На страницах окаменевшей истории - Саша Гран
Девочка заплакала, и он поспешил обнять ее, накрыв ее сверху и прижав к груди.
— Все будет хорошо. Ты узнаешь правду о себе, когда придет время.
В это же время за дверью, прислонившись к стене, стояла Мия, молча уставившаяся с меланхолией в пол.
Она просто переживала о том, что ее подруги долго не было, и пошла ее искать. Кто бы знал, что она окажется свидетелем таких откровений?
Поджав губы, она тихо покинула свое укрытие, исчезая в темноте коридора.
***
Канцелярия Драфталка работала быстро — в ближайшее же время, на следующий день, в Вульфендорф по прямому приказу Императора прибыли обозы со строительными материалами, лекарствами и провизией.
Через два дня после нападения ранним утром прибыл посланник Императора. Это был бруяр в форме, который приехал передать Рудольфу и Вольфгангу указания Фердинанда, а также свиток, содержащий волю правителя.
Спустя полчаса после получения указаний, второй брат фон Гирш пришел в комнату, в которой сидели Хиро и Рин. Кажется, остальные еще спали, и эти двое решили уличить момент, чтобы распланировать дальнеший путь до столицы.
— Чем занимаетесь? — с интересом спросил вулстрат, рассматривая точки на карте, что они расставили.
— Рин отметила все города, в которых мы остановимся по пути. Сейчас планируем, сколько времени нам нужно будет, чтобы побывать во всех, и через сколько мы прибудем в Левэхайм. — ответил ему эльф. — Рин, а этот город разве не на границе земель вулстратов и киксу? Зачем нам туда?
— Катценштадт — центральный город алькратов. Если мы посетим Хундэхайм — город бруяров, то и земли алькратов стоит посетить. Между ними всего лишь день пути.
Рыжий вулстрат молча наблюдал за ними, с улыбкой дивясь, насколько эти двое серьезно подходили к планированию путешествия.
— Кстати, Вольфганг, ты пришел к нам по делу? — вспомнив о его присутствии, спросил Хиро. Тот улыбнулся.
— Да, у меня есть несколько новостей. Прибыл посланник Императора вместе с письмом от Его Величества. Его подробности брат хочет поведать вам за завтраком, так что я хотел попросить вас разбудить Джека, Мию и Миру.
— А, да, пойдем, Рин, продолжим позже. Я разбужу Джека, а ты иди за девочками. — юноша сразу же встал с дивана и вышел из комнаты. Рин молча кивнула и тоже собиралась выйти, когда ее окликнул кровавые когти.
— Фройляйн Рин, вы все еще сердитесь на Джека?
— …
Она замерла. Хоть ответа и не последовало, но вулстрат быстро понял, что он был положительный.
— Фройлян Рин, кровяные клятвы для вампира — это одновременно и благодать, и проклятие. Вы, наверное, этого не знаете, но метка на вашей шее влияет на поведение вампира, что ее поставил. По большей части влияет так, что он к вам сильно привязывается. Однако…хоть я знаю Джека меньше вашего, но я уверен, что он не тот, кто будет считать другого своей собственностью. Вы ведь тоже уже поняли это?
— …откуда мне знать? — вздохнула она.
— Тогда задайте вопрос по-другому. Неужели такое поведение Джека не появлялось раньше? Неужели раньше он не говорил вам красивых слов, нарушал личное пространство и смотрел на вас так?
— …возможно, в чем-то ты прав.
С этими словами она вышла из комнаты, оставив Вольфганга одного.
Он лишь усмехнулся. Кажется, он все же смог немного помочь Джеку, отплатив за помощь с братом, да и с защитой жителей. Однако ему стало интересно, как же изменятся отношения этих двоих, когда они распрощаются.
Тем временем Рин уже поднялась в комнату, в которой спали Мия и Мира, и неуверенно постучала в дверь.
Неожиданно дверь распахнулась сама, и кто-то очень быстро схватил жрицу за руку и дернул в комнату так, что она даже не успела среагировать.
Как только она оказалась внутри, дверь закрылась, и девушка пересеклась глазами со своими подругами. И смотрели они на нее очень серьезно.
— …в чем дело? — настороженно спросила она, судорожно ища причину такого поведения.
— Рин. Ты долго еще будешь избегать Джека? — немного угрожающе спросила Мия, сложив руки на груди.
Мечница нахмурилась, поняв, что они тоже решили поговорить с ней об этом.
— И ради этого вопроса такая суета?
— Потому что все в поместье как на ножах. Каждый раз, когда вы видите друг друга, воздух становится заряженным! — тут же объяснила причину эльфийка. — Мы молчали два дня, но более молчать не намерены. И если понадобится, мы привяжем тебя к стулу и заставим выслушать его.
— …вы тоже считаете, что я должна простить его? — девушка опустила голову. — Вы даже не понимаете, что я чувствую. Так откуда вам знать…?
— Как раз-таки потому, что мы не понимаем, что ты чувствуешь, мы это и делаем, Рин! — прервала ее блондинка, схватив за плечи. Ее лицо…стало таким жалостливым, что жрица застыла. — Рин, ты опять делаешь это. Ты скрываешь все негодование в себе до последнего момента, пока все не станет плохо! Да, Джек придурок, но именно поэтому он и не понимает, что своими действиями злит тебя. Вернее, он знает, что злит, но не знает причины! Он-то все это время наивно полагал, что ты просто смущаешься!
— …я? Смущаюсь? — нахмурилась девушка, услышав эту глупость. — Уж он точно не может вызывать у меня такую реакцию.
— Да любая девушка на твоем месте бы смутилась, и он это знает! Так как же он мог догадаться, что ты будешь думать, что он это делает только потому, что считает тебя своей собственностью?
— …ты думаешь, он не по этой причине все это делал и говорил? — та тихо спросила после того, как немного поразмыслила. Эльфийка глубоко вздохнула, чтобы не закричать от безысходности.
— Конечно, Рин! Он делает это только потому, что ты ему нравишься!
— …чего? — девушка недоверчиво подняла бровь. — Что это вообще значит?
— Ну… — Мия запнулась, не ожидав такого вопроса. — Ну…то же самое, что любит, но в меньше мере.
— Джек…меня любит, но в меньше мере?…не понимаю. — вздохнула девушка. — И вообще, что он может ко мне испытывать, если он видит во мне другого человека?
— Что… — Мия не смогла спросить. Дверь снова распахнулась, и в ней показался запыхавшийся Хиро. — Брат?
Он начал лихорадочно оглядываться. Словно он искал кого-то. Поняв, что этого мага тут нет, он снова выглянул в коридор в надежде, что все же он там. Однако и там никого не оказалось.
С каждой секундой его выражения лица становилось все более встревоженным. В итоге поняв, что он уже очень долго молчит и явно этим нервирует своих спутниц, он с трудом
