Наталья Тишь - Северное солнце

  Алиш тогда быстро ушел в лес, чтобы прийти в себя. Он долго бродил, сбивал какой-то палкой листья и пытался снова и снова напомнить себе главные заветы шамана. Нельзя. Самое главное сейчас - не любить, нельзя. Как только он найдет Точку, к нему придет Подруга, которую специально для этого готовили. Но такие мысли вызывали отвращение к самому себе, заставляя раз за разом возвращаться к Тали. Настолько непохожей, настолько нездешней, что это пугало. Как он мог относиться к девушке так трепетно, зная, что она - демоница, что она пришла с другой стороны? Что у нее на солас след смерти?

  Трепетно... Пожалуй, это было самое лучшее определение. Алиш постарался убедить себя, что желает заботиться о Тали только потому, что нужно довести ее до Шамана целую и невредимую. А не потому... не потому, что просто хочется сделать девушке приятное. Нельзя. Он - шаман, он должен защищать всех.

  Должен.

  Такое же отвратительно слово, как и традиции, понял Алиш. И еще решил, что будет стараться держаться от Тали подальше.

  ...А еще она за день до этого умудрилась обрести своего духа-хранителя. Как, откуда появился этот новорожденный тупуа, совсем маленький линх, светящийся ярко-синим светом? Впору было думать, что Гриан Да помогал демонице освоиться в это мире, но разве тогда это не было доказательством человечности Тали? Алиш начал путаться в своих мыслях, а потом стало просто не до того: путешествие по лесу выматывало, отбирало последние силы. Напали туреху, и Тали - удивительная, чужая Тали! - пыталась защитить их обоих, и пострадала.

  В тот момент, пока шаман бинтовал ей руку, ему хотелось скрипеть зубами и ругаться. Смирение? Какое смирение? К демонам его! Тали, хрупкая, странная, нездешняя Тали пострадала, она могла умереть от яда туреху в любой момент, а Алиш даже не представлял, как ее можно спасти.

  Потом они шли, потом появился... родился Сирше. Тупуа, дух-хранитель, он получил имя, которого не должно было быть, он превращался в человека и волка, защищая свою хозяйку. И, наверное, впервые шаман задумался, что стоило бы поговорить со своим тупуа, но... стало не до того, а затем словно из-под земли возник Кано.

  И стало снова легко и все показалось простым. Брат здесь, брат отвлечет, брат поможет. Кано отнесся к Тали враждебно, и это было неудивительно. Но постепенно, как-то невзначай, пока они шли к реке, Алиш замечал, что и Кано исподволь меняется, проникаясь каким-то... не то чтобы доверием к демонице, но чем-то похожим. Удивляясь странности Тали, тому, насколько была не похожа девушка на других, на них самих, насколько отлично от рагнальцев она воспринимала, казалось бы, элементарные вещи. Удивлялся и начинал привыкать.

  В реке, когда они купались, Алишу показалось, что он в какой-то момент перестанет дышать. Под лучами света Гриана Да молодой мужчина едва не отрекся от своей сути шамана, едва не признал, как относится к Тали, давно уже переставшей быть "интересным экземпляром".

  Отказаться от любви к женщинам.

  Заветы Шамана, сначала возникавшие в уме вместе со звоном колокольчиков, почти исчезли, остались туманом, и старые, забытые чувства из далеко детства - того, где он был обычным человеком - возвращали Алиша к истокам существования.

  Гриан Да может его убить за отступничество. Так говорил Наставник, и старику нельзя было не верить. Он Шаман, он знает, как лучше. Именно поэтому Алиш согласился с возможной свадьбой Тали и Ришарта, изо всех сил продолжая сохранять внешнее спокойствие и не позволяя меняться цвету глаз. Этому-то за долгое обучение у Наставника он научился почти в совершенстве. То, что девушка обиделась, даже обрадовало - значит, верит, доверяет и... хочет быть рядом? Если обижается, значит его мнение важно. А вот брат удивил - Кано встал на ее сторону. Может, и это к лучшему? Может, он полюбит Тали? Уйти с их дороги, не показываться на глаза - и пусть Кано остается с девушкой, брат сумеет ее защитить. А он, Алиш, вернется в лес и останется на своей Точке. Это тоже хороший вариант.

  Потому что сейчас шаман не видел другого выхода, кроме как уйти от Тали, не видеть ее, не слышать, не желать прикасаться как обычно и не улыбаться в ответ. Нельзя. У него множество обязанностей, он не имеет права... Нет, он просто не должен. Ведь традиции сильнее и правильнее.

  Алиш с завистью смотрел, как даже тупуа Кано начал говорить, ожил. Его собственный дух-хранитель молчал почти всегда, кроме тех случаев, когда нужно было переводить. И его скрипучий противный голос, так напоминавший голос Наставника, раздражал молодого мужчину, а тупуа, улавливая эмоции, послушно замолкал, не выказывая недовольства.

  Раздражение тоже не та эмоция, которая присуща шаманам, и от нее следовало избавиться. Как? Внешне Алиш оставался спокойным. Он с интересом слушал Андреаса, с которым общался едва ли не на пальцах, с любопытством рассматривал местных духов, а в глубине сердца тоскливо понимал, что и это любопытство неуместное, слишком сильное, нехарактерное для шаманов.

  Может, надо было уйти в детстве из дома?

  Мысль показалась совсем кощунственной, и Алиш постарался выбросить ее из головы.

  Потом было Низинное поселение, где Тали проявила упрямство и едва не пострадала, хорошо, что поутру все-таки извинилась. Можно было ли на нее долго сердиться? Девушка не была красавицей, почти все рагнальцы превосходили ее по красоте, но именно чужеродная в чем-то внешность придавала Тали обаяние.

  Другая. Иная. Нездешняя.

  Любопытство сыграло с ним злую шутку, а неправильный выбор повлек за собой другие.

  После встречи с Шаманом, Наставник попросил Алиша остаться. Тали кивнула ему, соглашаясь ждать, и молодой мужчина внимательно смотрел на старика. Казалось, Шаман еще постарел, белые меховые одежды с вплетенными желтыми перьями висели на нем мешком, закутывая костлявую фигуру в кокон.

  - Она демон, - громко проскрипел старик, теребя жидкую седую бородку. - Ты правильно сделал, что привел ее сюда.

  - Спасибо, Наставник, - Алиш улыбнулся уголками губ и шумно вздохнул. - Шаман... Со мной вновь происходит что-то странное.

  - Ата сказали мне, что сердце твое в смятении и раздоре, - старик покачал головой. - Я могу вновь провести для тебя урок Ках Гейлеад.

  - Если можно.

  На этот раз запах трав показался не таким уж сладким, а колокольчики звенели тише обычного. Алиш вновь раскачивался вместе с ними, и мысли вроде бы отступали, разум прояснялся, заполняясь сладковатым дымом и голосом, напоминающим о заветах Гриана Да. Но любопытство, однажды вернувшее себе законное место, раздражение, упрямство - все обычные человеческие эмоции больше не желали уходить, и из пещеры Алиш уходил просто одурманенным, но отныне неподвластным тому странному голосу.