Отделённые (СИ) - Кнави Нико

— Кто он такой?

Яашраги уставилась на меня, смешно моргая.

— Ты не знаешь?

— Нет. Известно мне только то, что говорили даа-харзх.

Рассказанное крхп-кел в целом очень походило на объяснения Старейшины. Хозяин леса — хранитель Тёмных Чащ и вообще лесов, почти как Покровитель стихий, хотя оставалось неясным, равен ли он им по силе. Мне вдруг вспомнилось: у эльфов Хозяин леса — сказка, страшилка для маленьких детей: будто бы он насылает безумие. А для яашраги и мар-даан-лаид он реален.

— Если сто лет назад пропал Хозяин леса, почему не беспокоились они?

Малкир перевёл, и яашраги снова долго говорила. Мне даже пришлось подёргать торговца за рукав, чтобы он вспомнил обо мне.

— Сказала, будто Шебрха могли не встречать по многу лет. Иногда по возвращении он вмешивался в жизнь Чащ, если они изменялись как-то не так, иногда наоборот — укреплял новое. Но всё же настолько долго он не отсутс...

Малкир резко бросился ко мне и... вытащил из-под моего плаща со стороны спины пушистый белый комок. Я даже напугаться не успела. Ушастый малыш заверещал и засучил лапами, пытаясь заставить Малкира отпустить его, но тот крепко держал маленького яашраги за шкирку.

— Вот проказница! — засмеялся он. — Знает же, что я слышу воздух, и всё равно полезла.

Крхп-кел что-то сказала, и девочка очутилась у меня на коленях. Она будто посвистывала, почихивала, разглядывая меня, щупала руки, шею, лицо мягкими лапками.

— Ты ей нравишься, — сказал Малкир и взглянул мне в глаза. — Напугалась, что ли? — Он поправил мне меховой воротник. — Уззху вечно лезет куда не просят, уж мимо тебя никак не могла пройти, — Малкир улыбнулся. — Все дети здесь первый раз видят эльфа. Это племя кочует по Зандерату, до Светлого Леса не доезжает.

— Не заметила я, как пролезла она под плащ.

— О, незаметно лазить — это она мастерица!

Крхп-кел, кажется, тоже не сердилась на проказницу Уззху, и кроха осталась сидеть у меня на руках. Старая яашраги продолжила говорить.

— Она спрашивает, можешь ли ты встретиться с вашим королём или кем-то близким к нему. Яашраги хотели бы знать, заметил ли Владыка Леса изменения и не знает ли он, где Шебрх.

Вернуться в Светлый Лес? Встретиться с королём?!

— Нет.

— Почему? Думаешь, не сможешь дойти до него? Яашраги редко общаются с Детьми Леса, но им хочется узнать мнение вашего короля. Вдруг всё-таки стоит беспокоиться.

— Нет.

Ни за что. После того, что со мной делали. Я никому. Ничего. Не должна.

Крхп-кел заговорила снова. Наверное, не поняла, почему я отказываюсь.

— Скажи ей, та боль, о которой сказала она, из Светлого Леса, и ничего не даст желание мне вернуться туда.

Когда Малкир перевёл мой ответ, даже маленькая Уззху замерла. Крхп-кел покачала головой и совсем тихо произнесла что-то.

— Она желает тебе скорее излечить своё сердце, Отделённая.

— Благодарна премного.

Глава 3. Хорошие шансы

Фаргрен запрыгнул в окно и бросил взгляд на угол, где лежала Мильхэ.

После четырёх «слёз» она держалась до утра, пока не уверилась, что Рейт выживет. Потом дала указания, как за ним ухаживать, какие снадобья давать, и как быть с ней самой — положить наверху в доме на мокрое одеяло, накрыть таким же и постоянно держать оба одеяла влажными.

Пошёл четвёртый день, как она впала в забытье, и теперь все беспокоились за неё. Геррет постоянно вылазил наверх обновить щиты и подогреть воздух в доме. Фар же почти не спускался в подклеть — сидел рядом с Мильхэ, спал подле неё, чтобы она не замёрзла. Всё это время она лежала пластом, только порой тихо-тихо бормотала по-эльфийски.

Рейт же, хоть и был мертвенно бледен, уже через два дня после ранения стал ползать наверх. Туда его гнали естественно-небезобразные потребности: не хотелось ему делать дела в тесной клетушке с численностью населения близко к критической. Оказалось, что и ведро, занавешенное дырявой тряпкой, обладает любопытным целебным свойством.

