Александр Прозоров - Возвращение

— А второй?

— Второй вариант — это открытие врат. Тогда он обязательно оставит меня в живых. Чтобы я увидел, как он вспарывает Урсуле горло. Чтобы увидел, как в мир приходит Итшахр. Чтобы сделался первым его рабом. Первым — в смысле самым униженным. Главным мальчиком для битья.

— Так ведь надо что-то делать!

— Мы и делаем.

— Что?

— Ждем. До Питера путь неблизкий, все еще не раз перемениться успеет. Или у тебя есть другие предложения?

— Ты знаешь, давай я вдоль тебя вытянусь. Зябко чего-то одной. А ты тепленький. Хотя, чего я спрашиваю? Ты же тут вроде бревна… — И она стала расстилать обрывки сорочки у Олега под боком.

Про пленников снова забыли: у них закончилась вода, закончился шоколад, а в подвал никто так ни разу и не заглянул. Свет горел постоянно, окон не имелось. Поди угадай, сколько времени прошло. Может — сутки, а может — и неделя.

Наконец загремел засов, внутрь вошли шестеро послушников. Пятеро в полотняных рубахах, один в шелковой. Наверное, у колдуна это было чем-то вроде офицерских погон. «Шелковый» остановился в центре узилища, двое встали по сторонам, держа наготове коротенькие автоматы с тощими магазинами, один схватил за плечо Роксалану, оставшаяся парочка расстегнута кандалы Олега и тут же застегнула на нем наручники.

— Мы наконец-то отправляемся? — поднялся на ноги ведун. Его качнуло — после долгого лежания закружилась голова.

— Граф приказал доставить вас в аэропорт для прохождения формальностей.

— Само собой, — хмыкнул Середин. — Ему ведь придется обманывать таможню. Уверен, мы с леди числимся в розыске.

— Следуйте за мной.

— Всегда пожалуйста. Только не забудьте завернуть по дороге в гостиницу. У нас там вещи, документы. Деньги, в конце концов! Не можем же мы все это бросить. Даме нужно одеться. Или ей так и бегать в голом виде? Хотите новую серию репортажей? Я так никуда не поеду, — покрутил головой ведун. — Мне нужны мои вещи.

— И я так не поеду! — воинственно поддержала кудряшка. — Мне холодно, я голая, я хочу попить, одеться и позвонить домой!

«Шелковый» немного поколебался, приказал одному из подручных:

— Позвони графу.

Тот кивнул, отошел. Вернулся минутой позже с коричневым одеялом.

— Граф разрешил заехать на две минуты. Предупредил, чтобы были очень осторожны. Скиталец опасен и мог приготовить ловушку. — Одеяло послушник протянул девушке: — Завернитесь.

Они вышли из подвала. Середин попытался поднять свой пояс с саблей, ножами и сумкой, но один из послушников успел вцепиться в снаряжение первым, а «шелковый» снова предупредил:

— Без глупостей! — И кинул пояс обратно на пол.

— Осторожнее, у меня там инсулин! — рыкнул Олег. — Вот сдохну у вас по дороге — вам Аркаим устроит Варфоломеевскую ночь…

«Шелковый» поколебался, поднял пояс, открыл сумку, брезгливо поворошил пальцем баночки, туески и пакетики.

— И где тут инсулин?

— Там, — упрямо повторил ведун.

— Ладно, — махнул рукой послушник. — Ведите их к машине.

Тесной группой они поднялись по лестнице наверх, вышли во двор. Здесь стояли два черных джипа. Несколько послушников отделились, сели в задний. Туда же, в багажник, полетел и заветный пояс. Пленников «шелковый» подтолкнул к другой машине, открыл им заднюю дверцу и сам сел следом.

— Гостиница «Альфа», — напомнил Середин.

— Сам знаю, — ответил послушник. — Поехали.

Улица перед отелем была на удивление тиха и спокойна. Олег-то думал, что журналисты давно пронюхали, где обитают виновники недавнего скандала и теперь дежурят у входа. Видать, пресса все же не так вездесуща, как иногда кажется.

Машины затормозили у самого крыльца, главный кивнул на дверь:

— Пошли.

Олег молча вскинул руки с наручниками.

— Ты чего?

— Ты хочешь, чтобы я гулял по отелю прямо так, распугивая служащих и постояльцев? Думаешь, ни у кого из них не появится желания позвонить в полицию? «У нас тут парочка ненормальных, один в наручниках, другой голый, жутко похожи на бандитов из Люцерна, а вокруг толпа лысых братков с автоматами!». Этого хочешь?

— Хочешь избавиться от наручников?

— Естественно. Не такая уж это большая радость. А ты чего боишься? Вас тут десять вооруженных лбов! Вон, из задней машины четверо уже вылезли. Хотя, дело твое… — Олег вскинул руки с наручниками ко лбу и, напевая «Вихри враждебные…», локтем попытался нажать рычаг отпирания дверцы.

— Подожди! — Послушник достал из кармана ключики, снял «браслеты». — И не вздумай дурить. Граф приказал при опасности стрелять тебе по ногам, а твою девицу не жалеть совсем. Нас шестеро, ты один. Тебе понятно?

— Я хочу всего лишь забрать вещи… — Ведун первым выбрался на улицу, встретил Роксалану, обнял ее, не давая развернуться одеялу, шепнул: — Как попадем в номер, уходи в туалет… — и повел к гостинице.

Окруженные толпой послушников, ради выхода в свет надевших серые замшевые куртки, пленники миновали портье, поднялись на второй этаж.

— Ты — в этот конец коридора, а ты — в тот конец, — распорядился «шелковый», ткнув пальцем по очереди в двух бойцов. — Остальные внутрь…

Он отпер дверь, — оказывается, у них были ключи! — заглянул, вошел первым. Следом двинулся Середин, отпустил кудряшку и решительно направился к окну:

— После проклятого подвала солнце глаза режет! — задернул он занавески.

— Эта моя, — вытащила из-под постели одну из сумок Роксалана. — Я пошла переодеваться!

Она шмыгнула в совмещенный санузел, но «шелковый» успел махнуть крайнему послушнику:

— За ней!

— Я хочу переодеться! — попыталась возмутиться девушка, но начальник был непреклонен:

— Потерпишь! Генрих, глаз с нее не спускать!

— А это моя… — выдернул Середин свой баул и поставил на кровать. Рванул молнию…

— Назад! — «Шелковый» выпростал из-под куртки автомат, направил на ведуна.

— Прошу прощения!

Олег предупредительно вскинул ладони и отступил к столу, на котором стояла тонкая стеклянная ваза для цветов и пара стаканов. Или это был такой изящный графин, просто без воды? Один из послушников стоял от него слева, второй от дверей следил за командиром. Тем временем предводитель маленького аркаимовского отряда ворошил вещи, то и дело с подозрением поглядывая на Середина.

— Это еще что? — вытащив матерчатый мешок, он развязал узел, потянул небольшую собачью голову, повернул мордой к себе…

Олег схватил графин за горлышко, широким взмахом разбил его о лоб левого послушника, кинулся вперед. Шаг — тот, что у двери, повернул голову. Шаг — вырвал из-под куртки автомат. Шаг — столкнул предохранитель, дернул затвор. Шаг — затвор с сухим щелчком пошел вперед, а рука Олега, сжимающая горлышко графина, остановилась на горле, вогнав вилку из двух стеклянных шипов парню в горло. Несчастный схватился за шею, Олег — за его автомат, развернулся.