Литунина Владимировна - Доброе. Светлое

– Только в отношении тебя – за остальных я не отвечаю.

– Не пойдет, – я даже попытался топнуть ногой, но в висячем положении сделать это оказалось довольно сложно, – Все или никто.

Лысый тихо ругнулся.

– А ты хоть владеешь нужной нам информацией? – он с недоверием посмотрел на меня.

– Владею. – без тени сомнения кивнул я. И вовсе не врал! Надо уточнять, какого рода информация им нужна. А то вдруг я напридумываю себе… Собственно, что я и сделал.

Лысый зачем-то посмотрел на свое кольцо с большим прозрачным камнем, потом издал долгий вздох и произнес:

– Призываю Свет и Тьму в свидетели, что ни я, ни мои друзья, никто из моих слуг, друзей, солдат или командующих мной существ не будет бить, унижать, мучить, пытать или наносить еще какой-либо физический вред по отношению к тебе и твоей команде, если ты честно и без обмана ответишь на любые мои вопросы.

В камере на мгновение стало светлее, потом свет сменился полумраком, и освещение снова стало прежним. Клятва услышана.

А я опять прикусил нижнюю губу – теперь уже чтобы не рассмеяться. Сработало! Сработало!!! Сра-бо-та-ло!.. Мне-то вся эта клятва – как с дохра огонь. От нее ни жарко, ни холодно. А все потому, что сумеречники никогда не врут. Мы просто не умеем это делать. Хотя и на кой дохр? Вместо этого мы умеем умалчивать правду, уходить от ответа или давать его в такой форме, что допрашивающий решит, что это ложь… Мы умеем искать малейшие лазейки в формулировках вопросов и, в конце концов, мы умеем извращать вопрос и выворачивать его наизнанку, находя в нем такие смыслы, какие в него никогда и не вкладывались. Вот и скажите – за каким шахуром нам сдалось умение врать, когда у нас есть такой арсенал уловок?..

И, едва мы приступили к допросу, Лысый понял, как он просчитался. Сначала он – видимо, не доверяя Свету и Тьме, – постоянно сверял мои ответы со своим кольцом. Он утверждал, что кольцо засветится красным, если я солгу. Не, дядь, мне-то что?.. Я все равно врать не умею… Тем более что вопросы были не ахти и давали простор для полета фантазии, так что наш диалог нельзя было назвать ни умным, ни продуктивным:

– Где остальная часть команды?

– Где-то в Лиирдии.

Лысый чуть опешил.

– А конкретнее?

– Конкретнее может сказать только Светлоликий, а я не знаю.

Секундное молчание.

– Где мальчишка, которого вы украли?

– С остальной частью команды.

– А остальная часть команды где?

– Эй, мы это уже проходили… Я. Не. Знаю. Понятия не имею. Сие знание мне не доступно… Как еще мне выразиться, чтоб ты понял, что я не в курсе?

– Ты же говорил, что владеешь нужной нам информацией!

Я довольно фальшиво удивился:

– То есть вас не интересуют способы размножения пупырчатых синекожих каад?..

Лысый, судя по всему, начал подозревать, что моя крыша уехала далеко и надолго.

– К-какие синекожие каады? При чем тут синекожие каады?

Я сделал мечтательное выражение лица:

– Ну, как же… Пупырчатые синекожие каады – самый редкий и в то же время самый полезный вид каад. Они наиболее приближены по внешнему виду к крылатым жабам, что говорит об их несомненном родстве…

– Ты что… – перебил меня Лысый опасно тихим голосом, – …Думаешь, мы тебя тут подвесили из-за каких-то каад?

Я пожал плечами:

– Мне-то откуда знать? Уточнять надо было, а не полунамеками изъясняться.

Лысый сжал кулаки и явно боролся с желанием заехать мне по морде. И заехал бы – вот только клятва не позволяла. Свет и Тьма следят сейчас за нами, и не дай Светлоликий кто-то нарушит соглашение – испепелят на месте. Поэтому Лысому оставалось только проглотить обиду, собраться в кучку, взять себя в руки и задать следующий вопрос:

– Кто командир команды?

Стоп!.. Они не знают, что командир – Джар?.. Х-ха! Ну, если они это узнают – то не от меня. Я ухмыльнулся:

– Человек.

– Какой?

– Хороший.

– Как его зовут?

– Его не зовут – он сам приходит.

Лысый выругался и стал формулировать вопросы точнее:

– Какое у него имя?

– Человеческое.

– Какое прозвище?

– Не интересовался.

– Сколько ему лет?

– Не спрашивал.

– Как он выглядит?

– Внушительно.

– Как бы ты описал его внешность?

– Словами.

– Хор-рошо… Какой у него цвет волос?

– Обычный – для людей.

– Назови конкретный цвет.

– Я вам что, художник – в цветах разбираться?..

– Хотя бы приблизительно.

– Приблизительно обычный – для людей.

– У него светлые волосы?

– Смотря с чем сравнивать: относительно черного – да, относительно белого – нет.

Лысый помолчал – похоже, понял, что внешние данные Джара ему у меня не выпытать, – и перешел на более нейтральные темы, пытаясь вызнать уже хоть что-то:

– Где он живет?

– Где придется.

– К какому роду он принадлежит?

– А шахур его знает…

– Кем он был до того, как пошел в команду?

– Идеалистом.

– Зачем он пошел в команду?

– Ничего лучше не придумал.

– А откуда появился ты?

– Мама родила.

– Как ее зовут?

– Мама.

– Кто она?

– Да я уже два раза сказал – мама!..

– Какое у нее имя?

– Красивое.

– Как ее называет твой отец?

– «Милая».

– А кто твой отец?

– Папа.

– Где живет?

– С мамой.

– Где живут твои папа с мамой?

– В Лиирдии.

– В каком городе?

– Они не живут в городе.

– В какой деревне?

– Они не живут в деревне.

– На какой улице?

– Они не живут на улице.

Лысый задумался. Вероятно, тот факт, что мои родители живут в замке, казался ему неприемлемым.

– Какую должность занимает твой отец?

– Соответствующую.

– Соответствующую чему?

– Его характеру.

– А какой у него характер?

– Соответствующий.

– Чему?!

– Его личности.

– А личность какая?!

– Соот…

– Ясно…

– …ветствующая его внешности.

– А внешность какая? – почти обреченно спросил Лысый.

– Вы не поверите, но…

– Соответствующая?..

– Зрите в корень.

– Чему соответствующая?

Я еле сдержал улыбку:

– Должности.

Лысый вздохнул.

– К какому роду он принадлежит?

– К древнему.

– А точнее?

– К очень древнему.

– А еще точнее?

– Он точно древнее вас.

– Забери тебя Геенна, ты будешь отвечать на вопросы?!

– А я чем занимаюсь?! Как и договорились – честно и без обмана! Вы же не сказали – «честно и полно ответить на все вопросы»! Сами виноваты – надо точнее клятвы формулировать!