Элизабет Кернер - Эхо драконьих крыл

Я не могла больше смотреть на него.

— Я не хотела говорить тебе об этом! Я думала, это всего лишь мои вздорные помыслы. Я надеялась, что приду к тебе и ты своим спокойствием образумишь меня, называя меня малышкой или малюткой, чтобы я осознала, что все это невозможно. А ты стоишь и говоришь о любви, словно мы с тобою одного рода.

Он приклонил голову и закрыл глаза. Как он и сказал, по какой-то немыслимой причине мы были едины. Потому что я чувствовала, как он страдает.

Я не могла собраться с мыслями. С одной стороны, сердце мое пребывало в замешательстве, но, с другой, его наполняла уверенность. У меня голова шла кругом: я столкнулась с тем, чего быть попросту не могло! Однако правда порождает правду, и я ничего не могла с собой поделать, чувствуя, что придется и мне признаться ему во всем.

— Я не могу и не буду лгать тебе, Акор.

Акор, дорогой мой! Взгляд больших, блестящих глаз был прикован ко мне.

— Я люблю тебя, Акор, вопреки разуму и здравому смыслу. Не потому, что ты дракон, и не потому, что ты был первым из твоего народа, кто заговорил со мною. Я люблю тебя, — я опустила голову. — Наши законы, наш облик и даже эта бревенчатая стена — все складывается против нас. Но я люблю тебя и буду любить всегда, и да поможет мне Владычица. Пусть она поможет нам обоим.

Меж нами воцарилось молчание — глубокое, как чувства моего сердца. Солнце село за деревьями, и сумерки приближались.

— Прошу тебя, Акор, скажи же что-нибудь, — произнесла я. — Поговори со мною.

Акхор

Я не решался заговорить, ибо не доверял себе. Я не знал, к чему это может привести.

Но вскоре мне было все равно.

Сперва я ничего не мог произнести, кроме ее имени.

«Ланен. Ланен. Ланен».

Она закрыла лицо руками. Я знал, что она плачет, но мне казалось, что она одновременно смеется.

Приблизившись еще больше, я поднес к ней свою переднюю кисть.

— Ты позволишь? — спросил я осторожно.

Она глянула на меня и, увидев мои когти, отвернулась, но кивнула.

Должно быть, я казался ей устрашающим, но она не отстранилась. Я широко расставил когти, отогнув их назад, и осторожно прикоснулся к ее лицу внутренней стороной кисти, где кожа наша наиболее чувствительна.

Даже вода не так мягка, какой оказалась кожа ее лица.

Я задрожал. Я, Кхордэшкистриакхор, Серебряный царь кантришакримов, дрожал от восхищения, дотронувшись до кожи этого создания. Тогда я убрал лапу, чтобы случайно не поранить Ланен. Малейшее прикосновение моих когтей наверняка порвало бы эту нежную ткань.

— Унеси Ветры мою душу, Ланен Кайлар, мы оба попали в переделку, — сказал я негромко. — И пусть мы знаем, что этой любви не суждено обрести всю полноту, какая присуща любви к себе подобному, по крайней мере, мы можем оставаться друзьями.

— По крайней мере. Но нас по-прежнему разделяет Рубеж. Твои родичи узнают, если я пересеку его.

— Да, это так. Но они не узнают, если его пересеку я, а если и узнают, то не сразу. Я всем сердцем желаю показать тебе местечко, где мы могли бы спокойно беседовать долгие часы. Нужно всего лишь дождаться полной темноты, а в столь позднее время года она не замедлит наступить.

По правде говоря, уже и так было довольно темно.

— А что будет, если нас найдут? — спросила она тихо.

— Не знаю, моя дорогая, но если они вдруг вздумают до тебя добраться, прежде им придется посчитаться со мной.

Ланен

Меня отвлек шум людских голосов — не слишком близко, но и не очень далеко. Я собралась с духом, понимая, что рискую потерять все, если расскажу ему об этом, но чувствовала, что обязана это сделать.

— Благодарю тебя за все, дорогой мой друг, но я должна тебе кое-что сказать. Многое произошло со мной сегодня. Сейчас за мной охотятся мои же сородичи, ибо Марик пытался меня убить, но я от него сбежала.

— Вот оно что, — произнес он с грустью, — значит, в этом кроется причина твоего страха. Впрочем, думаю, что страх твой вызван чем-то еще. Почему же он ищет твоей смерти?

Шум погони становился все отчетливее.

— Акор, нет времени. Они вскоре найдут меня. Милый друг, прости, я не хотела впутывать тебя в эту сумятицу, но если мы должны отправиться куда-то, то нужно торопиться.

— Хорошо, маленькая сестра, — ответил он, и в голосе его все еще слышалась грусть.

— Далеко идти? — спросила я в надежде, что путь окажется не слишком долог. Ноги у меня до сих пор дрожали.

— Моя дорогая, путь пешком занял бы несколько дней. Нет, нам придется лететь.

Сказать, что для меня это оказалось полнейшей неожиданностью, все равно, что объявить Кай рекой, что и так всем известно. При этом будет упущено все разнообразие чувств, которые меня переполняли. Мне сразу вспомнилась одна из баллад про драконов, в которой некий злодей «поднят был в небо с земли в когтях большекрылого змея»; она всегда поражала меня своей необычайной жутью. Однако сейчас времени было в обрез, и я вовсе не собиралась тратить его на вопросы.

— Ланен, ты согласна отправиться со мною? — спросил он, и в голосе его мне послышался зов в будущее.

— Да, Акор. С радостью в сердце, — ответила я. — Но как?

Он посмотрел в небо. Первые звезды уже зажглись, и лишь узкая светлая полоска на западе напоминала о недавно угаснувшем дне.

— Подожди меня здесь немного, — сказал он и исчез с шумом, напомнившим мне приглушенный гром.

Полет. В своих мечтах я представляла себе подобное, но никогда не думала, что мне и вправду…

— Пора, Ланен, — раздался позади меня голос Акора.

Он стоял рядом, блистая серебром даже в темных сумерках, и теперь уже Рубеж не разделял нас.

— Скорее же, твои преследователи уже близко. Взбирайся ко мне на плечи: там, повыше крыльев, есть место, где, я думаю, ты сможешь усесться.

Я увидела то место, о котором он говорил. Оно было чуть ли не вдвое шире, чем самая толстая лошадь, какую только можно себе представить. «К тому же без седла и узды, — подумала я. — А падать в случае чего придется ох с какой высоты!» И все же я принялась карабкаться на него — он сам распластался на земле, чтобы мне было легче, и наконец одолела-таки последние несколько локтей.

Я свалилась на землю, едва он приподнялся.

— Ничего не выйдет, — сказала я ему, потирая зад и отряхиваясь от листьев. — Я ни разу не падала ни с одного четвероногого, даже когда была совсем маленькой, — подняв на него глаза, я усмехнулась: — Какая жалость, что у тебя нет гривы, за которую я смогла бы держаться.

— Ланен, нам нужно спешить, — прошептал Акор настойчиво. — Попробуешь еще раз?

— Можешь мне поверить, ничего из этого не выйдет: у тебя спина слишком широкая, мне там даже ногами тебя не обхватить. — И вновь у меня в голове пронеслись слова из баллады. Я подумала: «А что, если попробовать?» — А ты не мог бы нести меня в своих… в своих руках?