Александр Прозоров - Конец пути

Прошла минута. Другая. Ничего не происходило. Третья. Гости начали шевелиться, хотя до шепотков дело еще не дошло.

Четвертая.

— А-а-а!!! — взревел мудрый Аркаим. — Все во-он! Все вон! Вон отсюда, вон! Все, кроме чужеземцев!

Люди кинулись к лестнице, затопали по ступенькам. Послышался натужный треск… Но хоть одно чудо в святилище сегодня произошло: древняя трухлявая лестница устояла, не угробив никого из набившейся на нее толпы. Несколько минут — и в святилище наконец наступила блаженная тишина.

— Клянусь, мудрый Аркаим, — кашлянув, начал купец. — Это тот осколок. Это именно тот, что я получил. Я не…

— Я знаю, что это он! — рявкнул правитель. — Ты не мог привезти с другого края света поддельный осколок, который точно встал бы в последнюю из щелей! Но..

Мудрый Аркаим описал вокруг возвышения с книгой широкий полукруг, остановился перед ведуном и натужным голосом попросил:

— Продай мне свою невольницу, чужеземец.

— Нет, правитель, — отрицательно покачал головой Олег.

— Я дам тебе за нее пять сундуков с самоцветами.

— Нет.

— Десять.

— Нет.

— Двадцать.

— Нет.

— Сто!

— Нет.

— Друже, — сдавленно охнул новгородец.

— Нет.

— Я подарю тебе за нее весь правый берег Каима.

— Нет.

— Весь берег, чужеземец! С моим дворцом, с селениями, с кладбищами, с людьми, с девицами. Там сотни девок, чужеземец!!!

— Нет! Моя невольница не продается!

— Проклятия Итшахра, неужели ты не понял?! Неужели ты не понимаешь, ведун Олег, это его сила! Сила бога Итшахра — в знании. Запретное знание скрыто здесь, в этой книге. Значит, чтобы восстановить книгу, чтобы получить силу Итшахра, мы должны принести вторую жертву!

— Я понимаю.

— Так отдай мне рабыню!

— Нет.

— Я должен принести жертву крови, чужеземец. Мы должны! — Правитель вскинул к вискам сжатые кулаки. — Всего лишь жертву крови. Продай мне ее кровь, чужеземец.

— Нет.

— Хотя бы каплю!

— Нет.

Мудрый Аркаим шумно втянул носом воздух, после чего вдруг кротко улыбнулся и повернулся к Урсуле:

— Скажи, ты когда-нибудь резалась, милое дитя?

— Да, порезалась два раза. Но давно, еще пока в гареме жила.

— У тебя текла кровь?

— Да, это было.

— Много? — наклонил к ней голову правитель.

— По-разному.

— Теперь послушай меня, милое дитя. Мне нужно немного твоей крови. Совсем немного. Вот столечко, — поднес он к ней руку. — Меньше, чем помещается на ладошке. Ты знаешь, на что я готов ради этого? Ты получишь за эти капли два сундука самоцветов. Ты навсегда будешь объявлена почетным моим другом, для которого открыт мой дом, и всегда, в любой момент, если твой хозяин покинет или прогонит тебя, ты сможешь найти приют здесь и жить, сколько пожелаешь, в сытости, богатстве и уважении. Тебе будут приданы десять слуг, которые станут выполнять любое твое желание… Нет, почему будут? Ты получишь их немедленно! Они станут твоими на все время, пока ты здесь, а если ты захочешь уехать, то я готов купить тебе десять невольников, дабы избавить тебя от любых тягот. Немедленно, сегодня же я объявлю, что ты можешь забирать, требовать, шить себе любые наряды из любых тканей, каких пожелаешь. Это будет твоя привилегия навсегда. Любые наряды, в любых количествах. Ты получишь все это, клянусь гневом Итшахра! Единственное, чего я прошу у тебя взамен, — это несколько капелек крови… Ответь же, милая, ты сделаешь это для меня? Несколько капель… Несколько капель, которые обеспечат тебя на всю оставшуюся жизнь.

