Мэтью Гэбори - Сердце Феникса

Ониксовый меч рассыпался вдребезги, и Силдин упал лицом вниз на его осколки.

Януэль отошел, чтобы не видеть затылка своего бывшего товарища. Тоска охватила его. Отдавший все силы этому поединку, Фарель теперь рядом со своим учеником казался лишь белой тенью. Они ждали, что труп вернется туда, откуда пришел. Не было сомнений, что Темная Тропа разверзнется, чтобы поглотить останки Силдина.

Над Башней Альдаранша подул легкий ветер. Происходило что-то сверхъестественное. Тучи затягивали небо. С немыслимой быстротой надвигалась гроза. Свет уступил место тьме. Сверкнули молнии. Грянул гром. Над головой Януэля готова была разразиться буря.

– Что происходит, учитель? – прокричал он, но его едва было слышно в этом урагане.

– Я не знаю! Никогда ничего подобного не видел!

Януэль с трудом держался на ногах. Он боялся, что его шквалом выбросит за парапет. Он ухватился за зубцы стены. Теперь все зависело от того, хватит ли у него сил удержаться. Пальцы неумолимо соскальзывали. Он чувствовал, что его затягивает в небытие, что он скользит к смерти. В это самое мгновение случилось невозможное: сверкающая дуга ударила в расчлененное тело Силдина и ураганный вихрь подхватил его.

После этого последнего удара молнии труп начал оживать. Януэль вытаращил глаза, отирая их левой рукой от потоков дождя. Он отчетливо видел, как разбросанные части тела соединялись и снова обретали форму.

Клочья гнилой плоти сливались, черные черви, извиваясь, торчали из ран. Покровы стягивались, раны закрывались, и изуродованная плоть шипела. Тело Силдина обретало целостность. Молния сожгла его одежду, и его тело выглядело теперь как уродливая мумия. Его вспухшая кожа приобрела оттенок пепла…

Живой труп восстал, как будто кто-то пустил события вспять. Его руки болтались, тело поднималось в могучем дыхании смерча. В конце концов он открыл глаза, и их сверкающий взгляд устремился на Януэля. Этот вихрь вырвал из рук фениксийца саблю и унес ее, как соломинку. Он был в отчаянии. Ему казалось, что весь ужас Харонии воплотился в этом монстре и вся ее сила перешла к нему для решающей схватки. Какой же силой обладало теперь это чудовище, некогда бывшее его самым верным другом! Неиссякаемая мощь, исходившая от него, парализовала юношу. Даже Фарель уже ничего не мог здесь поделать. Призрак сам боролся за выживание. Колоссальная негативная энергия, которую высвободил харонец, уничтожила последние ресурсы Януэля. Он был обречен.

Воскресшее чудовище вцепилось в шею жертвы. Бешенство схватки только усиливало его ненависть. Януэль, свисая над бездной, зафиксировал ноги между зубцов башни. Силдин склонился над ним, сжав его горло, как клещами. Струйки крови текли из-под его когтей, впившихся в плоть. Юноша погибал от удушья, его глаза вылезли из орбит. Его тошнило от гнилостной вони. Если бы он только мог… Сосуды на лбу вздулись, кровь с трудом доходила до мозга.

Силдин приблизил лицо вплотную к фениксийцу. С нечеловеческой улыбкой, оскалив несколько рядов острых зубов, демон произнес:

– Посмотри хорошенько, Януэль, вот так же мы прикончим Миропоток!

Он поднял свободную руку, и обсидиановые ногти стали расти, превращаясь в острые как бритва когти. Потом он их вонзил Януэлю в грудь, без труда проткнув драконийские доспехи. Януэль закричал, хотя горло его было стиснуто мертвой хваткой. Силдин, погрузив руку глубже, сжал сердце, чтобы вырвать его. Кровь хлынула во все части тела, что вызвало страшные судороги.

И тут сердце Януэля вспыхнуло.

Пораженный, Силдин завыл, как раненый зверь. Пламя хлынуло из тела Януэля и перекинулось на руку харонца. Тот выпустил противника и быстро отступил. Он был охвачен огнем, подобно фитилю масляной лампы. Тщетно пытаясь потушить его, он в муках катался по площадке.

Вырвавшееся из груди Януэля пламя устремилось в облака. Его мускулы ослабли, и он был готов упасть. Постепенно пламя принимало форму огромной птицы, которая разгоняла грозу кругами света.

Януэль падал с огромной высоты. Дважды он ударился о гладкие стены Башни. В нескольких локтях от земли огненное дыхание настигло его. Огромные огненные лапы, сияющие, как солнце, осторожно подхватили юношу. Феникс Истоков уважительно склонил над ним свою пылающую голову. Одним могучим взмахом крыльев он взмыл на вершину Башни и осторожно опустил тело своего хозяина, который сейчас был без сознания. Фантастической птице оставалось сделать только одно – нанести последний удар.

Силдину удалось остановить разрушение своего тела, задушив пламя собственным пеплом. Снова увидев Феникса, он издал крик бешенства и отчаяния:

– Будь ты проклят! Если не я, то другие придут, чтобы тебя уничтожить!

Наполовину испепеленный, он едва успел договорить эту фразу. Феникс обрушил на него поток огня, который оставил от его тела лишь угли.

Наступила тишина.

Очнувшийся Януэль приблизился к сиявшему алым оперением Фениксу. Неуверенным движением он погладил шею волшебной птицы. Никакого ожога на руке не осталось, он прикоснулся к мягкому теплу, в котором пульсировала жизнь. Размах крыльев был впечатляющим. Они закрывали большую часть площадки. Януэль улыбнулся, наслаждаясь этим волшебным моментом. Наконец он видел то, перед чем благоговел: самого могущественного, самого красивого Хранителя из всех, которых ему когда-либо приходилось видеть, и теперь он позволял себя гладить, как породистая, хорошо выезженная лошадь.

Боясь нарушить торжественность момента, Фарель снова появился за спиной своего ученика.

– Нам пора отправляться в путь, – прошептал он.

– Разве в это можно поверить?! – спросил фениксиец, не в силах налюбоваться Фениксом.

– Харонцы чуть было не уничтожили его… – потрясенно молвил наставник.

Януэль улыбнулся и сказал:

– Ни одна искра не должна погаснуть, учитель.