Тамора Пирс - Боевая Магия
— Ты это видел? — потребовал Браяр у Джимута, указывая на бога.
Джимут посмотрел:
— Стены? Это изображение бога Шидонга, короля ветров и дверей, и покровителя этого города. Ты ведь наверняка уже видел его прежде.
Браяр промолчал. Он сомневался, что Луво счёл бы задницу бога чем-то необычным. Он подумал, могла ли Розторн её видеть. Но её он об этом спрашивать не собирался, это точно. Он не собирался снова рисковать быть прикованным к больничной койке, пока его друзья рисковали жизнями сражении против Янджинга.
— Хорошо, что ты всё ещё с нами, — сказала Розторн, когда они добрались до неё. — Я беспокоилась, что снадобье не подействует, и что нам придётся тебя оставить.
— Едва бы у вас это получилось, — парировал Браяр.
Парахан, ехавший прямо перед ними, оглянулся:
— У вас есть что-то, что лечит быстрее обычных снадобий? — потребовал он, хмурясь. — Почему это не использовали на раненных, которых мы оставили? Мы сейчас же повернём обратно!
Суда положила ладонь своему брату на плечо:
— Возможно, у Розторн есть на то причины, — тихо сказала она.
Розторн поймала гневный взгляд Парахана:
— Ты правда думаешь, что я бы не использовала это, если бы у меня его хватало на всех? Ингредиенты для его редки. На сотню раненных у меня не хватит. Нужно его расходовать экономно. Если Браяр останется с нами, то он может сохранить жизнь многим магам и воинам с помощью своих собственных знаний и снадобий. Спроси своих лекарей, могут ли они справиться лучше!
Суда пнула своего брата:
— Если ты забыл об этих фактах, езжай в разведку, мой дорогой, — посоветовала она. — Покатайся галопом. Поскачи какое-то время с генералом. Скоро у тебя появится много занятий.
Парахан проворчал что-то себе под нос, и поскакал прочь. Суда вздохнула:
— Он всегда начинает дурить перед крупной битвой, Розторн.
Браяр посмотрел на запад, где примерно в миле начинались холмы. Это были передние края Дримбаканг Зугу, чьи увенчанные белоснежными шапками вершины блестели вдалеке. Справа луга были исполосованы угольно-чёрными полосами в тех местах, где они горели. Сарычи взлетали от трупов лошадей и людей. Среди тел и подпалин он увидел воронки от взрывов, следы зайао янджингского императора.
Запах был непередаваемым. По состоянию тел Браяр прикинул, что они лежали на открытом пространстве по крайней мере пять дней. Прохладные ночи должны были замедлить разложение, но солнце и падальщики его ускорят. Он заметил, что Розторн прижимала к своему носу платок.
Вскоре они оставили место случившейся битвы позади, и держали устойчивый темп весь день, останавливаясь лишь чтобы дать отдых лошадям и съесть холодную пищу. Дорога углубилась холмистую местность по мере того, как они подъезжали всё ближе к Дримбаканг Зугу и Гармашинг. Дважды они проезжали мимо массивных храмовых крепостей. Их ворота были закрыты и заперты на засовы. Генерал послала вестников, чтобы поговорить с командующими храмов, но сама армия продолжила двигаться на север.
* * *Они остановились в десяти милях от Гармашинг. Генерал Сэруго созвала командующих и главных лекарей, включая Розторн, на совещание в её палатку, вместе с лидерами восточных и западных племён и храмов. Остальная часть армии встала лагерем на склоне холма у дороги. Повсюду вокруг были расставлены часовые вместе с магами, способными ощутить присутствие заклинаний.
Эвви не отходила от Браяра, заваривавшего им чай на ужин. Джимут, приглядывавший за обоими, принёс на всех котелок с супом из лапши и колобков. Он и сам к ним присоединился, но только он. Эвви услышала, как он сказал Браяру, что отсутствие других спутников его не беспокоило. Все видели, что Эвви нужна тишина.
Она и сама это видела. Она привыкла к пустоте туннелей под Гьонг-ши, где она путешествовала вместе с Луво и Большим Молоком. Она жалела, что не может уговорить Браяра и Розторн спуститься вместе с ней обратно в туннели, где они были бы в безопасности. Они никогда её не послушают; она это знала.
Перед тем, как пойти на совещание с генералом, Суда посоветовала им ложиться пораньше, сказав:
— Через день или два мы будем сражаться с основной армией императора. Вам нужно отдохнуть.
