Алексей Пехов - Ветер полыни

– Мне интересно посмотреть, – я из последних сил пытался скрыть в голосе скептические нотки. – Покажешь?

– Не сейчас, – он поморщился. – И не из твоего чудовища. Из таких мощных я никогда не стрелял. Слишком тяжело целиться.

– Ну, по сравнению с луками Сжегших душу, мой – сущая веточка. Что? – спросил я, увидев, как его глаза внезапно потемнели.

– Да вспомнил, когда сидел в том доме, с Тиф, там торчали шей-за'ны. Неприятные твари. Никогда не мог поверить, что у них с йе-арре общие предки.

Я негромко рассмеялся:

– Ты, как видно, мало общался с Сынами Неба. Чаще всего «птички» в общении с чужаками тоже твари крайне «неприятные». Им так и хочется оторвать крылья.

– Но хотя бы внешне они не столь безобразны, как Сжегшие. Эти выглядят так, словно являются порождениями Бездны, хотя они такие же существа из плоти и крови, как мы.

– Мне все равно, какой у них вид, лишь бы они от меня подальше держались.

– Это вы о ком? – весело спросила Лаэн.

Я и не заметил, что она проснулась.

– Доброе утро. О Сжегших.

– А… – понимающе протянула Ласка. – Милые ребята.

– Очень! – скривился Шен. – И теперь их в Альсгаре, как блох на паршивой собаке.

– Не преувеличивай, – отмахнулся я. – И успокойся. Ничего твоей Альсгаре не грозит. В войну Некромантов Проклятые не смогли ее взять, значит, и сейчас ничего у них не получится.

– Ты забываешь, что после Темного мятежа им противостояла Башня, волшебники которой были не в пример сильнее нынешних, – Лаэн поддержала Целителя. – Если за штурмом, действительно, стоят Проклятые, городу придется тяжко.

– Но вас это, конечно же, не слишком беспокоит! – состроил презрительную рожу Ходящий.

Я легко согласился с ним:

– Ты совершенно прав. Мне плевать на Альсгару. Единственное, что меня заботит, это судьба Га-нора и Лука. Ребятам не повезло, и в этом есть часть моей вины. Я очень надеюсь, что они смогут уцелеть.

– Не думал, что тебя заботит хоть чья-то судьба, кроме собственной. Что сдохло, раз ты решил изменить своим несгибаемым принципам?

– А вот это тебя не касается, дружок, – пропела мое солнце, и ее глаза нехорошо блеснули.

– Не злись, – миролюбиво попросил я. – Мальчишка просто слишком молод. Это от глупости. Пройдет.

Шен тут же послал нас далеко и надолго. Похоже, в последнее время это стало входить у него в привычку.

Мы с Лаэн переглянулись и, не сговариваясь, пожали плечами. Бескрайняя «любовь» Целителя нас нисколько не тревожила. Хотя понять его мы не могли. То отдает на растерзание Башне, то хлопочет перед Советом, то начинает обвинять во всех смертных грехах. Никак не может разобраться, на чьей он стороне. Мечется, словно кузнечик на сковородке, из одной крайности в другую.

– Ты все еще с нами, или предпочитаешь совершить самостоятельное путешествие?

В ответ Ходящий опять меня послал.

– Вот и замечательно, – усмехнулся я. – Тогда скатывай одеяло. Через пять минок отправляемся в дорогу.

Сборы проходили в молчании. Я опять вспомнил о следопыте и, каждую минку поминавшем жабу, стражнике. Будет неправильно, если они не выберутся. Очень рассчитываю, что рыжий сможет вытащить из котла не только себя, но и приятеля. Если бы я верил в Мелота так, как верят в него многие из богомольцев, то, пожалуй, искренне помолился бы за их удачу.

– Лаэн! – негромко позвал Шен, и я увидел, что он давно собрал вещмешок и ждет нас у тропы. – Ты сможешь мне помочь?

Вот это новость!

– В чем? – небрежным тоном откликнулась Ласка, и я тут же насторожился. Слишком уж наигранными были ее интонации. Быстро стрельнул глазами на ученика Матери, но, кажется, в отличие от меня, он ничего не заметил. Целитель замялся, нахмурился, отвел взгляд, и стало понятно, что он уже жалеет, что попросил.

– Шен. Я не умею читать мысли, – Лаэн быстро скатала одеяло, встала с колен и забросила лямку мешка на левое плечо. – В чем тебе помочь?

– Забудь. Ерунда. Глупости.

– Глупости? – Ласка уничижающе прищурилась. Какое-то время они сверлили друг друга глазами, и Ходящий, не выдержав, отвел взгляд. Мое солнце понимающе улыбнулась и медовым голосом произнесла:

– А, по-моему, ты просто боишься, малыш.

Он фыркнул и покачал головой:

– Ничего я не боюсь.

– Ну, как знаешь. Смотри не пожалей позже о том, что не договорил, – Лаэн подхватила арбалет и двинулась по тропке, ведущей наверх. Я пошел следом, оставив Целителя подниматься последним.

Тихо насвистывая старую солдатскую песенку времен Сандонской войны, я смотрел под ноги. После площадки тропка сузилась вдвое от прежнего, стала гораздо неудобнее. К тому же солнце палило немилосердно, и пришлось пожалеть, что мы так долго тянули с выходом. Рубашка быстро пропиталась потом и противно прилипла к спине. Спустя несколько минок я напрочь забыл о глупых песенках и старался сберечь дыхание. Подниматься оставалось ярдов восемьдесят, и вдруг в мою голову пришла чудная мысль, о том, что грешникам в Бездне гораздо хуже, чем мне среди красных скал. Эта идея несколько приободрила, но тут проявился Шен, о котором я и думать забыл.

– Ласка! Научи меня!

Она обернулась. Как будто недоумевая, хмурясь, посмотрела на ученика Цейры. Правда, проявившееся на лице непонимание не слишком хорошо вязалось с ее победно сверкающими глазами. И как Ходящий не замечает, что эта женщина попросту подтолкнула его к тому, чего хочет?

– Научить чему? – она уже справилась с собой и выглядела так же невинно, как в тот день, когда мы с ней познакомились.

– Владеть темной «искрой».

– Вот как? – после очень долгого молчания криво усмехнулась мое солнце. – С чего такая резкая смена желаний? Всего лишь день назад ты и шагу не мог ступить без разрешения Башни. Ведь она не одобрит твоей… очень странной просьбы. В чем подвох, малыш? Зачем это тебе столь внезапно понадобилось?

И тут он не выдержал и заорал:

– Потому что мне надоело! Надоело чувствовать себя ущербным! Надоело без толку перерывать библиотеки, зубрить книги и все время бессмысленно надеяться найти то, что поможет мне стать полноценным магом! Надоело топтаться на месте! Ты ведь это так назвала?! Выпускать Дар из пальцев! Каждый раз, когда касаюсь «искры», я не знаю, получится у меня что-то, или ее жар исчезнет в любой миг! А больше всего мне надоело чувствовать себя беззащитным! Беспомощным! Уязвимым! – он набрал в грудь новую порцию воздуха и… тихо спросил: – Ты поможешь мне?

Она с сожалением покачала головой:

– Не уверена, что ты хоть немного представляешь, о чем просишь, и уж точно знаю – совершенно не думаешь, куда это тебя приведет.

– Я только и делаю в последнее время, что думаю. Но без толку, – буркнул он. – Мне придется изменить свою жизнь, иначе я навечно останусь посмешищем для всей Башни.