Джон Райт - Туманы Эвернесса

Бог-Солнце подошел к главным дверям и распростер свои золотые крылья так, что они покрыли всю волнующуюся тьму, плывущую из трех гигантских существ. Зазвучали две музыкальные темы, потрясшие мир, одна состояла из нот возвышенного триумфа, доброты, величия и торжествующего света; вторая — из грома темных барабанов и криков ужаса невинных жертв.

Пол задрожал, когда Бог-Солнце подошел к двери и заполнил собой весь гигантский дверной проем, и только крошечная струйка текущей тьмы просочилась там, где не хватало одного сияющего пера.

— Шах и мат, Азраил! — крикнул Пендрагон, перегнувшись через перила балкона. — Отзывай свою атаку и сдавайся, или моя дочка использует жезл и вернет тебя в пробитый пулями труп!

Азраил, стоявший на коленях на подножке колесницы, вцепился в поручни так, как если бы это была решетка тюремной камеры.

— Нет, о нет, этого не может быть! Пендрагон здесь. Его имя не скрыто, я не вижу никаких скрытых знаков, все чисто и ясно. Ха! Издевательский смех богини льется мне в уши. Пришел Король. Пришел настоящий Король, а я сделал его своим врагом! Ха! Широкая шляпа! Маскирующий плащ! Подумать только, я не распознал одежду Одина! Она так одела его, насмехаясь над более старшими мужьями, чем я!

Азраил неуверенно встал на ноги и повернулся лицом к балкону.

— Ваше величество, я только хотел ускорить ваше восхождение на трон. Вы будете владеть Америкой и всеми ее силами, достаточными для завоевания всех государств и народов мира, хотя я не могу понять, почему правители этой страны не сделали этого много лет назад.

Пендрагон пошел вперед. Дом опять зашатался, лучи тьмы обогнули края широко раскинутых крыльев Аполлона. Тема тьмы усилилась, но музыка дневного света слилась с ней в радостной гармонии, лучи тьмы стали уже и опали. И тут Аполлон вскрикнул от боли, шрам на его спине открылся, и маленькая капля белой сверкающей крови медленно поползла вниз.

Лемюэль указал на нее и вскрикнул, но его слова потонули в грохочущем крещендо смешавшейся музыки.

Пендрагон, подойдя поближе к Азраилу, крикнул ему:

— Отзывай свою атаку!

— Я вызвал то, над чем у меня больше нет власти, — ответил Азраил. — Моя сила подорвана. Но еще можно обратить Темных Богов вспять, если вы, Ваше Величество, отдадите мне Серебряный Ключ. У нас осталось несколько мгновений.

Голос Смерти зазвучал в зале, заставив всех слушавших его оцепенеть:

— Регент Света, ты не можешь удержать Смерть вдали от Мертвого. Даже если ты можешь защитить остальных, Гален Амадей Уэйлок, Парцифаль этого времени, должен пойти со мной. Сейчас.

Слова Гипериона излечили слух тех, кто находился поблизости.

— До заката я приостанавливаю твою власть, Леди Молчания.

Могучие крылья Аполлона засияли еще сильнее и начали пульсировать, с них срывались потоки и порывы света, и разлетались во всех направлениях. Но в ответ на каждую вспышку света следовала вспышка темноты, лед покрыл всю дверную раму и стены рядом с ней.

Питер прижал ладони к лицу и прищурился. Гален, сзади него, с руками на спинке инвалидной коляски, пытался что-то крикнуть ему в ухо. Лемюэль, стоявший немного вдали от них, переступил через мертвых и спящих людей, но на его лице был не ужас, а ликование.

Венди слетела вниз и обняла Ворона. Он тоже обнял ее. Там, где он стоял, было совсем тихо — никакого ветра.

— Спасибо, что спас Галена, — сказала она.

Ворон погладил ее плечо.

Венди смахнула слезы с глаз.

— Мне кажется, я понимаю, как ты хочешь вернуть мою любовь, но, боюсь, у этой истории будет печальный конец.

— Что? Что ты говоришь? — Холод и страх коснулись сердца Ворона, ветер коснулся его.

— Я должна идти. Занять место Галена. Вернуть ему жизнь, которую ты украл для меня. Пришло мое время…

Она вырвалась из его рук и медленно пошла к гигантской двери.

Печальный взгляд ее синих глаз сорвал с лица Ворона маску спокойствия; и тут ветры, вышедшие из-под контроля, задули, заревели и бросили его на землю прежде, чем он успел вытянуть руку и остановить ее.

Эти же ветры толкнули и ее, взъерошили ее волосы и раздули юбку, но она продолжала идти по земле. Потоки света вырывались из сражающегося Бога-Солнца, плескались у ее ног и отражались от половиц, а она шла и шла, маленькая тоненькая фигурка.

Несмотря на порывы ветра, чудовищные козлы Питера потащили коляску по полу; Гален цеплялся за спинку. Они с трудом добрались до Ворона, и Питер закричал, пытаясь перекричать ветер:

— Что за чертовщина? Что она вытворяет? Что? Ничего не слышу…

Ветер превратился в ураган.

— Хватит! — громко и спокойно сказал Ворон, и глубоко вздохнул. Ураган мгновенно исчез.

В неожиданно наступившей тишине они услышали, как Пендрагон кричит во весь голос, — …заткнись и перестань болтать о королевских делах. Лучше сделай хоть что-нибудь.

— Ваше Величество, я не в состоянии, — пробормотал Азраил. — Вот если…

— Венди! — громко крикнул Лемюэль. — Перестань быть глупой маленькой девчонкой и немедленно вернись сюда. Пускай Кощей вернет Галену его жизнь, а Гален вылечит твою болезнь своим луком.

Венди повернулась, ее глаза стали большими и круглыми.

— А это сработает? — Но тон ее голоса говорил другое: Быть может, я не должна умирать…?

На ее лице появилось выражение страха и облегчения, поколебавшегося мужества и покорности судьбе, выражение, которое появляется только у тех, кто добровольно шел на смерть и был помилован в последний момент.

— Поторопись, дорогая, до заката осталось совсем мало времени, — Лемюэль добавил энергии в свой голос.

Венди повернулась и побежала к ним, из ее глаз лились слезы облегчения.

В это мгновение свет за окном стал серым, а потом и черным. Ночь, внезапно, накрыла землю и море.

— Затмение! — сказал Пендрагон, взглянув наверх.

— Луна не на месте! — добавил Лемюэль.

— Нет, это тело больше, чем луна, — возразил Азраил де Грей, — и тень его крыльев больше, чем тень луны.

Голос Войны потряс большой зал.

— Побежденный Гиперион, уходи! Окончилось твое время и время Галена! Отныне и всегда будет ночь!

На щеках Бога-Солнце вспыхнули розовые пятна, и он склонил массивную голову. Свет, лившийся от него, стал фиолетовым и растаял. Бог исчез. Три бога тьмы вступили в огромный зал. Голос Судьбы произнес: УХОДИ, УРИЭЛЬ. СОЛНЦЕ БОЛЬШЕ НЕ ПОЯВИТСЯ НИКОГДА: АХЕРОН ПОДНЯЛСЯ.

В глубоких сумерках, повисших над дамбой и волнами, отчетливо видимая через окна арки, находившейся за тремя темными богами, на восточном небе замигала утренняя звезда, набирая яркость.