Хотя постаралась, конечно, ледяная ведьма. Фар — да и никто другой — даже не знал, что после таких переломов, можно так быстро начать двигаться. Рейт, конечно, ползал не без помощи, но... Чудеса.

Фар осторожно поскрёб по крышке подклети. Снаружи сразу же послышалось скрипение и шелест веток — зашевелились древесники. Когда Геррет поднял крышку, звуки отрезало, замерцали щиты на окнах и дверном проёме.

— Фаргрен? — донёсся слабый голос. — Геррет?

— Очнулась наконец, — сказал коротышка, как показалось Фару, с облегчением.

Мильхэ пыталась подняться, но у неё это плохо получалось.

— Сколько я пролежала?

— Четвёртый день пошёл, — отозвался Геррет, — Фар, давай её вниз. Лорин!

Пока они помогали Мильхэ спуститься в подклеть, коротышка сидел в доме, держал щиты и круг тишины. Потом Фар вернулся за заячьими тушками, которые оставил за окном.

— Ты даже бледнее Рейта, — сказал Лорин, помогая Мильхэ устроиться на деревянном полу.

Жена кузнеца принесла ей чашку горячего бульона и поспешила убраться подальше. От Фаргрена. Если к его напарникам относились, пусть настороженно, но вполне мирно, оборотня кое-как терпели, не желая к нему приближаться. Да и терпели, как полагал он, только из-за зайцев и кроликов. Фар охотился для всех.

«Ар-вахану всегда ар-вахану, — подумал он, глядя на Ирму, которая, к его большому сожалению, совсем не смотрела на него, — даже для людей».

Вообще, Фаргрен ожидал, что Лорин будет зол — ведь это из-за него их отряд сунулся сюда и Рейт чуть не погиб. Ожидал елозенья рожей по разным поверхностям, как того требовали законы полуцивилизованного общества. Но жизнеутверждающая философия, выпалив очередное безбашенное «Ха!», решила, что это не в её правилах. Лорин стал относиться к Фару даже лучше, чем прежде. Как и его почти отбросивший лапки близнец.

— Ну где же наша ледяная ведьма? — спросил Рейт, рискуя призвать стужу и всё-таки распрощаться с неотброшенными лапками.

Обошлось.

— Весна пришла на ледяные равнины, — ответила Мильхэ, слегка улыбнувшись.

Невероятно. Неужели таяние достигло своего пика?

— А если серьёзно?

— А вы тоже сразу ко всем с душой нараспашку? — ответила она вопросом на вопрос.

Ну да, раскатали губу. Ледяная ведьма обернулась врединой. Впрочем, Фар подумал, что его догадки оказались верны — Мильхэ была ледяной для чужих. И, вполне возможно, не нарочно. По крайней мере, не всегда.

— Теперь, значит, нараспашку? — опасно доковыривался до вредины Рейт.

— Осталось чуть не сдохнуть ещё пару раз, — сказала Мильхэ и снова улыбнулась. — Сколько дней мы уже на задании? — вдруг спросила она.

Все задумались, подсчитывая время.

— Сорок три дня, если считать с дня выхода из Всесвета, — сказал Геррет. — Сегодня сорок четвёртый.

— Если бы не Твари, как быстро мы бы добрались до нужного места?

— Недели за две.

— Нет, дороги-то плохие были, — напомнил Рейт. — За три, думаю.

— Фаргрен, дай мне рюкзак, — попросила Мильхэ.

Она пошарила в нём и достала маленький светло-синий мешочек. Внутри оказалось три ярко-синих ромбика.

— Маатар! — сказал Геррет, выпучив глаза. — Это ведь не по правилам.

— Их дал регистратор, значит, заказчик заплатил за них.

— Да скажите, что это! — потребовали близнецы.

— Связные големы, — буркнул мааген.

Рейт присвистнул. Необычное им задание выпало, как ни крути, — отправили к оркам, снарядили на Тварей, теперь вот и это... А ведь в девяноста девяти случаях из ста, если заказчик не находится вместе с отрядом, наёмники даже не знают кто он. Все вопросы обычно решает гильдия, и нет нужды общаться с работодателем напрямую.

— В исследовательских экспедициях бывает, хотя тоже редко, — пояснила Мильхэ. — Наш заказчик просил сообщить, когда будем в том месте. Но мы идём слишком долго. Думаю, стоит сделать это сейчас.

— По мне, так ещё в Дубках надо было, — пробормотал Геррет.