Дин Кунц - Мистер убийца

Он свободно разговаривал со своим абонентом из Нью-Йорка о том, что обнаружил на стоянке в зоне отдыха, не боясь, что его может кто-нибудь подслушать, потому что в его телефоне имелось устройство, создающее помехи, которые он включал простым щелчком. Такое же устройство внутри телефонного аппарата в нью-йоркском офисе снова делало его слова разборчивыми, всем же остальным, кто мог бы перехватить сигнал между Оклахомой и Биг-Аппл слова Ослетта звучали тарабарщиной.

Нью-Йорк озаботило сообщение об убитых стариках, но лишь в связи с возможностью для властей Оклахомы связать их убийство с Алфи или с "Системой", как между собой они называли свою организацию.

– Вы не оставили там свои ботинки? – спросил Нью-Йорк.

– Конечно, нет, – ответил Ослетт, оскорбившись, что его могут заподозрить в некомпетентности.

– Вся эта электроника в каблуке…

– Ботинки при мне.

– Это абсолютная новинка, прямо из лаборатории. Любой знающий человек, который ее увидит, удавится, чтобы…

– Ботинки у меня, – резко произнес Ослетт.

– О'кей. Тогда пусть себе находят тела и бьются лбами о стену, стараясь решить дело. Нас это не касается. Пусть кто-то другой расхлебывает это.

– Вот именно.

– Скоро свяжусь с вами.

– Рассчитываю на это, – ответил Ослетт, закончив разговор.

Ему вдруг стало не по себе от перспективы проехать более сотни черных и пустых миль в компании Клокера. К счастью, у него имелось кое-что шумное и развлекательное. С пола заднего сиденья он достал "Гейм-бой" и надел наушники. Вскоре он напрочь забыл о действующем ему на нервы сельском пейзаже за окном, погрузившись в перипетии электронной игры.

Когда Ослетт в следующий раз поднял голову от миниатюрного экранчика в ответ на толчок Клокера в плечо, в ночи уж мелькали огни пригорода. На полу между его ногами зазвонил телефон сотовой связи.

Голос абонента в Нью-Йорке звучал трагически, словно тот только что вернулся с похорон собственной матери.

– Как скоро вы сможете добраться до аэропорта в Оклахоме?

Ослетт повторил вопрос Клокеру.

Невозмутимое лицо Клокера не изменилось, когда он ответил:

– Через полчаса, сорок минут, при условии, что вуаль реальности не накроет нас ни там, ни здесь.

Ослетт передал в Нью-Йорк только приблизительное время их приезда, опустив научную фантастику.

– Поезжайте как можно быстрее, – ответил Нью-Йорк. – Вы отправляетесь в Калифорнию.

– Куда именно?

– В аэропорт Джона Уэйна, округ Орандж.

– У вас есть что-то на Алфи?

– Сами не знаем, что за дерьмо у нас есть.

– Пожалуйста, отвечайте, только без таких подробностей, – сказал Ослетт. – Мне не нравится.

– Когда вы доберетесь до аэропорта в Оклахоме, найдите газетный киоск. Купите последний номер "Пипл". Просмотрите страницы шестьдесят шесть, шестьдесят семь и шестьдесят восемь. Тогда вы будете знать столько же, сколько и мы.

– Это шутка?

– Мы только что узнали об этом.

– О чем? – спросил Ослетт. – Послушайте, меня не интересует последний скандал в семье британской королевы или диета, на которой сидит Джулия Робертс.

– Страницы шестьдесят шесть, шестьдесят семь, шестьдесят восемь. Когда прочтете, позвоните мне. Похоже, что мы оказались по колено в бензине и кто-то уже зажег спичку.

Нью-Йорк отсоединился прежде, чем Ослетт мог что-то ответить.

– Мы едем в Калифорнию.

– Зачем?

– В журнале "Пипл" думают, что там нам понравится, – ответил Дрю, решив посмотреть, как понравятся напарнику уже его собственные загадки.

– Может, так и случится, – ответил Клокер таким тоном, как будто то, что сказал Ослетт, было ему абсолютно ясно. Когда они въехали на окраину Оклахомы, Ослетт вздохнул с облегчением при виде признаков цивилизации, хотя пустил бы себе пулю в лоб, доведись ему жить здесь. Даже в час пик Оклахома казалась не полностью пробудившейся ото сна; не то, что Манхэттен. Ему не только было необходимо ощущать бьющую ключом жизнь, для него это было просто необходимо, как пища и вода, и даже важнее секса.

Сиэтл был лучше Оклахомы, но до Манхэттена все равно не дотягивал. Казалось, здесь было слишком много места, но слишком мало народа. Улицы – были относительно спокойны, а люди казались какими-то… беззаботными. Можно было подумать, что они не осознавали, что, как и все другие, они рано или поздно умрут.

Он и Клокер находились вчера в два часа дня в Международном аэропорту Сиэтла, когда должен был прилететь Алфи из Канзаса штата Миссури. Самолет приземлился через восемнадцать минут, но Алфи на нем не оказалось.

За те четырнадцать месяцев, в течение которых Ослетт курировал Алфи, а это был весь период функционирования Алфи, ничего подобного не случалось. Алфи исправно появлялся в назначенный срок, выполнял ту задачу, которая перед ним ставилась, и был точным, как машинист в японском поезде. Так было до вчерашнего дня.

Они не стали сразу паниковать. Существовала возможность, что Алфи попал в автомобильную аварию по дороге в аэропорт, это задержало его, и он опоздал на самолет.

Вообще-то, как только он выбивался из графика, "клеточный элемент подчинения", вживленный глубоко в его подсознание, должен был активизироваться, заставить его набрать определенный номер в Филадельфии и сообщить об изменении своих планов. Но с элементом могли возникнуть проблемы: возможно, он был вживлен в мозг так глубоко, что команда не доходила до него и элемент, соответственно, не срабатывал.

В то время, когда Ослетт и Клокер продолжали ждать в аэропорту Сиэтла, чтобы убедиться, что их человек не прилетит более поздним рейсом, абонент "Системы" в Канзасе поехал в мотель, где останавливался Алфи. Он хотел проверить, зарегистрировал ли Алфи свой отъезд. Имелись опасения, что этот парень мог позабыть обо всех правилах и уроках, которые получил, точно так же, как могла затеряться информация, когда дискета компьютера ломалась. В этом случае несчастный до сих пор сидел бы в своем номере в состоянии прострации.

Но в мотеле его не было.

Не было его и на следующем самолете, прилетевшем в Сиэтл из Канзаса.

На борту частного самолета, принадлежавшего филиалу "Системы", Ослетт с Клокером вылетели из Сиэтла. К тому времени, как они добрались до Канзаса в воскресенье вечером, была обнаружена брошенная машина Алфи, взятая им напрокат в жилом районе Топики, в часе езды на запад. Пришло время взглянуть правде в глаза. У них на руках оказался "непослушный" мальчик. Алфи стал ренегатом.

Строго говоря, Алфи никак не мог стать ренегатом. Оказаться в прострации – да. Все, кто вплотную принимал участие в программе, были уверены в этом. В своей уверенности они напоминали экипаж "Титаника" до того, как он "поцеловался" с айсбергом.