Серж Брюссоло - Запретная стена

— Видел? — окликнула она его. — Гениально, правда?

— Это все не по правде, — проворчал он угрюмо.

— Разумеется, — пожала плечами девушка, — и все равно это гениально. Все-таки молодец этот Мастрацца, ничего не скажешь!

Нат с трудом удержался, чтобы не отвесить ей затрещину.

Стена

Так прошли двое суток. Ослабев от голода, жертвы крушения продолжали время от времени глотать волшебные пилюли, чтобы притупить голодные спазмы в животе. По мнению Ната, это было ошибкой.

— Нужно прекратить это, — попытался объяснить он своей спутнице. — Иллюзия сытости — это очередная ловушка, она не приносит истинной пользы. Мы вот-вот умрем от истощения, сами того не заметив.

— Ну и что толку волноваться об этом, — с раздражением воскликнула Сигрид, — если мы так и так погибнем! Пожалуйста, можешь выбрать смерть в мучениях, если тебе так больше нравится, а я предпочитаю найти убежище в мечтах. Каждому свое.

Нат слишком ослаб, чтобы сделать еще одну попытку переубедить ее, но сам он был уверен, что она заблуждается, что она выбрала неверный путь. Негодуя про себя, он увидел, как она глотает очередную пилюлю и сворачивается уютным клубочком посреди плота, как котенок в своей корзинке. Сейчас он очень сожалел, что не нашел нужных слов, чтобы раскрыть ей глаза.

Он остался сидеть рядом, трясясь от холода. Воспаленный от жажды язык распух и едва ворочался во рту. Плохой признак; значит, он уже сильно обезвожен. Еще немного, и он потеряет сознание. Почему же так долго нет дождя?

К полудню ему стало еще хуже — начали одолевать галлюцинации. Ему слышался далекий перезвон колокольчиков, ветер нес ароматы цветов и спелых плодов… Иногда ему виделись далекие огоньки, мерцавшие в тумане.

«Я схожу с ума», — сказал он себе с мрачной уверенностью. Он хорошо знал симптомы обезвоживания — наслушался о них от моряков, которым случалось терпеть крушение. Значит, конец. Тело исчерпало отпущенные ему пределы выносливости. На этом все и кончится. Он глянул на Сигрид, которая улыбалась во сне, и решил, что пора стащить одну голубую пилюлю из ее запаса. Если уж он обречен, то лучше умереть без боли, в блаженной наркотической дреме. Какое теперь это имеет значение, если надежды все равно не осталось?

Он уже потянулся к заветной бонбоньерке, как вдруг через разрыв в тумане промелькнула какая-то серая громада. Он содрогнулся.

«Вот опять, — подумал он, — еще один мираж».

Сознавая, что ждать ему нечего, он все же принялся вглядываться в туман, надеясь, что тот хоть чуть-чуть рассеется. Внезапно плот нырнул в один из просветов в мутной мгле, и Нат громко ахнул от изумления. Перед ним, заслоняя горизонт, тянулась исполинская стена высотой в добрую сотню метров, сложенная из грубых камней неравной величины.

Великая экваториальная стена! Легендарный каменный пояс, делящий планету на две половины! Граница мира грязи, за которой простирается чудесный сад…

Случай в конце концов сам привел их к ней. Нат не мог поверить своим глазам. А вдруг это просто очередная галлюцинация?

Он схватил Сигрид за безвольную руку и с силой потряс ее.

— Проснись! — кричал он. — Смотри! Смотри! Вот она, стена!

Девушка вяло отмахнулась, ворча спросонок:

— Отстань от меня… Ты бредишь… Взял слишком много пилюль…

— Да нет же! — настойчиво твердил Нат. — На этот раз все по правде. Просыпайся.

Сигрид с недовольным видом приподнялась на локте, моргая припухшими веками. Ей понадобилось время, чтобы стряхнуть остатки сна, но в конце концов она осознала, что Нату ничего не померещилось. Впереди и в самом деле простиралась с запада на восток каменная стена — огромная, бесконечная, опоясывающая всю планету. Сколько же столетий ушло на то, чтобы ее построить? Сколько миллионов рабочих рук? Сознание отказывалось оперировать такими масштабами, настолько они были чудовищны.

Теперь, когда туман рассеялся, стало лучше видно окрестности. Грязевой океан заканчивался у самого подножия стены узкой береговой полосой, заваленной каменными изваяниями. К счастью, здесь грязь уже не имела прежнего зловещего желтого оттенка, а значит, в нее можно было погрузиться, не рискуя превратиться в камень.

Стена неумолимо приближалась, возвышаясь над плотом, который плыл на высоте тридцати метров.

— Как жаль, что мы летим слишком низко и не можем видеть, что там, на той стороне! — разочарованно вздохнула Сигрид.

Нат промолчал, напряженно соображая, что теперь делать. Подгоняемый ветром, плот вот-вот разобьется о стену.

«Мы упадем с большой высоты, — подумал юноша, — и сломаем себе шеи о береговые камни».

— Нужно прыгать, — решительно сказал он.

— Что? — простонала Сигрид.

— Медлить нельзя, — настойчиво продолжал Нат. — Давай прыгнем, пока мы еще над океаном. Когда плот полетит над берегом, будет уже поздно, мы разобьемся. Грязь сработает как матрас и позволит нам уцелеть. Давай, стена уже близко. Нас подхватило воздушным течением, и плот движется все быстрее.

Он неловко поднялся на ослабевшие ноги, потянув следом за собой девушку, и, не тратя времени на раздумья, одолел отделявшие их от края пять шагов и прыгнул. Сигрид отчаянно завопила.

Жижа внизу была такой вязкой, что приняла их мягко, без удара. Собрав последние силы, они поплыли к берегу, где громоздились скопившиеся за века фигурки окаменевших рыб. Эти мелкие изваяния образовали целый пляж, ходить по которому, правда, можно было только с риском вывихнуть ноги.

Когда Нат и Сигрид, перепачканные в липкой глине, выбрались наконец на сушу, в них с трудом можно было распознать людей. Впрочем, их переполняло такое ликование, что на подобные пустяки они не обращали внимания.

Высоко над их головами облако ударилось о каменную кладку, рассыпаясь с хрустальным звоном.

Наставник по восхождению

Не в силах сделать больше ни шагу, Сигрид и Нат повалились на землю. Циклопическая стена нависала над ними, подавляя своими размерами. Чтобы разглядеть ее верхний край, приходилось запрокидывать голову так сильно, что начинали ныть шейные позвонки.

Звук чьих-то шагов вывел их из оцепенения: прямо к ним шагал какой-то старик — худой, жилистый, с клочковатой бородой, в одеянии из ящериных шкур, какое обычно носили рыбаки на Алмоа, и с трезубцем в руках. Что он намеревался сделать? Напасть на них? Сбросить их обратно в море? Нат от души понадеялся, что нет: сопротивляться он был неспособен. Долгий пост лишил его последних сил.

— Приветствую вас! — воскликнул незнакомец. — Мое имя — Безелиус Буканнон, я ваш наставник по восхождению. Если вы согласитесь воспользоваться моим гостеприимством, я буду рад угостить вас миской похлебки и куском хлеба.