От этой мысли у Эвви пробегали мурашки по коже. Как она могла отдыхать? Они с Розторн, Браяром и Параханом были единственными, кто на самом деле знал, что их ждало. Они будут сражаться против имперской армии, чьи ряды были полны людьми вроде Му-шанга и Да-уэя. Там будут маги, владеющие заклинаниями боевой магии, вроде тех, что были помещены в бусы Генерала Хэнг-кай. Жестокие заклинания. Никто пришедших с ними на север людей не видел, как император выставлял напоказ сотни тысяч стрелков и солдат в свой день рождения, в таком количестве, что они покрывали целые акры земли. Там будут катапульты, чтобы метать бомбы с зайао прямо в ряды армии Генерала Сэруго. Все, кого она знала, погибнут, или пойдут под пытки. Ей придётся остаться с ними, и снова подвергнуть себя риску испытания на себе гнева императора.
Как Парахан это выдерживал? Она видела его шутящим с некоторыми из своих солдат немногим ранее. Он знал, против чего они шли, даже лучше Эвви, но он мог широко улыбаться и подшучивать, и даже тайком целоваться с Розторн в тени за палаткой, когда думал, что никто не смотрит.
Эвви поднялась на ноги. Она не была такой же сильной, как Парахан.
— Я устала, — внезапно сказала она. — Луво, ты идёшь?
— Я желаю ещё какое-то время побыть здесь, — ответил Луво. — Тебе не нужно беспокоиться о моём благополучии, Эвумэймэй.
Она кивнула, и ушла в палатку, которую она теперь делила с Розторн. Тот, кто разбивал палатку, также разложил её скатку, что было весьма обходительно. Она легла, не снимая одежды. Теперь ей было трудно раздеваться или даже переодеваться в чистую одежду или ночнушку. Её приводила в ужас мысль о том, что кто-то может войти и увидеть её голой. Луво не считался, но незнакомый мужчина… Она не думала, что сможет снова перенести наготу в присутствии незнакомцев.
Эвви лежала в темноте, прислушиваясь к звукам лагеря. Перебирание камней её алфавита немного помогло. Ощущение их поверхности под её пальцами успокаивало Эвви. Тем не менее, они успокаивали её недостаточно для того, чтобы заснуть, и на ощупь они были не такими, как камни из алфавита, который она делала сама. У них была не та поверхность, как у её дисков из кварца и кремния, с разными видами магии, которые она училась в них помещать. Они не были кремневыми наконечниками стрел и лезвиями кинжалов, которые она сама сделала, проведя месяцы за изучением искусства скалывания.
Чем больше она думала о том, что потеряла, тем злее — и бессоннее — она становилась. Она встала с кровати.
— Эвумэймэй?
У входа в палатку подобно часовому стоял Луво, как он и поступал каждую ночь с тех пор, как они стали жить среди людей.
— Я просто выйду поразмышлять. Я не покину лагерь, — прошептала она.
Эвви открыла завязки, и выскользнула через задний вход палатки, радуясь тому, что Розторн ещё не пришла. Она тихо пробралась через ряды палаток. Большая часть костров была прикрыта на ночь. Горевших факелов едва хватало на освещение основных дорожек. Направляясь вверх по холму, Эвви держалась в тени. Она постаралась, чтобы часовые её не заметили, хотя они её не останавливали. Не было смысла быть подстреленной нервным воином только потому, что она хотела тихо пройтись. В любом случае, она оставалась в пределах линий караула.
Она добралась до вершины холма, где из северного склона подобно полке торчала широкая сланцевая плита. Под ней стояли часовые, глядя на север, и на западный край кряжа, но они были достаточно обходительны, чтобы предоставить весь камень в распоряжение Эвви. Она села, подобрав колени и обхватив их руками, глядя на дорогу, по которой они поедут утром.
Луна озаряла всё серебряным светом, окрашивая всё в цвет привидений. Эвви задалась вопросом, сколько человеческих призраков скоро могло пуститься в путь по этому ландшафту. Будет ли она в их числе?
Она не позволит врагу взять себя в плен. Это она себе пообещала. Вместо того, чтобы снова попадать в руки палачей, она превратится в камень до конца. Не останется ни одной частички Эвви, которая могла бы очнуться в агонии. Она навеки присоединиться к скалам Гьонг-ши.
Она была так поглощена своими мыслями, что не услышала ничего, пока Браяр не лёг на камень рядом с ней. Он ничего не сказал, лишь заложил руки за голову, глядя в небо. Эвви обнаружила, что не может думать о своей смерти в его присутствии. Вместо этого она позволила себе просочиться через плиту под ними, и дальше вниз, через скалы на склоне холма, давая им про себя имена. Вскоре к ним бесшумно присоединились Розторн и Парахан. Оба сели на плите, скрестив ноги, глядя на открывавшийся с севера серебристый вид.
