Карина Пьянкова - Одни несчастья

— Дружище, расслабься, мы и так уже знаем, что у Дэниэлса творится в голове. Он хочет прервать проект в журнале, потому что не желает, чтобы люди писали о его сородичах, и собирается убить Джулию Беннет ради ее прекрасных зеленых глаз. Все очень просто. И к этим целям он идет напрямую, разнося в щепы препятствия. По-моему, все предельно ясно. Плюс у Дэниэлса-старшего очень мало времени. Глазки нужны ему до первого мая. Так что поманим нашего чокнутого друга быстрым достижением цели — и он понесется к офису «Фейри стайл», сломя голову.

— У тебя все так просто… — смерил его тяжелым уничижительным взглядом О’Нил. Легкомыслие товарища его неприятно удивило. Речь шла о жизнях, но Билл относился к столкновению с нечистью как к карточной партии, проигрыш в которой обиден, но не особо важен. — На кону стоит жизнь как минимум одной девушки. И это еще в лучшем случае, а для тебя все это только игрушки…

Саммерс какое-то время молчал, задумчиво и неотрывно разглядывая напарника. Генри даже стало немного не по себе, когда он понял, что вечное веселье покинуло лицо его проверенного напарника.

— Такова наша природа, — со странной усмешкой пояснил Билл, чьи обычно темно-карие глаза неожиданно стали отсвечивать яркой травяной зеленью. Совершенно нечеловеческой зеленью. Такой цвет глаз О’Нил видел до этого только один раз. У Джулии Беннет. Которая, как теперь выяснилось, получила от рождения очи дивного народа.

— Ваша природа? — попятился в ужасе от друга Генри, не сводя глаз с в одно мгновение ставшего другим, совершенно чуждым, Билла.

— Природа фейри, — рассмеялся, казалось, знакомый до самой незначительной привычки Саммерс, и в его смехе зазвенели серебряные колокольчики. Слишком чистый, слишком глубокий голос. Для человека. — Да не трясись ты так.

Он выглядел так же, как и прежде. Ни крылья, ни рога не выросли, да и сказочным красавцем, которыми, по поверьям, просто обязаны быть все дивные, его назвать все так же было нельзя… Нет, все тот же Билл Саммерс. Но черты лица обрели какую-то странную завершенность, которая не встречается даже у самых красивых из людей.

— Какого черта происходит, Билл? — дрожащим голосом спросил Генри, пытаясь найти в памяти хоть что-то о борьбе с нечистью подручными средствами. Он слишком привык полагаться на последние достижения магической науки, но, как назло, ничего вроде ловушки модели «Хеллсинг-2013» или спиритического ружья, которыми экипируют спецназ, под рукой не имелось. Да и тут куда больше пригодились бы молитвы… которых полицейский не знал.

А фейри был совсем близко. Он всегда был близко…

— Генри, тебе не кажется, что уже немного поздновато бояться? — с ироничной ухмылкой поинтересовался дивный, как всегда запросто усаживаясь на столешницу и попирая своим задом важные документы. — Если бы мне в голову пришла блажь тебя убить, то я мог бы сделать это в любое время за последние пять лет.

— Фейри же… сходят с ума в человеческих городах…

— Не всегда. И не все, — развел руками Билл с беззаботным и оттого еще более подозрительным видом. — Кто-то вполне неплохо акклиматизируется, дружище, просто мы перестали об этом ставить в известность смертных. Не трясись ты. Ничего я тебе не сделаю… Мне это неинтересно.

После этих слов нечисти стало еще страшней. Нельзя не бояться того, кто не убивает тебя только потому, что твоя смерть ему неинтересна.

— Куда ты дел настоящего Саммерса, ублюдок?! — заорал на фейри полицейский, вытаскивая из кобуры пистолет и понимая, что свинец этому существу не страшен. Для того, чтобы убить одного из дивного народа, пули требуются серебряные, как и для вампиров. И все равно хотелось выпустить в ухмыляющуюся рожу всю обойму.

— Генри, — тяжело и раздраженно вздохнул тот, кого инспектор считал своим лучшим другом. — Ну с чего ты взял, будто вообще был какой-то другой Билл Саммерс, настоящий? Я подменыш,[16] старик, меня подбросили в человеческую семью вместо мертворожденного младенца. Я с самого начала был тут, рос, как обычный человек, окончил школу, поступил в академию. Никого другого не существовало. И мыслю я совсем не как гигантский богомол.

