Юлия Фирсанова - Дверь ВНИТУДА

— Но это же глупо! Как тогда ваши пары вообще живут? — Я широко распахнула глаза. — Как сиамские близнецы, что ли? Шаг вправо — побег, прыжок на месте — попытка улететь? Это же кошмар!

Бедные бессмертные курицы, я начала им горячо сочувствовать. Ничего удивительного теперь не видела в желании большинства кайстов отказаться от… хм… традиционных магических уз, заменив их стандартными и не столь обременительными. Теперь-то я понимала состояние куратора и подслушанный разговор с Конрадом. Да уж, ЛСД только и оставалось, что долбиться головой о стенку.

— Кошмар? Нет, после… — Ледников запнулся, но все-таки продолжил: — Окончательного заключения союза связь преобразуется. Супруги начинают чувствовать друг друга и даже общаться на значительном расстоянии. В начальный период избрания цель устанавливающейся связи изначально является благой — помочь будущей паре понять друг друга. Но в нашем случае, вы правы, это очень неприятное недоразумение.

— Навязанную связь можно разорвать?

— Можно, — обрадовал ЛСД и тут же «чуточку» огорчил описанием технологии процесса: — Через смерть одного из партнеров.

— Не подходит, я себя убить не дам, — признала я. — Значит, будем приспосабливаться. Предлагаю, чтобы вас не корежило каждый раз, когда мы занимается делами порознь, не собачиться перед расставанием. Кстати, а полосатость волос тоже имеет некое жутко ритуальное значение?

— Путь феникса, — промолвил куратор. — Сияние, освещающее поиск единственного избранника. Чем дальше по нему зашел идущий, тем шире полосы.

— Это что же получается? Фениксы совсем седыми женятся? — невольно хихикнула я над иронией ситуации.

— Нет, когда путь пройден, все меняется, — расплывчато объяснил Ледников и в свою очередь удивленно спросил: — Вас не нервирует ситуация, Гелена Юрьевна?

— Мм, вы о полузнакомом и полураздетом типе, второй день подряд тискающем меня в кровати?

У ЛСД хватило совести покраснеть. Нет, до Васильковой помидористости дело, конечно, не дошло, но красные пятна на скулах были достаточно красноречивы.

— Вообще-то это забавно. — Я коротко улыбнулась.

— Забавно? — Вот теперь куратор, кажется, начал беситься. Глазки засверкали, ноздри раздулись, коэффициент ледяного ехидства тона резко повысился. — Не соблаговолите ли объяснить, Гелена Юрьевна, что именно вы находите забавным и как это вяжется с утверждением о вашем якобы целомудрии?

— Как вяжется? А кто же его знает. Я в вязании ничего не понимаю, да и в макраме тоже. Усидчивости никогда не хватало, я все больше по выжиганию. Там результат куда быстрее виден.

ЛСД поперхнулся моим откровением и уставился, как на Гитлера и Чикатилло в одном лице. Чего это он? Ой, неужели превратно понял? Я снова хихикнула и нарочито медленно, с чувством, с толком, с расстановкой объяснила:

— По деревянной доске выжигателем. Приборчик такой, коробочка с ручкой на проводке, у которой на конце махонький раскаленный проводок. Пейзажи «рисую», натюрморты. Рекомендую, очень успокаивает нервную систему.

Кажется, куратору несколько полегчало от сознания того, что его подшефная и вроде как вторая половинка пары не законченная садистка. М-да, напороться на одни и те же грабли дважды — это было бы грандиозным «везением». Кстати о птичках… Я озвучила очередной вопрос:

— Вообще-то я решительно не понимаю, какое лично вам дело до моего целомудрия? На какую бы тему у нас разговор ни шел, вы все время к нему выезжаете. Что, не будь я девицей, существовал бы шанс на ошибку?

Ледников мрачно кивнул:

— До образования уз избранница должна быть чиста. Это обязательное условие, в ином случае возможны варианты…

— М-да, не повезло, — согласилась я, уяснив наконец причину «клина» ЛСД, и продолжила отвечать: — Сама не соображу, почему вы меня не нервируете. Может, потому, что не человек? И вписываетесь в концепцию сумасшедшего круговорота гостей из-за дверей между мирами. Вы же по большому счету тоже откуда-то оттуда, шагнувший дверью ВНИТУДА и завязший в НЕТАМ. — Я пожала плечами.

Саргейден хмыкнул, показывая, что оценил метафоричность моих выкладок.

— Что до соблюдения приличий… Я не замужем, бойфренда нет, потому прикол с переносом тела в пространстве для меня всего лишь безобидная шутка. Еще, думаю, я не паникую в силу отсутствия детских психологических травм. Насилию ни в семье, ни в иных социумах сроду не подвергалась. Повезло. Зато спать вповалку с братом и сестрой в семейных поездках на шашлыки или еще куда в одной палатке приходилось. И поскольку брат был гораздо старше и вполне себе здоровый детинушка, я неоднократно видела типичную утреннюю реакцию молодого тела. Вот и привыкла воспринимать сие явление как факт чистой физиологии, вроде румянца на свежем воздухе, никакого отношения непосредственно к моему местоположению в пространстве не имеющий. Вы, Сергей Денисович, конечно, не брат, но ведь и не маньяк несексуальный, просто кто-то спящий рядом, поэтому психовать из-за реакции тела смысла не вижу и вопить об осквернении девичьей скромности тоже.

Беседа о правилах, приличиях и преступлениях против оных была нагло прервана ударной звуковой волной от мобильника. Опять звонила Вика. Я не успела снять трубку, как на меня набросились с вопросом:

— Ну как?

«Прогресс налицо, мы уже второй день спим в одной кровати», — могла бы сказать я, но все-таки поведала совсем другое:

— Вика, во-первых, доброе утро!

— Ага, привет! — нетерпеливо согласилась сестра.

— Во-вторых, Вика, послушай внимательно, если не хочешь, чтобы мы поссорились. Я тебя очень прошу, не пытайся заниматься сводничеством на расстоянии. Я вас с мамой обожаю, но подробности личной жизни предпочитаю не предавать огласке и не подвергать поминутному контролю. Когда и если у меня появится избранник, с которым нас свяжут серьезные чувства, я вам обязательно об этом сообщу. Сейчас у меня нет никаких романтических отношений ни с кем из соседей, сослуживцев или знакомых. Мне очень неприятно, когда вы донимаете меня бесконечными требованиями. От ваших частых звонков с нетактичными вопросами на тему «Когда уже?» я начинаю чувствовать себя неполноценной и злюсь. Прости, если обидела, но я решила поговорить начистоту.

На той стороне трубки повисло молчание. Вика порывиста, любопытна, временами излишне категорична, но она ни разу не дура, поэтому в конце концов с той стороны раздался тяжелый вздох и одно слово:

— Прости.

— Ладно, забыли.

— Мы и в самом деле перестарались, — покаянно признала сестра и тут же горячо добавила: — Ну сама посуди, в кои-то веки с тобой рядом два таких обалденных кадра появились. Если б замужем не была, сама бы рванула на приступ. Я поговорю с мамой.