Олег Северюхин - Беги, Василич, беги!

Когда-то давным-давно здесь был небольшой городок, в котором проживало десять миллионов жителей. Говорят, что так плохо жили, что если захочешь почитать исторические романы об их мучениях, то я тебе на читалку закачаю сколько угодно книг.

В те времена город был центром огромной империи и все денежные потоки сливались в одну мощную реку, которая разливалась по толстым сейфам банкиров. Двести лет назад началось строительство города вверх. Сейчас уже построено семьдесят пять этажей и каждый примерно по десять метров высоты. Ты представляешь, какая это высота? Вся республика свободно разместилась в одном месте. Аэродромы, речные и морские порты, вокзалы — и все в одном месте и все это по воле Господа Бога, появившегося в те благословенные времена. Он сказал вещие слова, звучащие как молитва, обращаясь к местным жителям, которые должны были выбирать его: «Я знаю — город будет, я знаю — саду цвесть, когда в земле московской такие люди есть», — и Алекс замолк в задумчивости.

Мне кажется, что это чьи-то стихи и я их уже где-то слышал. Но так бывает, что с течением времени поэты забываются, их уже никто не помнит, а если кто-то раскопает его да процитирует что-то из написанного, то эти слова приписывают процитировавшему, да тот и не сопротивляется, раз слово пришлось к месту, значит так и должно быть. А если начать объяснять, что это не его слова, а какого писателя античности, то это пойдет только во вред цитировавшему, типа своего ничего сказать не может.

Внезапно я увидел большой белый лист бумаги, криво прикрепленный к металлической решетке. На листе написано «Буртасия — Мордор».

Глава 98

— А это что такое? — спросил я.

— Кто его знает, — ответил Алекс, — может, реклама какая-нибудь. Так вот, страна наша единственная в мире. Все стараются расселить людей по поверхности, а наш Господь Бог решил всех собрать воедино и не трогать экологию, оставив ее кучке дикарей и высланным из счастливой жизни за то, что им счастливая жизнь не нравится. Как я тебе уже говорил, страна наша высится на семьдесят пять уровней вверх и еще на пятнадцать уровней вниз. Идеи первобытного коммунизма наш Господь Бог, буду его называть сокращенно, как и все наши — ГБ, трансформировал в идеи современного коллективизма и выживания во враждебном окружении. Во вражеском кольце. Правда, это сделал не сегодняшний ГБ, а триждыпрошлый предшественник. А нынешний — преемник всех прошлых предшественников. Вообщем, тебе все понятно, что я говорю.

— А вы что, воюете с кем-нибудь? — спросил я.

— Мы ни с кем не воюем, — гордо сказал Алекс, — мы — страна мира и мирных намерений, а вот с нами воюют все и нам приходится давать отпор, поэтому мы и создали страну-крепость, которую не взять никому, а мы можем достать любого. Правда, во времена империи возможности Московской народной республики были больше, но и мы тоже не лыком шиты, нам земли чужой не надо и своей мы ни пяди не отдадим.

— А что это за война, если нет никаких разрушений, нет ни бомбежек, ни вражеских армий? — спросил я.

— Ну, ты вообще, как «пятая колонна» заговорил, — пробурчал Алекс. — Подожди, пооботрешься и поймешь всё. Мы не воюем на своей территории. Мы врага разим на его территории, сильным и точным ударом и малой кровью.

— Малой кровью чьей, врага или своей? — не унимался я.

— Естественно — врага, — сказал Алекс и быстро оглянулся вокруг, не подслушивает ли кто, — ты эти вопросы припаси к себе, а не то пойдешь в дикарско-воспитательный лагерь на расчистку загаженных территорий.

— А что такое загаженные территории? — естественно спросил я. Разве бы вы не спросили то же самое?

— Потом расскажу, — отмахнулся от меня Алекс. — Нет бы спросить меня, как мы живем, как процветаем, какие у нас перспективы, а он о загаженных территориях.

— Ладно, — милостиво согласился я, — давай, рассказывай, как вы тут живете.

— Ну, ты и наглец, — засмеялся Алекс, — скажи спасибо, что я историк и к твоим закидонам отношусь с понятием, а ведь другие люди совершенно тебя не поймут. Переключайся на внутренние ощущения новой личности. А живем мы хорошо. Самые богатые люди у нас — это похоронные бюро. Затем идут нефтяники, и газовщики, а потом уж производители продовольствия. Искусственного продовольствия. Ты его уже попробовал.

— А почему гробовщики самые богатые? — не понял я.

— Чего тут непонятного, — терпеливо сказал Алекс, я уже не поддевал и не задевал чувствительных струн патриота своего края, — чем больше людей рождается, тем больше людей мрёт. Потом, земля очень дорогая, сжигание — это выброс денег в атмосферу, а вот полная переработка покойников — это очень сложное и прибыльное дело.

Этого мой желудок не смог утерпеть, хотя и был почти пустой.

Глава 99

— Ты что наделал, гад, — чуть не плакал мой новый знакомый, — почти новый магнекар и весь облеванный. Не едим мы покойников, не едим, все идет на технические нужды и производство химреактивов. Это же намного лучше, чем гнить в земле под деревянным крестиком, к которому никто не приходит.

— Да разве можно такое про покойников говорить? — с трудом произнес я, отчетливо представляя картинки использования ими частей покойного.

— А что здесь такого? — невозмутимо спросил Алекс. — Все там будем, а занимать площадь земли под бесполезные кладбища — это вообще нерентабельно. У нас есть виртуальные колумбарии, где любой человек может почтить память любого человека, а все сказки про рай или ад направлены на то, чтобы остановить человека от свершений и самопожертвования во имя родины.

— Это ты передергиваешь, — сказал я, — как раз эти сказки раскрепощают людей, обещая им вечную жизнь.

— Вечную жизнь может дать только ГБ, — безапелляционно ответил Алекс. — Можно написать письмо ГБ и поклясться быть верным ему. Можно пойти в районный дом ГБ и там устно произнести эту клятву перед проповедником, а он в магнитной записи передаст ее ГБ.

— А зачем это? — не понял я.

— Ну, кто не произносит такую клятву, считается человеком неблагонадежным и его не возьмут на ответственную и высокооплачиваемую работу, — объяснил мне Алекс. — Все вопросы решает лично ГБ.

— А что такое дом ГБ? — спросил я.

— Когда верили в Бога, то у нас были церкви, но это очень сложные сооружения, и мы от них отказались, — сказал Алекс, — зато сейчас каждый развлекательный центр и есть дом ГБ, где человек может произнести клятву ГБ.

— А зачем нужно произносить эти клятвы? — спросил я.

Алекс оглянул по сторонам и шепотом сказал:

— ГБ должен быть уверен, что все его любят и поддерживают. Если человек три дня не произносил клятву, то он, вероятно, замышляет что-то противогэбэшное. Клятвы обязательны для произношения два раза в неделю, перед рождением ребенка, по случаю потеря родителя, перед выездом за границу и после возвращения с нее, перед сдачей экзаменов. Вот, пожалуй, и все. Но никто не запретит произносить клятву каждый день с утра или даже вечером. Все чиновники так делают. Сейчас мы заскочим на мойку, и ты произнесешь клятву ГБ, так как ты давно ее уже не произносил.