Кертис Джоблинг - Бросок акулы

– Чтобы подойти вплотную к флоту Скорпиона, нам необходимо знать кодовые сигналы, – сказал Вега.

– У вас в карцере сидят мои приятели, которые, думаю, могли бы вам с этим помочь, – неожиданно вмешался в разговор Хобард. – Хотя мы с ними и были на службе у Гуля, никаких договоров с Котами не подписывали и клятвы им не давали. Мы знаем, какие когда вывесить флаги, чтобы не вызвать подозрений.

Вега кивнул.

– Отведите его вниз, – приказал Рэнсом. – Пусть укажет тех, кто может нам помочь, а затем приведите их всех сюда. Скажите, что в обмен на свою помощь они могут получить свободу.

Хобард улыбнулся и в сопровождении двух матросов отправился на нижнюю палубу, весело звеня наручниками.

– Мы можем ему верить? – спросил Дрю.

– Он парень недалекий, но бесхитростный, – ответил Рэнсом. – Мы с ним служили у Гуля в одно и то же время. Пока мой «Левиафан» гонялся за вами, Вега, его «Пестрая мадам» возила контрабанду прямо под носом у Лукаса и гребла денежки. Может быть, Гуль и работал на Оникса и Опал, да только все равно он был в первую очередь вором и пиратом по призванию.

– Следовательно, Хобард и его друзья могут дать нам коды для безопасного прохода, – сказал Боса. – А также предупредить о других трюках, которые имеются у бастийцев про запас.

Тут все они вздрогнули, услышав неожиданно послышавшиеся из трюма крики. Рэнсом первым бросился к люку на палубе, Дрю поспешил следом, за ним все остальные. Грохоча ногами по трапу, они скатились вниз через пушечную палубу – дежурившие здесь матросы провожали их встревоженными взглядами. Крики летели снизу, из корабельного карцера. Картина, открывшаяся им внутри карцера, была не для слабонервных. Уитли ахнула от ужаса и вцепилась в спину Дрю, вскрикнул даже много повидавший на своем веку Боса.

К счастью, железные ворота карцера были закрыты, это успел сделать единственный уцелевший матрос, сидевший сейчас, привалившись к стене, подальше от решетки, за которой, лежало мертвое тело его напарника. Кроме убитого матроса, на полу карцера лежало еще восемь человек, это были мертвые или умирающие пленники. Одни тела лежали уже неподвижно, другие еще судорожно дергались, испуская последний вздох. Над телами стояла Опал, держа в закованных в наручники руках отобранную у одного из матросов абордажную саблю. У ног Пантеры лежало тело капитана Хобарта с разорванной глоткой. Хотя Опал не могла трансформироваться – этого не давали сделать стальные наручники, – это не помешало ей убить девятерых мужчин. Подбородок Пантеры блестел от крови – чужой. Это была кровь капитана «Пестрой мадам», которому она перегрызла горло.

– Боюсь, что никто из моих сокамерников не сможет тебе больше помочь, Волк, – хихикнула она.

Уитли вцепилась в предплечье Дрю, и он почувствовал, как ее пальцы начинают трансформироваться в когти, грозя проколоть ему кожу.

– Я тебя предупреждала, Дрю, – тихим, задыхающимся от ненависти голосом, произнесла она. – Око за око. По-другому быть не может.

Глава 2

Часовня Бренна

Под дворцом Белых Медведей скрыта Часовня Бренна. Ледяной внешний мир гонит сверху по подземным переходам холодный воздух, а раскаленные недра горы Стракенберг нагнетают снизу жар. Святилище Бренна – древнейшее сооружение в Айсгардене, вырезанное в подземных пещерах еще первыми оборотнями-медведями, основавшими город. Возможно, что в древности на «огненной горе» обитали драконы, но затем эпоха огромных ящеров закончилась и земля перешла в руки детей Бренна. От Святилища Бренна первые верлорды и начали строить свой город, расширяли его под землей, тянули вверх, сквозь толщу гор Уайтпикс, и со временем появилась уходящая высоко в небо колоссальная крепость, вокруг которой начали расти дома и улицы, площади и городские стены. Маленькая подземная часовня Бренна всегда оставалась живым, бьющимся сердцем Стурмланда, первым отпечатком лапы на нетронутом снегу.

В своей высшей точке куполообразный потолок часовни поднимался на девять метров от пола, ее стены были покрыты крошащейся мозаикой и выцветшими фресками, на которых были изображены сцены из саги о Бренне, саги, которая легла в основу религии оборотней.

В нишах горели свечи, тускло освещали подземную часовню, оплывали восковыми сосульками. Установленный в центре часовни жертвенник исполнял роль чисто символическую, поскольку древняя традиция жертвоприношений давно была отменена и осталась в нецивилизованном прошлом. Гранитная плита жертвенника стала местом, у которого жрецы Бренна совершали молитвы и произносили проповеди, а когда умирал лорд или леди Айсгардена, его или ее мертвое тело укладывали сюда, и оно оставалось лежать на жертвеннике в течение недели.

Сейчас на гранитной плите жертвенника лежало обернутое белым саваном тело королевы Амелии. У изголовья жертвенника стояла жаровня, от нее распространялся аромат благовоний, а тлеющие угли бросали на тело королевы тусклые багровые отблески. Рядом с жертвенником прямо на полу сидел Гектор – скорчившись, уставившись неподвижным взглядом на танцующие на неровных стенах тени. Боль у него в груди была постоянной, не отпускала его ни на секунду, хотя местные лекари потрудились на славу: очистили пробитое легкое от сгустков крови, зашили оставленные рогами Манфреда раны. Гектор пытался и сам залечить свои раны, призвав на помощь магию, но его ум, как и тело, оцепенел и отказывался ему служить. Он мог бы чувствовать себя в полном одиночестве, если бы не дух его брата, без устали продолжавший нашептывать ему на ухо.

«Она сама бросилась на твой кинжал, дорогой братец, – сказал Винсент, и Гектор уловил в голосе беса скрытую усмешку. – Постарайся не заморачиваться на этот счет».

– Я дернулся. Вслепую. Я не понимал, что делаю. У меня и в мыслях не было ударить ее тем проклятым кинжалом.

«О, этот кинжал – непростая штучка, дорогой братец, обманчивая. Я сам купился тогда в нашем хайклиффском особняке Бивенс Тауэр. И это стоило мне жизни, ты помнишь ту ночь, я надеюсь?»

Гектор прикрыл глаза, мечтая о том, чтобы бес замолчал, но вызванный словами образ уже всплыл в памяти магистра: они с Винсентом стоят, обхватив друг друга на верхней площадке лестницы, и лезвие кинжала погружается в грудь его брата по самую украшенную драгоценными камнями рукоятку.

«Этот нелепый ножик лишил жизни уже двух оборотней, а ведь он даже не заколдованный! Но пройдет совсем немного времени, и твой кинжал назовут легендарным, помяни мое слово!»

– Я был в замешательстве. Я никогда никому не хотел причинить вреда.

«Да? Но ты же намеренно причинил вред леди Бетвин, братец. А ведь в свое время рассматривал ее как подходящий вариант для женитьбы, разве не так? Ах, как быстро меняется твое настроение, непостоянный ты мой!»