шнурке.

Ириен снова поскользнулся и, заваливаясь лицом в лужу крови, зная, что над его спиной уже занесен меч Арьятири, в последний миг зацепил шнурок зубами и что есть силы дернул за него. Тот лопнул с пронзительным звоном.

Синее пламя взорвалось внутри головы, выжигая все чувства напрочь. Казалось, Познаватель летел в абсолютной пустоте. Долго летел, очень долго. В никуда. И перед глазами у него стояло усталое, грустное сероглазое женское лицо с бледными губами.

Он открыл глаза. Вернее, один глаз – левый, и увидел серое небо. Правый глаз покрылся толстой коркой засохшей крови. Альс попытался встать, но смог лишь перевернуться на живот. Снег так приятно холодил жгучие раны на лице. Альс полежал еще некоторое время, а потом заставил себя приподняться на колени. Далекие холмы в легкой дымке, лес, где-то рядом река. Знакомое место, да не вспомнить, что за страна, что за земля. Жилья никакого не видно. Хорошо хоть мечи остались при нем. Они лежали рядом, по обе стороны от тела. Видимо, когда Ириен падал в открытый портал, то крепко сжимал свое драгоценное оружие, страшась оставить его Арьятири.

– Сволочь ты, ведун, – в сердцах бросил Альс, ощупывая израненное лицо. – Как же я ненавижу магов.

Через несколько дней скитаний по зимнему пустынному лесу раны вздулись и сочились сукровицей. Ириена лихорадило, тошнило и шатало из стороны в сторону. Он, пересиливая боль, глотал снег до ломоты в зубах, но от этого становилось только хуже. В конце концов его язык распух и в глотку ничего невозможно было затолкнуть.

Альс не удивлялся. От зачарованного оружия случаются вещи и похуже. Угоди Арьятири в грудь или живот, то же самое творилось бы сейчас во внутренностях. И смерть показалась бы Альсу блаженством.

Она поджидала его на заснеженной опушке. Маленькая, тонкая, как тростиночка, склонив голову на плечо, она стояла, прислонившись к черному корявому стволу. У нее были серые печальные глаза.