Урсула повернула лицо к Середину, и в глазах ее была такая мольба, словно ее собирались казнить десять раз подряд.

— Ты видишь, она согласна, чужеземец, — вкрадчиво прошептал мудрый Аркаим. — Она согласна. Тебе не нужно ничего делать. Ты просто не запрещай.

Глаза рабыни отчего-то наполнились слезами. Похоже, девочка поняла, что больше уже никогда, никогда в жизни удача не подойдет к ней так близко.

— Хорошо, — сдался он. — Пусть будет жертва крови.

— Да пойми, пойми, — продолжал настаивать Аркаим. — Это же знание, это мудрость прошлого и будущего. Это огромные знания, которые откроются людям! Неужели тебе не интересно, чужеземец? Ты же колдун! Как может человек мудрости устоять перед возможностью узнать новые тайны?

— Я же сказал: согласен, — повторил Олег и тряхнул руками: — Да-да, я покажу, где приносилась первая жертва! Я отведу тебя к этому алтарю!

— Где он?! — вскинулся, словно готовый к броску тигр, правитель Каима. — Он далеко? Мы успеем добраться туда сегодня?

— Ксандр, — вздохнул ведун. — Ты же у нас кормчий. Ты представляешь, как далеко отсюда то место, где мы собирали первый плот?

— Точно не скажу, нужно к реке выйти. Но, так мыслю, дня три путь займет.

— Алтарь там? — повернул голову к Олегу мудрый Аркаим.

— Он в лесу. Неподалеку от того места, откуда мы хотели отплыть.

— Да… — Правитель развернулся, ласково погладил ладонями всесильную книгу. — Эй, жрец! Где ты прячешься, я не собираюсь тебя убивать. Приготовь священную реликвию к путешествию на алтарь. Будь осторожен. Если с книгой что-то случится, ты не будешь бояться смерти. Ты станешь молить о ней.

Как и предсказывал кормчий, путь к алтарю занял ровно три дня. Разумеется, всадники двигаются намного быстрее ладей и с заводными могли бы домчаться до нужного места и за день. Но в центре воинского отряда из полутора сотен всадников на огромных, в рост человека, колесах, в отделанном серебром сундуке, под навесом из мореного дуба, влекомая четверкой могучих буйволов, медленно перемещалась всесильная книга Махагри. И как ни торопился мудрый Аркаим, он не рисковал лишний раз тряхнуть священную реликвию или сильно ее накренить.

Кормчий есть кормчий — несмотря на зиму, Ксандр после очередной излучины уверенно указал на берег:

— Мы строились здесь! — Спешился, прошелся вдоль кромки льда, похлопал ладонью по заиндевелому стволу сосны на самом берегу: — Да, точно здесь.

— Где алтарь, чужеземец? — повернул голову к Олегу правитель.

— Если наш лагерь был здесь, — ведун тоже спрыгнул с седла, — то алтарь — примерно в трех верстах, недалеко от берега. Тут несколько скал должны быть, и он как раз с краю.

— Сотник, — распорядился мудрый Аркаим, — пошли людей заготовить дрова. Для лагеря и для моих нужд. Выставь охрану возле повозки. А ты ищи, чужеземец, ищи!

В том, что алтарь получится найти достаточно быстро, Олег сомневался. Он помнил, что вокруг площадки, на которой они с рабыней однажды предавались утехам, стояли густые, густые заросли. Но зима внесла свои коррективы — и в прозрачном безлиственном лесу ведун увидел скалы, не успев отойти от реки и на версту. Скрытые летом за густыми кронами, сейчас они четко прорисовывались на фоне серого неба за плотно растущими перед излучиной липами и березами. Ведун, не уверенный в столь быстром и простом исходе, пошел к каменным уступам, продрался через кустарник на округлую ровную площадку, раскидал ногой снег.