Сага об орке. Дебютант-киднеппер - Игорь Чиркунов
— Шесть дней... Даже пять.
— Хорошо, — кивнул я, — пять дней... — кинул взгляд на небо. Вечерело, — Считая со следующего. Но если, — я поднял палец, — через пять дней к заходу солнца я не увижу здесь вот этого корабля, — я ткнул пальцем в «Лань», — утром ты найдешь лишь кол, вбитый на берегу, и насаженную на него голову твоей дочери. Если, помимо этого корабля, я увижу имперскую галеру или любой другой корабль, ты получишь голову своей дочери на колу. Если сумма будет не вся, и меня опять начнут просить подождать, объясняя это неурожаями, ленивыми вассалами, кометами, что вот-вот налетят на земную ось... — что за херню я несу? — ты получишь голову своей дочери.
— Я понял тебя, Асгейр Брансон. Я не опоздаю. И я буду сам. И ты получишь свои три тысячи солидов, золотом, я даю тебе в этом свое слово. Только и ты поклянись тем, что для вас орков священно, что как только ты получишь золото, ты тут же передашь мне мою дочь в целости и сохранности. Такой, что мне не будет стыдно выдать ее замуж за достойного человека.
— Я даю тебе такое слово, граф.
— Поклянись, орк.
— Клянусь Одином и Тором, клянусь Вёлундом, что если ты не нарушишь договор, то и я сделаю всё, что в моих силах, чтоб твоя дочь поскорее оказалась под венцом.
Глава 20 Вызов
Я смотрел на орков, что неспешно бродили по осклизлым камням деревенской площади, на трупы людей, и переводил дух. Возбужденье скоротечного боя постепенно отпускало, меня начало потряхивать.
— Поглядите-ка на нашего полукровку, — иронично подмигнул Ойвинд, только что уколом копья «проконтроливший» тело очередного стражника деревушки, — не думал я, что без своей дурацкой штуки ты на что-то годишься.
— Мужает пацан, — согласился с ним Снор, освобождая другой труп от перевязи с ножнами.
— Жаль только, что поздно за ум взялся, — хмыкнул стоящий неподалеку, задумчиво опирающийся на копье Ролло.
А ты тут откуда?
Закончив оттирать рукоятку, с третьей попытки всё-таки запихнул топорик за пояс. Подобрал щит с нарисованным глазом и закинул за спину. Растерянно огляделся по сторонам. Где же я обронил арбалет? ... Не помню.
— Не ранен? — прихромал Бьярни. Рубаха вся в порезах и крови, на лбу синяк.
— Не, — коротко мотнул головой. Подмигнул с усмешкой, — Не дождётесь! А ты где умудрился?
— Ерунда, — отмахнулся приятель, — Хотел для тебя молока раздобыть, сунулся в один дом, а там огры...
Какие еще огры? Мы ж в Вестлёнде!
— Живей парни! — Сигмунд, как обычно торопился, — Хватай что поценнее, и уходим к кораблю. Если верить нашему знатоку людей, — он иронично взглянул в мою сторону, — это деревня людского ярла и скоро здесь может стать жарко.
— Асгейр! — долетел рык с другого конца небольшой площади. — Подойди.
Здоровенный орк, с головы до ног заляпанный чужой кровью, махнул мне бревноподобной рукой. Левой, согнутой в локте, он удерживал за шею человека, смотрящегося в его объятиях как игрушка. Несмотря на ужасную, все еще кровоточащую рану через всё лицо, я того узнал — молодой пацан, с которым схлестнулись у сарая, и которого потом, пожалев, отпустил.
Пошатываясь от усталости, я направился к ветерану. Лихорадило всё сильнее, видимо ведро адреналина, вброшенное в кровь в самом начале заварушки заканчивалось. Суконная рубаха промокла от пота и липла к телу. При ходьбе левая коленка стала предательски подрагивать. Хоть бы никто не заметил!
Шаг, другой... и я чуть не растянулся на скользком настиле. Демоны! Носок сапога зацепился за какие-то сизые, осклизлые веревки. Что за ...?
Твою же мать! Я подавил рвотный позыв — это не веревки, это кишки еще одного защитника поселка — пузатого мужика, почему-то одетого лишь в рубаху и штаны, да еще босиком, сейчас лежащего в позе эмбриона рядом. Когда я запнулся о его внутренности, тело дернулось — мертвый человек вцепился в них двумя руками, видимо пытаясь собрать, вернуть на место, да так и остался. Теперь уже навечно.
Здоровяк Фритьеф осклабился, растягивая губы в подобии ухмылки, из-за чего оба клыка еще сильнее высунулись, белея на фоне серо-зеленой кожи.
— Ты хорошо сегодня сражался, — рыкнул он, — и, пожалуй, заслужил истинную награду хольда!
Ветеран ухмыльнулся, а затем выхватил поясной нож и, в одно движение, будто взрезая спелый арбуз, распорол живот пленника, словно и не было на том плотного на вид кожаного панциря.
На штаны жертвы хлынула кровь, нож его убийца по-деловому вонзил бедняге в ляжку с таким видом, будто говорил: «Подержи пока у себя, ладно?». А затем сунул широкую как лопата ладонь в рану, покопался, рывком вырвал кусок плоти и ткнул им мне в лицо.
Печень! В холодном предутреннем воздухе от нее шел различимый парок, в нос ударил запах свежего мяса. Я непроизвольно сглотнул.
— Давай! — повелительно рыкнул вожак, пристально уставившись мне в лицо. — Ты ведь за этим пошел в море?
«Нет! Не за этим!» захотел заорать я, но горло перехватило, из легких будто выпустили весь воздух.
— Ну что, ты наконец-то доволен? Мечта исполнилась?
Я обернулся на говорящего. Ролло. Ты ж сдох давным-давно, а твой труп наверняка сожрали огры на тризне!
Только почему-то у Ролло волосы белые, как снег, и совсем нет зрачков... Да и выше вроде как стал? ... А-а-а! Это же не Ролло, это тот гад-Странник, из-за которого я сюда и попал. И в этот мир, и на этот корабль.
Я отвернулся, ибо видеть этого гада было сейчас еще тяжелее, и уткнулся в распахнутые то ли от ужаса, то ли от боли глаза парнишки.
Стоп! Это был не парнишка! С распоротым животом, и льющейся на платье кровью напротив меня стояла Летисия! Глаза ее были еще живы, и они смотрели на меня! Где-то на задворках сознания мелькнула мысль: «Теперь
