Мари Ардмир - Профессорская служка

По легенде, которой руководствовался композитор, две души веками искали счастье в других мирах, проживали скучные жизни, не ценили мгновений счастья, не наслаждались бытием, пока не встретились в конце одного серого существования. Смерть в одночасье забрала обоих, но обещала встречу. И шанс найти друг друга им был дарован вновь, в том же саду белых лилий, откуда начались их прошлые скитания. И души осознали, что увидеть друг друга могли намного раньше, нужно было всего лишь оглянуться. Вот этот восхитительный момент воссоединения и осознания автор вложил в третий феерический тур вальса, в котором партнеры искренне рады встрече и с улыбками на лицах выполняют новые па. Но мой партнер утерянному, то есть мне, был не рад изначально, а потому и повторной встрече не обрадовался.

— Дейр, улыбнитесь хотя бы, — пришикнула я на его кривоватую гримасу.

— Не могу, из меня силы тянут…

— Что? — Он развернул меня лицом к залу, пришлось намного тише спросить: — Какие?

— Металлиста, — ответил девятый, едва разжимая зубы. — Какой-то не… нехороший маг через прибор Саро-Ованора надеется Эви энергетически ослабить хоть на время.

— А это возможно?

Скептически посмотрев на наряд металлистки, что с улыбкой следовала за руками огневика и весь танец шла рядом с ним, как равная и окрыленная, Дейр со смешком пояснил:

— Нет. Но эти идиоты думают, что у нее один резерв… а не пятьдесят.

— И вся эта энергия от ее лю, да? — спросила несмело, когда он перестал кружить меня, ругаясь сквозь зубы.

— Ну, выходит, что… вопреки всем россказням, она из них не нежность тянула, а энергию.

Голос его дрогнул.

— Дейр, давайте уйдем из круга, — предложила я. Не знаю, какой умелец включил прибор Саро-Ованора, но если он из стихийника силы пил, то из королевы, стоящей среди зрителей, — нет.

— Сейчас, — сквозь зубы ответил профессор.

Мы с трудом завершили предпоследний этап танца и отошли к колонне. После чего Лесски, нашептав что-то со смешком, направил к огневику послание и взял за руку меня. И не просто прикоснулся к пальчикам, а начал их второй рукой поглаживать. Наверное, будь он при меньшем скоплении людей, потянулся бы почесать затылок, но так как приличия не позволяют, он нашел альтернативу старой привычке.

— Дейр, что случилось?

— Знаешь, я тут понял, что нам Эви нужно опустошить. — Увидев мое недоумение, пояснил: — Конечно, на время. Ганс ей потом все вернет. Просто, чтобы остановить безумную идею с травлей, жертву следует сделать незначительной помехой для их планов. Вот и все.

— И он сможет? — неуверенно прошептала я. — Все же пятьдесят резервов — это сила.

— Это пшик против него.

Складывалось ощущение, что девятый постоянно кого-нибудь спасает. Вот и схема помощи угнетенным отработана давно. Даже не верится, что это тот самый стихийник, что ставил на мне опыты и о последствиях какого-то концентрата не предупредил. Тот самый экспериментатор, который, скрывая собственный промах, меня в невнимательности обвинил…

А в это время «Сон белой лилии» подошел к концу, и новые пары заняли площадку, все, кроме одной.

«И еще один танец», — голос огневика вибрировал приятными нотами, на которые мало какая дама могла бы ответить отказом. Вот и Эвения не сочла нужным сопротивляться и лишь игриво удивилась:

«За что такое счастье?»

«За ваше платье», — последовал ответ.

«Уорд, — судя по голосу, металлистка улыбалась, — спешу вас огорчить, но оно не продается».

Диалог давно ушел от темы танца, но интонации их были многообещающими, как и первые аккорды композиции «Огонь льда», заигравшего в напряженной тишине.

«И даже примерить не позволите?» — невинно поинтересовался Ганс.

«Оно будет впору лишь героям, сумевшим его снять».

«Да, — несказанно обрадовался Его Величество Дворецкий, становясь на позицию, — в таком случае, если вы позволите, предлагаю не откладывать примерку в долгий ящик!»

Рыжая красавица неожиданно рассмеялась вновь и сделала навстречу мужчине первый шаг…

Это была музыкальная история двух страстей, двух противоборствующих стихий, нашедших подход к сосуществованию в границах друг друга. «Огонь льда» — танец, когда дама постоянно разрывает контакт тел, но не отпускает взгляда, а кавалер неотвратимо настигает ее, вновь захватывая в плен. Стоит ли говорить, что самой страстной парой в зале оказались огневик и металлистка? Они играли навязанные мелодией роли и вкладывали в них чувства легко, без страха и опасений. Казалось, что Эвения, прикасаясь к нему, рвала костюм демона, а Ганс сжимал ее в объятиях с нежностью и в то же время до боли. И в каждом па она признает его право ведущего, а он благодарит за доверие. Достойная восхищения пара, и прочие танцующие расступаются, чтобы на них посмотреть, отходят к краю площадки, освобождая пространство для двух стихий, нашедших путь друг к другу.

Он кружит ее и, притянув к себе, заставляет прогнуться назад, а она, выпрямляясь, проводит руками по его груди, достигает шеи и зарывается в волосы. Тяжело дышащие, напряженные, они, казалось, не слышали музыки, вглядываясь друг в друга, замерли на несколько мгновений, а затем Ганс ее поцеловал. И феерическое кружение страстной пары завершилось дробным звоном металлических чешуек. В зале послышались вздохи восхищения, удивленные восклицания и… аплодисменты королевы Эвангелины Шао, которые с легкостью перекрывали скрип зубов самого Гадарта Великого.

Красивейшее платье королевской сестры осыпалось чешуйками… И их место тут же занял ластящийся к телу шелковый синий огонь. Непрозрачный и почти полностью скрывающий Эвению от взглядов зрителей, он сформировал закрытое платье в пол, с длинными рукавами и воротником стоечкой, а затем мелкими струйками поднялся к ее волосам, дабы украсить их белой лилией из пламенеющих лепестков.

«Чтобы покорить мое сердце, — выдохнула металлистка, даже не оглянувшись на остатки маскарадного костюма, — вам осталось лишь пригласить меня на прогулку под луной».

Огневик, скрытый маской, едва удержал улыбку:

«Нужно дожить до полнолуния или хотя бы до пикника. Так что… предлагаю сбежать. Согласны?»

«Да».

И, вспыхнув белым светом, пара растворилась в воздухе, словно призрачное видение из сна. Вслед за этим в зале грянул гром… аплодисментов и хвалебных речей неизвестному Его Величеству Дворецкому и мисс Эвении Ритшао. Большинство приглашенных решили, что это часть праздничного вечера, гвоздь программы, покоривший всех. Мы с девятым лишь понимающе переглянулись.

— Всевышний! — прошептала я. — Нам удалось избежать скандала на этом балу.