Аурлийский цикл. Книга 3. Война плащей - Константин Лебедев
Прозвучали и сенсационные заявления. Сварн шокировал всех присутствующих, и в первую очередь Агния, заявив, что не претендует на власть над утларгами. Свое решение он объяснял тем, что не может иметь детей, а утларги сейчас как никогда нуждаются в крепкой династии, способной закрепиться у власти.
Пораженный благородством своего соплеменника, рыжеволосый воин даже встал из-за стола, чтобы подойти к Сварну и крепко пожать его руку. Глава трущоб Камграда также сложил с себя полномочия старейшины. Для себя Сварн просил лишь о праве занять место советника при дворе нового воеводы. К концу дня ворон, посланный Валисой из Монтпика, принес весть о рождении мальчика. Родившийся в день взятия Ортоса малыш в честь великой победы был наречен Ортаном.
Северные бароны были освобождены от большей части налогов и одарены практически полной автономией. Кларк Кормак сохранил за собой должность наместника Корквила, что, по своей сути, означало полную власть над всеми землями бывшего герцогства Корд.
Вчерашние мятежники заключили союз и сформировали единый совет Аурлии, составлять который предстояло по одному представителю от каждой фракции. Номинально все подчинялись Ортосу и королю Уильяму, но уровень влияния нового правителя на герцогства не шел ни в какое сравнение с прежними порядками.
Первым указом мистера Олриджа стала отмена системы плащей и уничтожение всех церковных архивов, хранящих досье на каждого жителя континента. Скопившейся во множестве библиотек личные дела аурлийцев нещадно сжигались на городских площадях. Артур пытался убедить короля, что, возможно, его решение поспешно и подобный инструмент мог бы помочь в правлении, но Уильям был тверд в своем решении.
Отныне все, от герцога до крестьянина, имели равное право на жизнь, а наемный труд подлежал обязательной оплате. Жители деревень получали в собственность прежде принадлежавшие их господам земли. Избыток произведенной продукции оставался в их полном распоряжении, и они вполне могли рассчитывать на неплохую прибыль от городских ярмарок.
Несмотря на начавшуюся просветительскую работу, большой процент населения продолжал свято верить в Создателя. Дабы не ворошить муравейник, боящемуся поджогов церквей Уильяму пришлось приставить к ним стражников. Ему вовсе не хотелось провоцировать едва начавший успокаиваться народ. Правда, на один шаг он все же пошел. Финансирование содержания всех церквей теперь осуществлялось лишь за счет добровольных пожертвований, без поддержки королевской казны.
Когда все более-менее утряслось, пришло время суда над Артуром. Итан присутствовал в зале и видел на лице дипломата готовность принять самый суровый вердикт. Над тройкой заседавших за кафедрой судей председательствовал лично король. На приготовленных лавках восседали не только лидеры восстания, но и многочисленные зеваки.
Благодаря неоспоримым заслугам мистера Кэмбела в успехе мятежа, приговор оказался достаточно мягок. Дипломат был лишен титула и всех причитающихся ему после победы регалий. Учитывая происхождение Артура и его жизненные взгляды, подобный приговор его нисколько не оскорбил. Напротив, Кэру даже показалось, что он заметил на лице дипломата тень разочарования.
В честь великой победы Уильям распорядился заложить основу будущего сада и посадить первые саженцы. Опытные скульпторы приступили к созданию статуй, целью которых было увековечить в камне лидеров второго восстания Олриджа. Аллея славы в перспективе должна была стать самым красивым и притягательным местом столицы.
Джонатан Норрингтон и другие офицеры старались потушить последние очаги сопротивления. Потеряв единое командование, радикальные сторонники церкви уходили в леса и организовывали разбойничьи набеги. Пускай война закончилась, но ее последняя жертва истекла кровью лишь много месяцев спустя.
