Глава клана. том 2 (СИ) - Широков Алексей
Впрочем, эти твари оказались довольно умными и таки подняли панику, когда патрули не обнаружили нескольких своих собратьев которых до этого, ликвидировала и чьи тела спрятала чародейка. И тем не менее, они только зря с воплями носились по своему храму, потому как в этот момент Абызбика уже уходила прочь, забрав всего несколько золотых бибизяних статуэток.
Так что, единственная женщина среди испытуемых – выполнила задачу, правда особого удовольствия от её прохождения подростки не получили. Нет, окружающие восторгались её талантами, особенно женщины постарше, однако в отличии от Белобрысого и Новгородца, у неё и противник был пусть и умным, но живым, а потому позволял провернуть нечто подобное, да и действовала она в ночное время суток.
Грубо говоря, не смотря на внешне идеальное исполнение задания девушка не впечатлила большинство своими способностями. Так пройти испытание было под силу даже недавнему выпускнику школы. Что уж там говорить – она даже живицей своей почти ни разу не пользовалась, видимо опасаясь того, что бибизяньи монстры смогут её почувствовать!
– Вау… – вдруг неожиданно даже для самого себя произнёс Денис. – Дядя Джамшут всегда говорил, что Абызбика лучшая но…. Э-э-э… О чём это я?
В следующую же секунду, парень понял, что его схватили за руку и потащили куда-то прочь с площади. Слишком уж он задумался и ушёл в себя, а тут – такое.
– Кита…
– Путята, – услышал он как жёстко оборвала друга девушка, которая, собственно, и тянула его за руку.
–Путята, – тут же поправился Юрий. – Ты тоже поняла? Думаю нужно к твоему отцу. Мой не поможет, слишком он…
– Поняла. Я домой и иду, – резко ответила она, но тут же добавила. – Но твоему моего младшего брата пошлём! Пусть будет…
– Ага, – согласно кивнул Юра лицо которого по мнению Дениса в этот момент было каким-то уж больно серьёзным.
– А-а-а… Зачем? – спросил мальчик и тут же вырвал руку из довольно слабого захвата подруги. – Никуда я не пойду! Я на Абыз… в смысле… что это я. Я на Князя Хердвига посмотреть хочу. И мне это – надо убить… Ам… а кого… а – точно! Ублюдка из-за которого умер мой дедушка, а ещё он папку убил. Дядя Джамшут правду…
Сильная подсечка свалила Дениса прямо в дорожную пыль, он попытался встать, как-то с трудом понимая, что происходит, а затем почувствовал как на зубах скрипит песок и… ну в общем не хотелось думать, о том, что ещё могло оказаться у него во рту. Разве что появилась жуткая ненависть к тем, кто мешает ему посмотреть на любимую Абызбику. Хотя…
Денис вдруг осознал, что выхватил нож из подсумка и сейчас ударит им Юрку. Своего лучшего друга, который в этот момент прижимал его к земле. Рука действовала словно бы сама собой, но парень очень хотел чтобы она остановилась. Он даже не слышал как Путята прокричала: «Сюда! Помогите!» Просто с трудом, но сосредоточился на том, чтобы остановить собственную конечность, которая дрожала словно бы его постоянно били электрическими чарами.
А затем вдруг, его руку крепко схватили, а пальцы по одному разжали. Он начал вырываться, что-то кричать, сам не соображая, а затем почувствовал удар по пришедшийся по голове и наступила тьма.
* * *
Я сел, потирая голову, по которой словно бы ударили строительной киянкой. Поморщился и с некоторым трудом встал, пытаясь хотя бы примерно понять, где я собственно нахожусь. Место это выглядела как довольно просторная комната, или даже небольшой зал, который, скорее всего использовался для пиршеств и общих собраний.
Может быть, конечно, это и был тот самый «Верхний Ибипет», вот только я очень сомневался в том, что мы, Бажовы, назвали бы таким непотребством то, что в старину называли «трапезной» в главном деревянном тереме. А вообще, если не обращать внимания на повсеместно используемое в орнаментах вырезанных на стенах и колоннах бажовскую тамгу в виде крылышка, место это подозрительно напоминало наши Ясеневые Палаты в Тимирязевской Академии. Вот только вместе удобных кресел для отдыха, а так же ученических парт, здесь когда-то стояли длинные столы и такие же лавки, которые сейчас были довольно небрежно свалены возле окон.
