Сколопендроморф - Тимур Аскарович Айтбаев
— Стоп, а мы что делать будем? — нахмурилась Сессилия. — Я, вообще-то, должна лично сорвать цветок и доставить его в город.
— Так никто и не запрещает, — пожал я плечами. — Найду лотос, вернусь и мы вместе отправимся его срывать. Тихо и быстро. А вы, если нечем заняться и так хочется приключений, можете вместе пройтись по округе, поохотиться. Ио, тебе фей оставить?
— Рики оставь, — чуть подумав, ответила та. — Если что-то случится, я отправлю тебе сообщение. А так мы с Пушистиком справимся с… защитой заказчицы.
— Эй! Я, между прочим, и сама могу за себя постоять! — тут же возмутилась Сессилия.
— Не в этом месте, — придавила её подруга суровым взглядом, от которого та слегка стушевалась.
— Ладно, девочки, не скучайте, — хмыкнул я, направившись к выходу и отдавая мысленные распоряжения оставшейся на столе рыжей белке с горящим хвостом.
У выхода из Гнезда я плавно перетек в форму филина и спланировал вниз, где у самой земли вновь сменил облик на сколопендру — все же она была наиболее удобной для передвижения по лесу и тем более по болоту. Не успел я пройти и пары метров, как в голову влетел крохотный зеленый огонек — Динь сама инициировала слияние, не дожидаясь команды. Я препятствовать не стал, без опасений распахивая перед духом-феей душу и тут же ощущая волну эйфории и мнимого всемогущества, которую привычно задавливаю волей. Шинь и Тина остались кружить вокруг в полуастральных формах, но по нашей связи от них четко ощущаются зависть и желание также нырнуть в слияние — не один я получаю удовольствие от этого процесса, а уж польза для духа, как мы выяснили, вообще колоссальная, ибо находясь в слиянии они напрямую контактируют со всеми моими резервами, мана-ядром и Истоком, буквально купаясь в энергии и жадно поглощая вырабатываемые мною излишки. А излишков там много, ведь при полных резервах я не перестаю вырабатывать ману в объемах двух магистров на пике развития. В общем, чем дольше дух находится в слиянии, тем реактивней идет его развитие, вот и стремятся феи при любой возможности «занырнуть в меня поглубже». К счастью, только они трое — Рики, вопреки своей стихии, довольно мирный и спокойный дух, а Светлячку так вообще ничего не нужно, лишь бы не трогали подольше и дали поспать или полюбоваться на содержимое пространственного кармана. Он вообще тот еще плюшкин. Или жаба. Или хомяк. Или завсклад…
Кстати о хомяках.
Укрывшись множеством чар и максимально размыв свое присутствие и энергетику в окружающем фоне, я начал рыскать меж деревьев в поисках не только лотоса, но и вообще чего-нибудь интересного. Ну и, естественно, находил — недаром эти болота считаются очень богатыми на всякую дорогую всячину. Так что мои закрома стали быстро набиваться разными цветочками, корешками, камушками и ягодами, благо с помощью острейших лап сколопендры, хирургической точности и большого опыта в деле сбора всего и вся, я отлично умею выкапывать или срезать интересующие образцы, при этом даже не замедляя движения. Останавливаться приходилось только при встрече с живностью, чьи части или тела целиком имели хотя бы какую-нибудь ценность в среде магов Стародрева. При этом нанести даже мизерный «экологический урон» я совершенно не боялся — это мир магии и любое пустующее или давшее слабину место буквально за пару дней заменят стремительно мутирующие виды. Нельзя нанести урон экологии, когда та может сожрать весь «цивилизованный мир». Собственно, она это и пытается делать с завидным упорством и лишь приток новых магов с обычного мира как-то позволяет магическим городам-государствам держаться и по чуть-чуть отвоевывать себе территорию…
Блуждающие в голову мысли не мешали мне в очередной раз бесшумно скользнуть со ствола на спину гигантскому (больше трех метров в высоту) жуку с радужным панцирем и пробегающими по рогам молниями. Усик, до предела напитанный энергией жизни, с едва слышным хлопком (и это при тройных чарах заглушения!) рассек воздух и отделил голову насекомого от тела. По округе пробежались высвобожденные молнии, но они лишь немного поколебали мою маскировку и бессильно стекли с панциря — учитывая сколько во мне сейчас вкачано жизненной энергии, я могу глазами гвозди забивать и лбом смертельные заклятья танковать. Для того, чтобы в данный момент просто пробить мой укрепленный хитин, потребуются как минимум заклятья среднего ранга в исполнении боевого магистра, а не вот это вот. Тем не менее, даже зная это я не спешил снимать маскировку и переть вперед тупым буром — жизнь в лесу развитию подобной глупости никак не способствует. Тут под любым камнем может прятаться такая тварь, что меня живьем заглотит, пережует и высрет печальным камушком. И тому подтверждение несколько тонких шрамов на моей шкуре, которые не смогли рассосаться даже от тех диких объемов жизненной силы, что проходят через меня ежедневно.
Уложив труп жука в пространственный карман целиком, я вновь заскользил меж корнями и стволами болотных деревьев, иногда на несколько секунд проваливаясь к границе с измерением жизни, дабы «запомнить» место. Но чем ближе я подходил к центру болот, тем медленней и осторожней передвигался, уже почти не опускаясь с деревьев, благо длина тела позволяла дотягиваться до соседнего ствола, цепляясь за предыдущий. Но даже так обделен добычей я не был: на деревьях росли грибы, висячий мох, цвели лианы, висели улья пчел, ползали разнообразные насекомые, змеи и ящерицы… В общем, было что прихватить, благо место экономить было не нужно, а наоборот, спешно забивать всем, что под лапу подвернется.
Заприметив несколько мест, где мог расти лотос, я уже собирался возвращаться на отдых, как засек пятно под поверхностью воды, медленно движущееся в мою сторону. Размеры пятна были примерно метров десять, а форма — очень вытянутый овал. Знакомая штука, даже слишком знакомая.
Мысленно приказываю Шинь и Тине быть наготове и страховать, а сам начинаю нагнетать природную энергию в тело буквально до критического предела, за которым идет распад или дикая мутация перенасыщенных маной клеток, попутно загоняя огненную ману в усики и клинки двух передних лапок. Бой с этими тварями ни разу не был легким, а в первую встречу я вообще чуть ноги не лишился — болтаться осталась буквально на одной бедренной кости, с которой в одном месте зубами сорвало все мясо.
