Андрей Звонков - Дорога на Регалат

— Возвращаемся в Дони. Попробуем разобраться днем. — Он пощупал на шее Варры артерию: — Вроде живая. Уходим!

Отряд вернулся в деревню к рассвету. Бесчувственную Варру отнесли в ее комнату. Кавалерист послал за лекарем. Проснулся полицейский-нэреит, который заночевал на постоялом дворе. Оно подошел к Варре, озадаченно помолчал.

— Не знаю, чем ее, но надеюсь, что жрицу первого ранга охранные столбы сразу не убьют.

— Что это за штука — охранные столбы? — раздраженно спросил кавалерист.

— Заговоренные монолиты. Некоторые храмы Безутешной до сих пор используют их, чтоб литарии не заходили.

— И чем они страшны?

— Не знаю, что было в столбах у вашего храма.

— Это не мой храм! А вашей проклятой Безутешной! Десять человек вошли туда и не вернулись! — заорал кавалерист. — Вы можете толком объяснить, что с ними случилось?

— Не надо кричать, постояльцы еще спят, — спокойно ответил полицейский, — и не надо богохульствовать. Безутешная — обиженная на всех живых, ибо все мы дети Лита. Только одни молятся Ему, а другие — Ей. Я не знаю, что там произошло, но, думаю, вы своих людей в мире живых уже не увидите.

— И когда лекарка придет в себя?

— Ума не приложу. Она жрица Лита, может быть, стоит позвать настоятеля местного храма? У литариев есть свои методы.

— Хорошая идея. Благодарю, — кавалериста от ярости трясло крупной дрожью. Он скрипел зубами, отдавая приказание немедленно найти и доставить в гостиницу жреца-литария.

Пока искали настоятеля храма Лита и объясняли ему, зачем он вдруг понадобился, проснулся Нэйл. Он мрачно пошел по залу харчевни. Добравшись до стойки, просипел:

— Опохмелиться есть?

— Пиво или рассол? — спросила его свеженькая, цветущая барменша.

— Лучше бы Варру, но я не в силах ее найти.

— Ваша огромная рыжая спутница находится в своей комнате, и для нее послали за жрецом Лита.

Хмель вылетел из головы Нэйла. Он удивленно уставился на девушку:

— Что с ней?

— Не знаю, я открывала зал, когда господа военные тут кричали и бегали. А вы не слышали?

— Рассолу пивную кружку, — буркнул Нэйл, — и жареной рыбешки горку.

Он нашел злющего кавалериста и, вспомнив военную службу, подошел, по возможности сохраняя выправку и чеканя шаг по влажному от утренней росы песку площади перед гостиницей:

— Господин командир отряда, сержант Нэйл Белян в отставке, разрешите обратиться?

— Лейтенант Кир Жареной, обращайтесь, сержант.

— Что с Варрой?

— Если б я знал, — вздохнул командир. Он не замечал усталости, несмотря на бессонную ночь.

— Расскажите, что случилось!

Командир вкратце, не упоминая, что Варра пыталась удержать его от похода вглубь храма, рассказал о событиях ночи. Нэйл слушал хмуро. Рука его сжимала рукоять большого кинжала.

— А где этот храм? — спросил он.

— В лесу, — без задней мысли ответил кавалерист. — От поляны лагеря наемников к нему ведет тропа, наверное, уже шириной с мощеную дорогу.

— Благодарю, — сказал полуфардв, — я могу идти?

— Конечно.

— А где Варра?

— В своей комнате. Ждем жреца, может, он сумеет избавить ее от заклятья.

У постели Варры, лежавшей неподвижно, Нэйл помрачнел еще больше. Он не решился поцеловать ставшую вдруг доступной экзотку, только наклонился к ее круглому ушку и проскрипел:

— Я отомщу за тебя, клянусь! — развернулся и вышел.

