Метаморфозы Катрин (СИ) - Ром Полина
Всех девочек проверяли на наличие вшей, мыли, переодевали в чистое, кормили и, пока, находили легкую работу по дому. Всего набралось двадцать четыре малышки. Я приставила к ним внучку Лесты, красавицу Тайну. Пока она справлялась. девочки смотрели на "городскую" красотку с восторгом и слушались. Но, думаю, это временно.
А в одной из старых квадратных башен спешно начали большой ремонт. Здание давно пустовало. Теперь там чистили каминные трубы и клали новые печи, отделяли лестницу, по которой солдаты поднимались на смотровые площадки, от будущих жилых помещений. С начала весны там откроется школа травниц. Там будет и травницкая, и учебные классы, и спальни. Нужно будет нанять трех или четырех воспитательниц, пару горничных и еще пару прачек. Хорошая травница должна быть в каждой деревне. Леста очень волновалась и переживала, объясняла мне, что не все смогут научиться. Пришлось успокаивать — на улицу не выгоню. Не смогут в травах разбираться и в болезнях — найдем работу при доме.
Вот это все я и описала в очередном отчете Марку. Пусть спокойно служит.
Глава 72
Сперва я думала, что можно будет навестить мужа следующей зимой, но глядя в зеркало на резко округлившуюся в нужных местах фигуру решила не рисковать. Раз сын был обещан только через шесть лет от момента попадания, значит пусть это будет первая беременность. Выкидыш мне не нужен, но вот ранняя беременность от молодого и здорового мужа — вполне вероятна. Я, конечно, давно выяснила у Лесты все местные противозачаточные хитрости. Мало ли что и как… Такие знания никогда лишними не бывают. Есть травы, есть… Но Леста честно сказала, что гарантии нет. Вроде как помогают, но не всем. Не буду я своим здоровьем рисковать. Хоть и обещал "ангел" мне, что проживу "обычные девяноста-сто лет", но лучше жить здоровой.
Учитывая то, что год здесь состоит из четырех сезонов по четыре месяца в каждом, и, исключая день День Святого начала, в каждом месяце ровно четыре недели, то, получается, я доживу, по меркам Земли, лет до ста десяти-ста пятнадцати. То есть шестьдесят лет еще и не старость будет. Как я выяснила у Лесты, в шестьдесят, бывает, еще и рожают, но не слишком часто. Так что за здоровьем нужно следить смолоду.
Приходящая весна принесла обычные хлопоты.
Гвайр Бланд нашел себе молодого расторопного помощника. Четвертый сын из небогатой дворянской семьи. Господин Верд очень боялся, что из-за дворянского происхождения не получит работу. Гвайр был доволен — стараясь оправдать зарплату господин Верд, симпатяга двадцати двух лет, носился по делам не слезая с коня. Обладал отличной памятью и чутьем на вранье. Это он выловил одного из старост на присвоении части семенного зерна. За это я повысила парню зарплату на один салем и разрешила лично выбрать нового старосту. Гвайр Бланд чувствовал себя несколько неловко — просмотрел такое! Но я утешила его, сказав, что из доверия он не вышел, остальное не так и важно. У всех бывают косяки. Главное, что когда Верд вскрыл ситуацию — не приказал ему замалчивать, а пришел ко мне вместе с ним и честно рассказал. Порядочность — вот что главное. Остальное приложится.
Очень удачно для меня прошла беседа с Ронием и Крином, вторым солдатом, что помогли устроить наш побег.
Крин выбрал деньги и, получив триста салемов и право на пять лет беспошлинно торговать в Ромске ушел со службы, совершенно удовлетворенный и счастливый. На эти деньги он не только купит лавку, а то и две, и товар, но и в кубышку сможет сложить очень приличную сумму.
Роний же, получив деньги, от предложения завести лавочку отказался.
— Мне, ваше сиятельство, только-только тридцать, торговать меня никогда не тянуло, не моё это. У меня дядька в столице лавку держит, я бы и там мог остаться. За деньги — низкий вам поклон, этакую сумму я вряд ли заработаю за всю жизнь. Но вот дальше-то и не знаю, как быть. Жениться мне рановато, не нагулялся еще. Но и солдатом не хочу оставаться. А может быть вы, ваше сиятельство, ну, хоть при конюшне меня оставите? Я, ей-ей, добро и честность помнить умею. И служить буду верно.
