Игорь Пронин - Истинная руна

– Хозяин! Я русалке пальцы откусил! Они колодец вырыли, недалеко!

– Молчи! – приказал гном. – И не хозяин я тебе, а господин второй расходный! Мы в армии, в конце концов.

Чижик покорно поджал хвост, облизывая окровавленные губы. Он тоже не любил русалок. Керменштекз провел короткий смотр.

– Если бы вы знали, мясо, как я вас ненавижу – сразу бы сдались врагу! Но Император следит за вами. На этот раз я иду первым, вы меня прикрываете, удивляясь геройству своего командира. Это ясно?

– Ясно! – согласно приказу дружно удивились биорги.

– А колодец точно есть? – пользуясь правом младшего командира, спросил кель-фатх-шуршур Миша. – Или гнома можно пристрелить?

– Не выслуживайся, мясо, – почти попросил семипалечник. – Мы в тылу врага. Конечно, целься в него, но если что – в спину ему пальну лично я. И подвиг его устранения будет записан за мной. Все готовы? Марш!

Армия не в ногу двинулась следом за Командующим.

– Что-то мне не нравится в здешнем мире… – признался Коля Константину. – Смотри, на елках – ягоды растут… Прежде такого не было, я же тут вырос!

– Колька, я давно тебе хочу в том же признаться, да звание твое не позволяет, – обнял его Костя. – Ты на небо взгляни. Луна сегодня два раза уже показывалась и сразу убегала. Так не бывает, брат!

– Что же делать? У гнома спросить?

– Не доверяю я ему, пока он трезвый, – покачал головой Костя. – Вот будем на нулевом плане, возьмем, как в тот раз, хорошей жидкости – поговорим, очень серьезно поговорим. Главное, видишь ли, чтобы и там ничего не изменилось… Предчувствие у меня.

– Но с Императором-то все в порядке?! – испугался Николай.

– Нет, я не о том. Я о здешних мелочах, брат. А ну подтяни ремень! Совсем оборзел!

Коля, как третий расходный, вынужден был подчиниться второму, хотя и затаил зло. Этому Имперский Устав не препятствовал: будь злее, боец! Вот поменяются местами – припомнит.

Колодец Агши, которому порядком надоело ощущать теплые лазерные прицелы на своем затылке, нашел четверть часа спустя. Аккуратная, круглая дырка в земле, и с первого взгляда видно – дна в ней нет.

– Вот, господин Командующий, отвоевали!

– Ага… – Керменштекз заглянул внутрь. – Ничего не вижу.

– Так и должно быть. Колодец-то – на тот свет! Простите за шутку.

– Потом расстреляю… – Сириусянин все вглядывался в темноту. – Не ловушка ли? Враг коварен, так учит Император. Чижик! Прыгай первым.

– За что, хозяин?!

– За то, что ты первый расходный. Звание твое такое, а выше не выслужился. Прыгай, или расстреляю.

– Прыгай, – тихо посоветовал Агши. – Там чисто, Старшие обещали.

– Как скажешь, хозяин. Только ты уж не задерживайся…

Коротко взвыв, Чижик скакнул в черную дыру. Армия столпилась вокруг, рассматривая аккуратные, круглые края колодца.

– Чего смотрите? – обиделся Агши. – По вашему заказу устрашенное Ведомство Тьмы создало колодец. Ручная работа. Все функционирует.

– Заткнись, – попросил Миша. – Ты всего лишь доброволец, а мы – в какой-то степени граждане Сириуса. Нам лучше знать. Стены ровные, Командующий, а у нас оборудования нет. Даже ни одного киборга. Что прикажете?

– Ждать, – приказал Керменштекз. – Ждать, пока голос не подаст.

Армия еще теснее сгрудилась вокруг колодца. Каждому хотелось первым услышать сигнал Чижика.

– Не разбился бы… – прошептал привязавшийся к псу Агши.

– Фигня, крылья есть, – отрезал Керменштекз. – Ты что думаешь, в Командовании дураки сидят?

Наконец из тоннеля что-то послышалось. Все сунулись ближе, обсуждая звуки, но Командующий был строг.

– Молчать, мясо! Кто гавкнет – горло вырву!

«А как же Чижик?» – хотел было спросить Агши, но благоразумно промолчал.

– Итак… – Керменштекз сунул голову в колодец, шевеля вовсе неземными ушами. – Итак, все в порядке… Долетел до середины в свободном падении, дальше пришлось поработать крыльями. Короче говоря, он нас подхватит и там вынет. Место, говорит, удобное и вечернее. Ну-ка, второй расходный, ныряй!

– Я?! – не сразу понял Агши.

– Ты!

Коля от души дал гному пинка – именно от души, а не со злости – и Агши полетел в бездонный колодец. Стоило бы крикнуть «Слава Императору!», но ему на язык попались совсем другие слова.

Элизабет довольно давно перебралась из Гонконга в Тифлис. Так этот город называли хозы. Прижившись, пришлось выучить и другое имя: Тбилиси. Научилась не путать. Вот тут – хозы, вот тут – люди. В Гонконге было плохо, а в Тифлисе ее окружали друзья. Там так было заведено: каждый сосед-хоз – друг. Потом за дружбу приходилось расплачиваться, но Элизабет была готова. Жизнь в кредит. Прекрасно! Если бы не дети.

У Бетти было двое детей, мальчик и девочка. Они остались в Гонконге. Там, вместе с обычными родителями Элизабет, теми, кто дали ей столь странное имя для Китая, но столь обычное для Гонконга. Бабушка и дедушка будут воспитывать их до тех пор, пока не настанет время признаться: их мать – хоза. Так думала Бетти, уезжая в Тифлис. Там – деньги, там работа, там совсем другая жизнь. Сначала так и вышло. Довольно быстро Бетти познакомилась с Мананой. Старая, ловкая грузинка, и явно любит Бетти. Бетти тоже нравилась Манана: открытая, шумная, честная.

– У меня есть к тебе очень большая просьба, – однажды сказала Манана.

Бетти не могла ей отказать. Зеркало Грохашша, то, что хозам дороже всего, нужно было привести в Москву. Откуда Бетти знала, чем это может обернуться? Конечно, Манана предупредила: будь осторожна. У русских война, Петербург штурмует Москву, хозы Петра никогда не простят хозам Софьи захвата столицы. На каких бы планах это ни происходило, война вечна. Но надо только привести груз на квартиру, там Манана все берет на себя. Так и вышло, вот только Манану поймали. И, как поняла Бетти, позже, Манана была готова к своей поимке… Она была готова, а Бетти – нет! Ее подставили! Чудовищная комбинация в войне между питерскими и московскими хозами едва не погубила юную, всего лишь трехплановую хозу. Даже в последний миг, когда Бетти готова была со второго плана вытащить себя же, плененную и пытаемую, с первого и нулевого плана, все могло пойти наперекосяк: появился бродник.

Чертов бродник! Белка Чуй. Совершенно случайно он появился в жизни Бетти, но она была не столь молода, чтобы верить в случайности. Наоборот, чем случайнее тебе кажется событие, тем глубже в ткань Реальности оно вкопано – так учил дед. Дед, конечно же, оказался прав. Но с бродником Элизабет как-нибудь справилась бы, не появись рядом Ояма. Бетти жила на трех планах, он нашел ее на первом.

– Остановись, прекрасная госпожа! Я так ошеломлен твоим великолепием, что не могу сделать ни шага, а мне так важно знать, где ты живешь!