Записки прохожего 2 - Михаил Тапин
После обеда достал четыре винтовки 22 LR, с оптикой и без оной. Показал, что к чему, постреляли. Девушки смотрели на меня такими влюблёнными глазами, мама не горюй. Вот что для них лучший подарок: оружие. Профдеформация, однако. Будем учить носить платья и драгоценности, у них вон, даже уши не проколоты. Может оно и к лучшему. Достаточно ожерелья и браслетов, чай не папуаски, чтоб уши до плеч. В серьгах есть своя, скрытая красота, моему пониманию не доступная. Так же как тот же футбол. Однажды я попросил одного заядлого болельщика, объяснить мне, в чём там красота. Почему такой ажиотаж вокруг. Он сразу же вскипел и заяснил, что миллионам людей всё понятно с первого взгляда и ничего не нужно объяснять. Один ты, идиот, не понимаешь красоты футбола. Ничего тут невозможно объяснить и человек ты конченый. У меня было ровно такое же мнение насчёт него. На том и разошлись. Его я мысленно причислил к лику святых, он меня к чему-то противоположному. Так и здесь, миллионы женщин носят серьги и я сам неоднократно им эти серьги дарил. Мда, миллионы, но далеко не все. На мой вопрос о дырках в ушах, Энн только что пальцем у виска не покрутила. Высказалась в том духе, что более дебильного фактора для срыва любой операции и придумать невозможно. Случайный демаскирующий блик света, возможность зацепиться и потерять такую улику на месте операции. Не говоря уже о том, что в парном поединке, это величайший соблазн у противника, отрубить тебе уши. Чтоб не отвлекало.
Вот это я понимаю, правильная девушка. На сто метров, из винтовки, пятак бьёт. Кстати, Энн больше понравилась винтовка, с ней она творила чудеса. А Мива больше с револьверами носилась, палила с двух рук постоянно кувыркаясь, ни о каких стойках там и речи не было. Девять попаданий из десяти.
Девчонки просто огонь.
Глава 26
— Кто тебя так глубоко закопал, Саид?
Так прошло ещё два дня, в перелётах и ночёвках на островах. Однажды, наблюдали с Максом мощнейший водоворот. Между тремя островками, почти в центре образуемого ими треугольника, вращалась воронка.
— Смотри-ка, местный Мальстрем. Наверное, подводные течения, закручиваются между островами. Говорят, они тут сильные. И что будет, если мы попадём в подобное место?
— По большому счёту ничего, дойдём до дна и уйдем под почвой. Выбраться, уплыв в бок, может быть проблематично. Щупы на пятнадцать метров, выпускай сколько угодно, зацепиться не за что, кругом вода. Уйти методом «подводной лодки», тоже под вопросом, будет зависеть от скорости потока, а вода — это не воздух, быстро много не поглотишь. Вот и получается, что всё время будет сносить к центру воронки. С воздушным вихрем типа «торнадо», может та же херня случиться. Из водоворота можно попытаться взлететь на призме или уйти на дно и по дну. А вот из воздушного вихря, сомнительно, что удастся легко вырваться.
— Если на «Летяге» включить поглощение не сверху, а снизу, да ещё хорошо так выпустить закрылки вниз, то очень даже уйдём в «пике». На линейных воздушных потоках это работает, почему бы такому способу не сработать на циркулярных.
— Скорость, набегающего потока, всё дело в скорости. Может сработать, а может и нет.
Полетав ещё над водоворотом, решили, что проблему обсосали насколько могли, далее поможет только практика. И полетели дальше. К вечеру обнаружился приличный остров, с очень широким песчаным пляжем, растительностью и скалой. Весь горизонт впереди по курсу занимала сплошная тёмная полоса, материк. Приэхали.
Назовём это место — «Последний остров».
Достал девушек, пока они носились как угорелые по пляжу, попытался организовать ужин. Не получилось, чайки начали слетаться. Сначала их не было, потом, откуда ни возьмись, одна, другая, планируют на стол, хватают еду. Шиноби начали их отстреливать, но я тормознул процесс. Отправил мыться в местный ручей, а то будут вонять порохом и кровью, какой там ужин. Как ни странно, чистящие амулеты хорошо очищают грязь, но вот запах не очень хорошо отбивают. Пошёл к скале, сделал комнату шесть на шесть, вставил дверь и сетку в окно. Сделал альков с двумя матрасами и магические «бра» по стенам. В центре установил стол и накрыл ужин. Поставил чайник, есть кому заваривать.
Нормально посидели, без всяких непрошеных гостей.
Проинструктировал девушек. На тему предстоящих событий. Им ничем таким заниматься не придётся, лежи себе в стазисе. Но, во что тут всё выльется не известно, у меня вполне возможно перерождение. Так что, если в следующий раз их достанет из стазиса мальчонка малолетний, не сильно удивляйтесь. Как и в каком виде я могу переродиться заранее не известно. Где — тоже. Поэтому, можно сейчас быстренько доставить их к замку двух принцесс и расстаться, потому что дальше сплошной туман войны.
Обиделись. Сказали, что они до самого что ни на есть конца пойдут вместе со мной. И там, мальчонке, возможно понадобится помощь, мало ли что бывает. И вообще. У Дочерей Священного Ветра нет цели, есть только путь. Афигеть. Спросил, был ли у них тут тоже какой-нибудь Сунь-Вынь, изрекающий нечто этакое: война — это путь обмана…
Выяснилось, что нет, не был. И подобные теории здесь не в чести. Потому как война, это, знаете ли, война. Если всё время идти путём обмана, то тебе совсем перестанут верить и просто истребят. Те, кто придерживается подобного мировоззрения довольно быстро оказываются в глубокой заднице. Почему-то. (Мне подумалось, а ведь и верно!) Те же шиноби, никого не обманывают, тайная инфильтрация и устранение врага, не есть путь обмана. Ибо все знают, что есть такие умельцы, также прекрасно знают, что они могут прийти. Не знают только когда, но согласитесь, это же не обман. Остаётся только торжественно предупредить: завтра вечером в семь часов. Но бежать навстречу поезду с криком: — «Я тебя задавлю», тоже не есть признак большого ума. Где-то же должна проходить граница между обманом и слабоумием. Да и весь этот вопрос нам ни в одно место не тарахтел, так что замнём для ясности.
В целом, утром встали, размялись, позавтракали, вооружились. Катаны на боку, форма боевая, закутаны по глаза. Неизвестно где их придётся доставать, так что готовность номер один. Спрятал всех в хран.
Нарезал маяков из большого камня на пляже и вылетел на материк.
Линия берега оказалась немного дальше, чем