Точнее сказать, кто-то их явно пытался забаррикадировать изнутри. Вот только делали они это явно в спешке, да и столешницы оказались недостаточно широкими, чтобы полностью прикрыть окна. По этой причине, их как могли, заставили отодранными от стен декоративными панелями, которые хоть и не позволяли скрыть происходящее в задании от любопытных взглядов с улицы, защитить от болта выпущенного из самострела вряд ли могли. Да и любое, не самое сильное ударное заклинание, прилетевшее в оконный проём, станет для них первым и последним…
Именно разглядывая эти резные, решётчатые доски сквозь которые в помещение падали фигурные солнечные лучи, я вдруг ощутил сильнейшее чувство дежавю. На мгновение, мне показалось… что я уже был в этом месте! И точно так же смотрел на хлипкую защиту, на скорую руку возведённую обороняющимся кланом и гадал, много ли времени потребуется Селезнёвым и Завичевым, чтобы прорваться внутрь и перерезать нас как свиней…
Резко развернувшись, я быстрым шагом подошёл к одной из стен и резко ударил по потемневшей от времени штукатурке, на которой довольно-таки чётко виднелся светлый узок ранее висевшей здесь декоративной решётки. Как я и думал, кулак легко разрушил облицовку, тут же осыпавшуюся на пол мелованным крошевом, а я, зацепив пальцами открывшийся полукруглый вырез, резко потянул замаскированную дверцу на себя, открывая один из многих тайных ходов, которыми был буквально пронизан весь чародейский терем.
Да – я здесь действительно был раньше. Точнее не совсем я, потому как-то было всего лишь одно из воспоминаний, навеянных мне в своё время Книгой Марией. А если точнее, то я каким-то образом очутился в давно разрушенном и сожжённом посаде Каремышевской ипокатастимы, которая довольно неудачно, примерно триста пятьдесят лет назад, попыталась в среднем течении Волги. Оригинальные же воспоминания, принадлежали моему «почти» тёске, Антонию Еремеевичу Бажову, и вообще-то были про очередную, неземную «любовь под стрелами», однако покуда учебник у меня не отобрали в пользу Алёны, я регулярно использовал его содержимое не по прямому назначению.
Поэтому, собственно и знал о «Каремышевской Бойне», можно сказать из первых рук, несколько раз специально пересматривая воспоминания того самого, единственного выжившего защитника посада, а то и вообще единственного Бажова, пережившего ту ночь. Но, вот что я здесь и сейчас, собственно, делаю – оставалось для меня загадкой. Как и то, каким именно образом это место связано с моими испытаниями.
В этот момент, за моей спиной послышался тихий шорох, и я резко обернулся, чтобы увидеть как мешок, который ранее валялся рядом со мною, сам собой развязался и открылся, после чего из него начали вылетать яркие зелёные искры. Какое-то время, они словно бабочки порхали по всей комнате, а затем постепенно опустились к полу. Первая же коснувшаяся деревянных досок, тут же породила яркую вспышку, от неожиданности сильно ударившую мне по глазам. Когда же я наконец перемогался. На том месте где зелёный огонёк коснулся пола, я увидел неподвижно стоявшую тётку Марфу.
Именно тогда, искры заполыхали одна за другой, каждая в результате превращаясь в одного из чародеев моей ипокатастимы, чьи образы судя по всему были выбраны в совершенно произвольном порядке. Так например, настоящих боевиков, за исключением нескольких защитниц, мне так и не завезли, зато, появилось много искателей а среди них и Лена с Алёной… И уж назвать последнюю чародейкой было невозможно даже с большими оговорками.
Всего насчитал двадцать девять человек, каждый из которых, сейчас выглядел как выглядел как застывшая восковая фигура. Зато, все были в полном боевом обмундировании московского образца, причём, явно не Каремышевского периода. Да ещё и со специальной клановой амуницией, в виде плащей, мечей и самострелов, которые выглядели правда, совершенно единообразно и имелись даже у тех, кто отродясь таким оружием не пользовался.