Жрец храма Лита в округе Дони оказался ровесником Варры, высоким огненно-рыжим парнем лет примерно двадцати семи, в белом балахоне, расшитом золотым орнаментом. Он не потерял лица, увидав Варру и ее медальон жрицы первого ранга.

Он всех успокоил, что Господь все управит, и нужно только ему молиться почаще. Чем и занялся. Он начал обычный обряд исцеления молитвами ко Господу, положив медальон Варры ей на лоб, а свой — на грудь.

— Господи, помилуй! — начал он с традиционной формы. — Прости прегрешения наши вольные и невольные, избави от помыслов греховных, направь и наставь на путь праведный и помоги в исцелении страждущих…

В окно заглянул первый рассветный лучик поднявшегося над лесом солнца-Лита. В солнечных лучах засветился сперва медальон, лежавший на лбу Варры, затем тот, что на груди, которая вдруг начала вздыматься. Варра глубоко вдохнула и зарычала. Жрец, обрадовавшись достигнутому эффекту, забрал свой медальон, а экзотка сняла со лба свой, поцеловала и спрятала за пазухой.

— Да будет славен Лит пресветлый, что исцелил меня! Благодарю, брат, не знаю имени, вы мне очень помогли.

— Счастлив был молиться о спасении сестры Варры, — ответил рыжий жрец. — Не имел чести быть знакомым ранее, но наслышан об искусстве целительницы и правой руки епископа. Меня зовут Вард Таэггер.

— Благодарю еще раз, — Варра принялась приводить себя в порядок, — теперь знаю, кого поминать в благодарственной молитве.

Она встала и собралась на улицу к военным. Последнее, что она помнила, — это как уходили в темный провал солдаты с факелами. Тут до нее дошло, что жрец из Дони ее родственник или, по крайней мере уроженец того же клана, вопрос только, какой ветви.

— Вард, так вы экзот? А чей сын?

Жрец покраснел:

— Весь клан гордится вами, сестра Варра. Я — младший, седьмой сын старшего сына двоюродного брата вашего деда.

Варра попыталась представить степень родства. Выходило, что Вард ей седьмая вода на киселе. Но это все, что ее заботило на данный момент.

— Я найду вас, брат Вард, — сказала она, выходя, — если суждено будет уцелеть.

Жрец пошел рядом, он не сводил с Варры глаз. Способности полного обращения у него не было. Это могли только женщины клана Таэггер.

— Я не совсем понял, что случилось. Вы не можете посвятить меня в детали?

— Кто-то разрыл и активировал храм Кровавой луны, — сказала Варра. — Идите за мной, подробности по ходу дела. Нужно разбудить Нэйла.

— Если вы о полуфардве, который вышел от вас передо мной, то он уже проснулся. И, очень сердитый, куда-то пошел. Мне послышалось, что он обратился к Безутешной со словами: "Я отомщу!".

Варра охнула и помчалась к выходу, перескакивая через две ступеньки.

Глава 23

Атрелла бежала по утреннему городу, не чувствуя усталости. Она не представляла себе, как быстро может идти или бежать Орингаст, но ей очень хотелось его догнать. Вот сюрприз будет! До монастыря не близко. Да и город она знала неважно, почти две недели никуда не выходила. Она повторяла про себя: "Господи, помоги", и в какой-то момент внутренний голос подсказал поворот в малоприметную улочку. Она пробежала по ней, свернула на другую, еще и еще, и, перескочив мостик через левый рукав Пры, выбежала на набережную. Табличка на доме сообщала, что набережная называлась Монастырской. С божьей помощью Атрелла все-таки выбежала к монастырю, правда, с другой стороны — не там, где ворота, а где небольшая дверь в кухню и кладовую, через которую Нэйл обычно получал от поставщиков провиант. Только бы она была не заперта!.. К счастью, у двери стояли фургоны с товаром, шла выгрузка. Атрелла проскользнула мимо заместителя Нэйла, пискнув: