Алексей Ворон - Время волков

— Мохх, Мохх, мой верный друг, — я отпихивался кулаками от его попыток раздавить меня. — Ну же, перестань, я тоже очень рад встрече.

Выбравшись из-под угаса, я начал осматривать его. Он был ужасно грязным, но при этом вовсе не походил на оголодавшее животное. А еще говорят, что угасы не выживают без хозяина.

— Ну и разжирел же ты, дружище! — Я похлопал угаса по чешуйчатой морде. — Сразу видно, что жил вольной жизнью, жрал все подряд, да? Ну, ничего, я-то твои телеса растрясу. Мы с тобой очень торопимся. У нас совсем мало времени, и уж точно нет его для охоты.

Угас подозрительно засопел, уткнувшись мордой мне в плечо. Из его желтых драконьих глаз покатились крупные слезы. Мне не хватало только утешать плачущего дракона.

— Да ладно, Мохх. Ты молодец. И как ты только добрался сюда, малыш?

Я влез на угаса и направил его вниз по оврагу к реке. Мохх оказался слишком грязен даже для меня. Угас неодобрительно фыркал, лезть в воду он не хотел. Но я заставил искупаться это грязное животное, несмотря на его нелюбовь к воде.

Я был безмерно рад встрече с угасом. Угрызения совести за брошенного друга мучили меня не так часто, но все же я опасался, что Мохх пропадет без меня. Поскольку питаются эти твари только свежим мясом, а охоте они не обучены, то их пропитание полностью зависит от хозяина. Не секрет, что в основном их рацион составляли пленные и убитые враги. Можно себе представить, какова была бы реакция римлян, вздумай мой угас искать себе пищу в их селениях. Длинный шип на лбу угаса, напоминающий рог, видимо, и вызвавший у Стрекозы ассоциации с единорогом, позволял ему защищаться. Острые клыки и когтистые лапы тоже могли служить их обладателю в бою, а чешуя делала угаса неуязвимыми для стрел. Но крепкое копье или хороший удар меча способны пробить их броню. Конечно, можно рассчитывать на то, что с непривычки люди больше пугаются этих дракоконей, чем рвутся в бой с ними. Но, все же, учитывая недалекий ум угаса, если им не правит хороший наездник, он легко может стать добычей сильного воина. !

Каким образом моему угасу удалось выбраться из римских земель и преодолеть непроходимые горы, трудно себе представить. Разве что правду говорят, и угасы действительно могут путешествовать по Великому Пути между Мглистыми Камнями, и им не требуются жрецы, способные открывать проходы. Тогда можно предположить, что Мохх добрался до Мглистых Камней в долине реки Пад, через которые ушли наши войска, а вышел в этом лесу. Открывать Великий Путь угасы, может быть, и способны, но настраивать одну точку пространства на другую вряд ли. Так что можно считать везением, что Мохх не вывалился где-нибудь в Антилле, откуда ему уже никогда не добраться бы до Медового Острова.

Угасы способны развивать огромную скорость. Благодаря когтистым сильным лапам, они могут передвигаться по лесам и горам. И теперь Мохх не только облегчит и ускорит мой путь, неся меня на себе, но и поможет мне защищаться в случае необходимости. Под моей командой его клыки и шип послужат более полезному делу, чем наводить ужас на очаровательных дриад. Поистине, всадник на угасе становится всесильным и неуязвимым.

Дриады переполошились, завидев издалека угаса, важно шествующего к ним. Меня они, должно быть, поначалу даже не приметили, решив, что жуткое чудовище выиграло бой и теперь явилось к ним за расплатой. Но угас, отмытый от грязи, сверкал черной чешуей на солнце, а дриады, особенно чувствительные к красоте животных, быстро разглядели, что перед ними не просто чудище, а редкий и по-своему изящный зверь. После чего был замечен и я, и лесные духи потянулись в нашу сторону.

— Я думала, ты явишься к нам с головой дракона, — разочарованно протянула Стрекоза.

— Приручить зверя труднее, чем убить, — парировал я, красуясь верхом перед восхищенными дриадами.

Лие подозрительно принюхалась и покачала головой:

— Тот зверь в овраге вонял за сто шагов.

— Пахнет не сам угас, а лишь его слюна, — объяснил я ей. — И эта тупоголовая скотина не любит мыться. Он облевал овраг и самого себя, вот и пропах на весь лес. Но я помыл его в речке за оврагом.

Дух той самой речки, почти невидимое даже мне создание, обиженно фыркнуло.

— А кто будет убирать за этим чудищем в овраге? — спросила Лие. — Там же еще несколько лет нельзя будет находиться,

— Ну, знаете ли, милые девушки, это больше ваша проблема, чем моя. Вы просили убрать чудище из вашего леса-я забираю его с собой. А мыть ваши гнездышки — это не забота воинов или волков. Может, добрая речка согласится изменить на время свое русло и пройти через овраг.

Дух реки надменно удалился, не желая выслушивать подобные гадости в свой адрес. Стрекоза, а вслед за ней и Лие аккуратно похлопали угаса по морде. Он в ответ лизнул их своим широким языком, перепачкав обеих в зеленой вонючей слюне. Обе дриады захныкали и побежали догонять дух речки, в надежде омыть в ее водах свои соблазнительные тела.

Я недолго пробыл среди дриад. Мое близкое знакомство с «драконом» вызывало у них подозрение, несмотря на то что все они вынуждены были признать его очаровательным. К тому же чувство страха, вызванное неизвестным преследователем, хотя и уменьшилось, но не забылось. Я постоянно помнил о нем. Лесной ли это демон Нитов, разбуженный мною, или кто иной, этот преследователь пугал меня. То, что он сделал с Иворой, говорит о его невероятной силе. Но девушка могла умереть и по другим причинам. Она ведь сама ждала смерти от ужасного мстителя, посланного богиней. Но почему тогда он не тронул меня, ведь я был подле отступницы?

Впрочем, я мог предположить и худший вариант, я владел бесправно, как мне казалось, древнейшей реликвией Альбиона, Мечом Орну. Не слишком ли долго я возвращаю его на Медовый Остров? Тот, кто владел им прежде, кто жил когда-то в Бренне, мог захотеть вернуть его. Я думал о Древнем Враге, Звере Фоморов, которому некогда принадлежал Меч Орну. Кто знает, не решило ли чудовище отомстить мне за похищенную святыню. Если меня преследует Зверь, то единственным спасением будет возвращение на Остров к Гвидиону. Впрочем, и от демона Нитов спасти меня могло бы море, разделяющее континентальную Кельтику и Альбион.

Глава 14

Ловцы оборотней

Пробыв у дриад еще два дня (раньше я просто не нашел в себе сил покинуть этих очаровательных созданий), мы с угасом отправились в путь. Древний лес уже не был таким дремучим, как прежде. Непроглядные чащобы сменились березовыми рощами, светлыми и торжественными, будто пиршественные залы в чертогах древних кельтских королей. Лето выдалось сухое, солнышко пригревало. Теперь, верхом на угасе, я двигался очень быстро, преодолевая за день свой обычный двухдневный маршрут. Правда, мне приходилось терять время на охоту, потому что угаса нельзя было насытить мышами-полевками. Зато он, как и я, легко переносил долгий голод и мог есть три-четыре раза в неделю.