Андрей Астахов - Колыбель Тени

- Прощай, Арен, - шепнула она и поцеловала Ла Мара, пожала его холодные пальцы. - Я всегда буду помнить тебя.

- О нем позаботятся, - услышала она голос Эннид за своей спиной. - И о Виоле тоже. Я… позабочусь. Делай свое дело, воительница. Просто войди в этот колодец. Иди с моим благословением.

- Иду, Эннид.

Каста поднялась с колен, улыбнулась на прощание Виславу и направилась к колодцу Перехода. Повесила камень Айвари на шею. Взглянула вниз, в гудящую, полыхающую всеми оттенками багрянца бездну. Еще раз вспомнила о Ла Маре, и все страхи, все колебания оставили ее. Взобравшись на край колодца, Каста положила правую ладонь на амулет с прядкой Элеа - и шагнула в Переход.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

И все- таки, как это славно, когда в большом тронном зале дворца горит столько свечей, подумал его высочество наследный принц Селтонии Ашлер, наблюдая за гостями. И не только свечей -сегодня иерархи Магна Коллегии продемонстрировали принцу свое новое изобретение: стеклянные шары на бронзовых стойках, испускающие мягкий белый свет. Пусть не такой теплый и домашний, как загадочный и уютный свет свечей в шандалах, так подходящий к непринужденному общению с красивой женщиной, но тоже весьма приятный. Магия иногда и в самом деле может доставлять маленькие радости. Самое удивительное, что эти шары ничем не наполнены - Ашлер держал один из них в руках и сам в этом убедился. Как остроумно заметил его шут Осломысл: «Милый принц, эти шары светлые и пустые, как головы твоих советников». Но светят они превосходно, так ярко и естественно, что можно отлично рассмотреть собравшихся в зале женщин даже с тронного возвышения. Чем Ашлер с удовольствием занимался всю первую половину праздника, пока прибывали гости. И давно сделал для себя вывод, что первое впечатление его не обмануло - даже в этом великолепном розарии две розы больше остальных достойны того, чтобы сам принц сорвал их этой ночью.

- Вина, ваше высочество? - Кравчий, почтительно склонившись, покосился на пустую чашу у правой руки принца.

- Ступай, - Ашлер отогнал виночерпия небрежным взмахом ладони, будто надоедливую муху. Не стоит пить слишком много вина до того, как начнутся танцы.

Музыканты в своем углу пока что наигрывали что-то медленное и мелодичное, приглашенные на ежегодный бал по случаю начала зимы гости в ожидании начала танцев перетекали из тронного зала в соседний, где были накрыты столы, возвращались обратно, собирались в группки, но ни на мгновение не забывали, что его высочество сейчас наблюдает за ними, и потому время от времени, поймав взгляд принца, улыбались и кланялись с преувеличенным почтением. О, вот сам ученый сухарь Соланиус Брок, глава Магна Коллегии, увидел, что принц посмотрел на него и сразу надел улыбку на свою постную физиономию. А это заискивающе улыбается главный синдик Фастэн, пытается поклониться изящно, но брюхо не дает. Как сказал бы Осломысл - это не человек с пузом, это пузо с человеком. Ашлер перевел взгляд в дальний конец зала, где ослепительная зеленоглазая блондинка Авриль де Глемар собрала вокруг себя полторы дюжины молодых дворян и офицеров гвардии принца, которые делают вид, что внимательно слушают ее беседу с кислолицей старухой д`Алез, старой девой из свиты жены посла Норринга в Селтонии, а сами пытаются заглянуть в глубокие разрезы ее шелкового голубого блие. Глупцы не знают, что этим вечером его высочество уже положил глаз на светловолосую красавицу, мысленно назвав ее своей Белой розой.

Принц перевел взгляд на ту, кого он окрестил сегодня Темной розой. Жену эргалотского мэра Нивье де Бошена. Просто несправедливо, что этот отставной солдафон один наслаждается таким сокровищем. Лорисса де Бошен не так величественна и изящна, как белокурая Авриль, но полна шарма и восхитительно застенчива - все время краснеет, как девственница на сватовстве. К тому же с Авриль де Глемар принц Ашлер уже провел не одну ночь, а жена де Бошена пока не побывала в его постели.

А вот еще красавицы. Стройная как рыцарское копье синеглазая шатенка Аделин. Бедовая блондиночка Бренне. Царственная брюнетка Шален. Ашлер довольно потер подбородок. Воистину, при его дворе очаровательных дам в избытке. Это тебе не двор норрингского герцога Акселя, где легче увидеть тролля, чем красивую женщину. Но хорошего никогда не бывает много. Истинный ценитель женской красоты - а принц Ашлер считал себя истинным ценителем женской красоты, - знает, что сколько женщин, столько новых впечатлений.

- О чем думаешь, принц? - Осломысл выглянул из-за трона, громыхнул своей погремушкой перед носом Ашлера, состроил идиотскую гримасу. - О женских кисках? Я тоже о них думаю. Причем всегда и везде. Они мне даже по ночам снятся. Каждую ночь. Много кисок каждую ночь, до самого рассвета. Так что мы с тобой братья по счастью. Или по несчастью. Ты думаешь, нет ничего глубже Моря ормов? Ошибаешься, дружочек. Киски глубже. Все мужики однажды проваливаются в них, и еще ни один не выбрался наружу. Самое смешное, что эти провалившиеся парни считают себя счастливчиками! А глупцы называют это любовью. Но мы-то с тобой умники-разумники!

- Что ты понимаешь в любви, дурак! - Принц понюхал свой надушенный платок. Для этого вечера он выбрал ароматы сандала и зеленых яблок, и принцу казалось, что именно так должна пахнуть Лорисса де Бошен. - Кажется, время начать танцы.

- Рановато, принц. Маги еще не напились. Когда они танцуют пьяные, то спотыкаются о полы своих мантий. И сквернословят при этом, что твои гвардейцы. И мне ужасно смешно за этим наблюдать. Подожди чуток, пусть напьются!

- Маги? Кстати, я что-то не вижу милейшего Ла Бантьена.

- Ба! Неужто, дружок, ты пригласил этого умненького и скользкого парня на наши смотрины кисок? - Осломысл снова потряс своей погремушкой. - Не стоило, право слово. Он ничего в них не понимает.

- Мне все равно, придет он или нет, - ответил принц, продолжая рассматривать жену мэра. - И я все-таки думаю, друг мой Осломысл, что пора начать танцы. Мне надо поразмяться.

- Маршал Салем де Фортан! - громко провозгласил появившийся в дверях зала церемониймейстер.

Появление маршала было встречено удивленным перешептыванием гостей - Салем де Фортан был совсем не похож на человека, прибывшего на званый праздник во дворец. Маршал был в своей простой стальной кирасе, надетой на кожаный дублет и покрытой следами ржавчины и мелкими вмятинами, в поножах и дорожных сапогах, покрытых пылью. Лишь свои шлем, меч и кинжал де Фортан оставил на входе. Лицо маршала было бледным, усталым, и более печальным, чем когда-либо. Те из гостей принца, кто хорошо знал маршала, с удивлением отметили, что Салем де Фортан будто постарел за последнее время.