— Роний, иди пока в казарму, и прикажи придти ко мне капралу Фару и капитану Кирку. Завтра я тебе отвечу. Договорились?
— Так точно, ваше сиятельство!
Разговор с капралом и капитаном меня более, чем удовлетворил. Как и характеристика Рония, данная ими. Не глуп, исполнителен, молчалив. В бою показал себя верным и не пугливым, но и на рожон не лез. Идеально!
— Присаживайтесь, гвайр Роний.
— Дак вроде как…
— Присаживайтесь.
Роний несколько неуверенно сел на край стула. Но после разговора со мной ему явно полегчало,
— С этим, ваша светлость, я справлюсь вполне! Даже не сомневайтесь. И тайну сохраню.
— Но учти, в город — только под охраной. И не по тому, что я тебе не доверяю. А по тому, что за такой секрет тебя похитить могут и запытать. Да и на месте присмотрись, кого из людей набираешь. Ты за них отвечать будешь и за их жизни. Пойми, это очень большие деньги, на них всегда найдутся охотники.
— Я ваша светлость, это все понимаю, и осторожен буду, клянусь! А работа такая самое то для меня. И опасность я понимаю. Не вчера родился.
Цех по производству ультрамарина я решила переносить в одну из старых башен. Там можно сложить печи для обжига, там же есть выход из замка к воде, промывать от солей. Только стену, отгораживающую от лестницы, по которой на башню солдаты поднимаются, я решила ставить кирпичную. Дороже, конечно, но и надежнее. А на верхних этажах для работников жилье. Весь процесс будет знать только гвайр Роний.
В лаборатории я уже не справлялась с нужными объемами. Слепым мужчинам тяжело столько толочь и жернова крутить. Их давно пора пересаживать на изготовление кистей. А волочить жернова будет лошадь.
Небольшие усовершенствования я внесла и в городскую торговлю. Часть пустующих лавок я выкупила в пользу графства, две из них пришлось снести, из одной за хорошие откупные выселить людей. Зато появилась большая площадка для деревенских торгов. Делали сразу капитально. Отдельно небольшой сырно-молочный ряд, отдельно — ткани-керамика-кожи-прочее, отдельно, чуть в стороне — мясной и потом — скотный, для живности. Аккуратные одинаковые деревянные боксы-коробки, закрытые сзади, глубокий навес, что бы товар дождем не заливало. Широкий прилавок.
На вторых этажах уцелевших лавок поселились четыре семьи. На них возложена обязанность следить за порядком и чистотой, организовать спальные места на зиму. Ну, и что бы с улицы в мороз могли люди деревенские зайти, погреться. Что-то вроде трактиров для своих. Понятно дело, что семьи эти сильно не разбогатеют, но набрали из бездомных и инвалидов, кто справится. Крестьяне, конечно, еду норовят свою использовать, да и летом сэкономят грош — не пойдут под крышу. Но телегу ставить куда-то надо! А за это установлена небольшая плата для смотрящих. Дома отремонтировали и поставили хорошие печи. Все это влетело мне в копеечку, но я особо не жалела. Мне нужно здесь крепкое хозяйство, чтобы Марк, когда вернется, имел свой доход и не тянул руки к моим деньгам. А я богата уже сейчас.
И налог на крестьянские торги установила пятнадцать процентов. Десять городу, пять графу. Ну, и с городских денег граф потом свое тоже получит. Так что не стоит жадничать. Но на эти торги будут приезжать только наши крестьяне. Глядишь, и оживет торговля в деревнях.
Хорошо и дружно прошел весенний сев. Докупили картошки и раздали. Так же гвайр справился с закупкой птицы. Как и в том году раздавали по пять голов в семью. Пусть разводят. Господин Верд удачно сторговал шесть тонкорунных овец и двух баранов, на развод. Ставили еще одну мастерскую для шерстяной ткани. Запустили гусят в пруды.
Весна была удивительно теплая и можно было надеяться на хороший урожай. Пришли первые просители денег в долг. На печи. Я была счастлива и дала из своих. Более того, разрешила растянуть выплаты на пять лет. Инициативу нужно поощрять.