Ну да, сравнение с насекомым вышло идиотским. Но как поверить фейри? Как принять то, что все это время твою спину прикрывал не человек, а обманка, подделка, которую подсунули недотепистым родителям? И ведь не проверишь даже, действительно ли тот, настоящий ребенок умер при рождении, а не был утащен в Страну Холмов. Билл запросто мог и соврать, просто чтобы выгородить себя.

— И ты думаешь, что я вот так просто после всего тебе поверю? — процедил инспектор, опасливо наблюдая за тем, кого считал верным товарищем.

Фейри с досадливой улыбкой покачал головой.

— Не поверишь. Но работать со мной будешь. Потому что Джулия Беннет просто человек. И Дженнет Коллинз, хоть и ведьма. И Артур Дэниэлс. И все они могут умереть, если Дэниэлса-старшего не остановить. А сделать это без моей помощи будет затруднительно.

— Лукавый… — со злостью выплюнул слово О’Нил, которому было безумно обидно, что его столько времени водил за нос один из дивного народа.

— Я всего лишь рядовой фейри Благого Двора, — хмыкнул Билл Саммерс, весело усмехнувшись. — Не стоит присваивать мне чужих званий. Я этого совершенно не заслуживаю.

— А этот твой Арчи в курсе, с кем столько лет дружит? — осведомился с подозрением Генри.

— Нет конечно, — последовал чересчур спокойный ответ. — Арчи относится к нашему племени с некоторым… предубеждением. Не хотел его нервировать. Быть фейри в этом жестоком индустриальном мире так нелегко… Одно только столовое серебро чего стоит.

Генри против воли хохотнул, понимая, что вот теперь все встало на свои места. Билл действительно остался все тем же стариной Биллом, который прикрыл его однажды от пули (ну да, почему бы и не прикрыть, раз свинец все равно не убьет), временами выгораживал перед Ди после попоек и всегда уверял, что все будет хорошо. Может, и правда, нет особой разницы, фейри он или человек.

Его звали… Да не суть важно, как его на самом деле звали, если двадцать семь лет подряд он откликался на имя Билл Саммерс. Люди думали, будто фейри больше не приходили в тварный мир, который стал слишком жесток для тех, чья плоть была слабей духа и магии. В чем-то они оказались правы. Перестала выезжать на поиски жертв Дикая Охота, чьи призрачные гончие подвывают от ужаса, когда до них долетают эманации жестокости людей, запах бензина и бесконечное ощущение одиночества, пришедшие вместе с благами цивилизации. Не скидывают больше на берегах озер свое оперение девы-лебеди. И не встретишь на опушке хозяина леса. Люди изгнали из своих пределов чудеса, и добрые, и злые, обратили их в легенды, да и те стали понемногу забываться. Но фейри не были порождениями людских грез, чтобы исчезать, едва о них перестанут думать. Дивный народ продолжал следить за смертными, которые для фейри становились не только добычей, но и опасными врагами. Поэтому, как и прежде, жители Тир Тоингире подменяли человеческих детей, оставляя вместо них своих сородичей, которые, принимая облик детенышей смертных, по сути своей оставались бессмертными дивными. Их редко разоблачали. Уже не проверяли священники всех детей, опасаясь, что в дом обманом проберется фейри, а разревевшегося на ступенях церкви младенца никому и в голову не приходило жечь на костре. Просвещенный век, что ни говори. Да и серебряные столовые приборы теперь мало кто использовал. Рай для подменыша. Но случалось так, что подкинутые выдавали себя сами, не выдерживали жизни в тварном мире, его жестокости, его чуждости настоящей магии. Они сходили с ума, начинали убивать… И им никто не мог помочь. У подменышей не было надежды на спасение, за них никто бы не вступился. Они оставались один на один с чуждым и страшным миром, не имея возможности даже поговорить с себе подобными… Разведчики дивного народа, те, кто должен был предупредить, если смертные вздумают двинуться войной на благую страну фейри. Разведчики, которые вряд ли когда-нибудь еще увидят родной край.