Итан мечтал отправиться в Монтпик, чтобы наконец воссоединиться с Сирин, но Уильям уговорил его возглавить инспекцию, отправляющуюся на остров пленников. Король не желал возлагать исполнение весьма пикантного поручения на кого-то другого. После осмотра вполне сносно выглядящих церковников лейтенант встретился с леди Софи. Передавая слова своего лидера, Кэр просил девушку объяснить слепо верящим в нее узникам, что им пришло время искать себе место в новом мире.
Софи вела себя достойно и проявила практичность и рассудительность. Как и Уильям, она больше не хотела смертей и осознавала, что от убедительности ее внушения напрямую зависит судьба тех людей, что оказались рядом с ней. Только в конце их продолжительной беседы Итан позволил себе напомнить ей о том, что его король ждет от нее ответа на самый важный вопрос.
Вернувшись в столицу, он с радостью застал в ней пришедших в себя Грина и Ингрид. При ходьбе штурман опирался на трость, но по крайней мере жизни его ничего не угрожало. Кэру показалось, что на лице Ингрид теперь иногда стали проявляться едва заметные морщины, но это полностью противоречило природе ее народа. Судя по всему, отступница отдала слишком много сил, пытаясь спасти Дункана.
Едва восстановившийся после ранений Хорив первым же делом отправился к своему наставнику, чтобы помочь тому растоптать последние осколки злосчастной войны. Сирин устроила Итану сюрприз, сама явившись в столицу вместе с Валисой и ее ребенком, не предупредив аурлийца. Кэр так соскучился по своей возлюбленной, что на неделю отошел от дел, устроив себе небольшой отпуск.
Капитан Хольт отправился в родной его сердцу Корквил. У него не было ни малейшего желания принимать участие в государственных делах. Компанию ему составил Га-либ, которому в подарок за его труды в окрестностях города вольных моряков было выделено поместье.
Дункан и отступница также обратились к королю с просьбой освободить их от службы. Как только аурлиец окончательно пришел в себя и смог держаться в седле, они отправились путешествовать по континенту. Спустя месяцы Кэр узнал, что штурман загорелся идеей составить подробные навигационные карты окружающих континент рифов. С тех пор практически все время они проводили в плавании.
Родрик Грей стал министром финансов и главным казначеем объединенного королевства. Его таланты и умения сейчас были гораздо полезнее, чем боевые навыки опытных воинов.
Уильям целыми днями находился во дворце, проводя одну аудиенцию за другой. Кэр тоже мечтал покинуть Ортос как можно скорее, но, видя, как тяжело приходится другу, остался его поддержать. Артур Кэмбел стал неофициальным советником короля. Его советы и богатый опыт сильно помогали Уильяму делать свои первые шаги в правлении.
Через три месяца после штурма Ортоса, когда творящийся хаос стал потихоньку успокаиваться, Уильям пригласил леди Софи в столицу. Мистер Олридж с трудом сдерживал охвативший его в ожидании ответа трепет. Он больше не обманывал себя лишь политической необходимостью этого брака. Девушка искренне нравилась бывшему инквизитору, а давность их последней встречи заставляла его воображение рисовать в голове ее идеализированный образ.
Кэр лично доставил леди Софи прямо ко двору, где та публично дала свое согласие на брак. Уильям улыбнулся и, не сдержав эмоций, слишком быстро вскочил с трона, дабы приблизиться к ней хоть на минуту. Артур настоял на том, чтобы Уильяма официально короновали прежде, чем тот вступит в брак. Ведь одно дело, если леди Софи выйдет за мятежника, и совсем другое — если ее супругом станет коронованный в главном соборе правитель.
Выполненную по специальному заказу корону на голову Уильяма возложил сам мистер Кэмбел. Спустя неделю столицу потрясли новые празднества в честь объединения двух фракций. Итан стоял вместе с Сирин у алтаря, когда новоиспеченная королевская чета покидала кафедральный собор. Выйдя на улицу, он ощутил, как ветер развевает драгоценную ленту на его руке.
Еще через два месяца на континенте установился хоть и шаткий, но все же мир. Поддавшись уверениям супруги, Уильям отпустил пленников с острова, намеренно разделив и расселив их в разных частях
