Десять тысяч стилей. Книга пятая (СИ) - Головань Илья

– Значит, в этом мире скрижаль, на которую я высекаю знания, реальна? Интересно.

 Камень выглядел как…Камень. Подойдя к стеле, Ливий потрогал ее – обычная отполированная каменная плита, на которой отчетливо ощущались бороздки надписей. Волк до последнего думал, что стела просто пропадет с прикосновением, или что рука Ливия пройдет насквозь, только каменная плита с его знаниями в этом мире оказалась более чем реальной. Даже взобравшись на нее, Волк понял, что пропадать стела не намерена.

– Ну дела, – сказал Ливий, сидя на каменной плите. Заинтересованные олени вернулись в центр поляны и стали обнюхивать стелу – они тоже ее видели и ощущали, значит, камень в этом мире Волк создал не только для себя, но и для всех жителей Божественной медитации.

– А как убрать? Все, не хочу я больше знать о Барьере Смертельного Дождя, – вслух сказал Ливий, и стела под ним моментально исчезла, перепугав оленей.

– Все так просто, значит, – приземлившись, сказал Волк. Он снова призвал стелу, ведь обнаружил в своей голове только обрывочные знания о Барьерах. Стоило каменной плите появиться, как вся нужная информация вновь всплыла в разуме Ливия. И парню даже не нужно было читать надписи со стелы – хватало и простого взгляда на высеченные строки.

– Ничего непонятно. Видимо, Хон-трава усилила эффект, это факт. Почувствовал на своей шкуре, ага. Но, видимо, слишком сильно.

 Убрав стелу, Ливий нырнул в озеро, в котором полежал пару минут. Там, в реальном мире, тело испытало огромную боль. Пусть сейчас Волк ничего не чувствовал, он знал, что в будущем за купание в озеро скажет себе спасибо.

– Надо возвращаться, работа ждет.

 Открыв глаза в реальном мире, Ливий вообще не почувствовал боль – помогли и Венера с Вестой, и озеро Божественной медитации. Зато Волк ярко ощутил свое затекшее тело, которое в неудобной позе раскинулось на полу.

– Ух е.

Пропустив ярь через тело, Ливий понял, как сильно продвинулся. Барьер Смертельного Дождя сработал идеально – Волк добрался до рубежа Тела Виверны. Встать сразу Ливий не смог, а когда ярь вернула способность управлять телом, Волк немного поднял голову и увидел недалеко от себя чьи-то сапоги.

 На реакцию Ливий никогда не жаловался. Затекшее тело моментально отошло на задний план, Волк перестал прогонять ярь по организму небольшой струйкой, а направил огромную волну, которая быстро восстановила тело ценой нахлынувшей боли. Вскочив на ноги, Ливий встал в боевую стойку, прижавшись спиной к стене – и только тогда увидел обладателя сапогов.

– Вы очнулись, ученик, – сказал куратор Борей, холодным взглядом сверля Волка. До этого Ливий не видел обувь старика, ведь ее скрывал длинный желтый халат. Сейчас же куратор сидел, поэтому халат немного задрался, обнажая крепкие кожаные сапоги, какие обычно носят состоятельные солдаты.

– Я думал, в мою комнату никто не может зайти, – сказал Ливий первое, что пришло ему в голову.

– Только если ученик не задумал убить себя, – так же холодно произнес Борей. – Барьер Смертельного Дождя без присмотра со стороны – смело. Но не думал, что вы так легко потеряете сознание.

– Ну, я просто еще до Барьера обмазался Хон-травой…

– Тогда удивительно, как вы не погибли от болевого шока. Хон-трава способна усилить эффект Барьера Смертельного Дождя почти в пять раз, зато боль становиться сильнее в десять раз. Обычные иглы сменяются раскаленными – вы, ученик Ливий, полный идиот. Ваша жизнь меня не волнуют, а вот ваше отношение к работе – очень даже.

– Я пролежал слишком долго? – внезапно осознал Ливий.

– Примерно сутки. Вы не вышли на смену охраны, куда вас пристроил я, Борей Амгат. Вы пренебрегли не только моей волей, но и возложенной на вас ответственностью. Охрана Отдела Пера – важная задача, а своем поведением вы подставили Отдел под удар. Недопустимое поведение. Знаете, что я вам скажу, ученик Ливий? Мне такие люди в моем Отделе не нужны. Только ответственные и исполнительные могут остаться в нашей организации, а такие зазнавшиеся ученики, как вы, Ливий, лишь тянут Отдел на дно. С этого дня можете не приходить.

 Борей Амгат не стеснялся в выражениях, Ливий понимал, что куратор говорит правду. Грозные, будто удары кузнечного молота, слова старика эхом раздавались в квартире – Волк и представить не мог, что Борей может говорить так. А потом вспомнил, как быстро старый мастер двигается.

 И все же Ливию было обидно. Он рискнул, сделал Барьер Смертельного Дождя и стал сильнее, только не рассчитал боль и то, что потеряет сознание. Сам бы Ливий ни за что не стал отлынивать от работы и пришел бы точно в срок, но…Виноват в этом он был только сам. Не смог вычислить опасность Барьера Смертельного Дождя вместе с Хон-травой? Сам виноват. Решил сесть в опасный Барьер, хотя уже утром должен был заступить на смену? Тоже виноват. Все произошедшее лежало на плечах Ливия, и Борей был прав. Отдел Пера закрыл перед Волком двери, а значит, и Отдел Клинка мог дать от ворот поворот. Только Ливий не привык так просто сдаваться.

– Еще один шанс. Я знаю, что виноват, поэтому прошу вас, Борей Амгат, дайте мне еще один шанс, – сказал Волк твердо. Куратор, уже вставший с кресла, чтобы уйти, остановился и посмотрел Ливию в глаза.

– Хорошо, – сказал он через несколько секунд. – Если бы вы стали оправдываться, я бы ушел. Теперь у вас будут две смены в день, ученик Ливий. Одна – смена в охране, как и раньше. Вторая – смена в алхимической лаборатории номер семь. Если вы хотите остаться в Отделе Пера, то даю вам ровно месяц. Сможете получить звание младшего алхимика – так и быть, оставайтесь. И знайте, еще одного шанса не будет. На работу придете завтра.

– Значит, я пропустил сразу две смены, – сказал Ливий уже в пустоту, ведь мастер исчез. Волк услышал только хлопок двери, и ничего кроме этого не заметил.

 Когда старик в желтом халате оказался в коридоре, рядом с ним появился еще один человек – глава Школы Войны Красс. На фоне худощавого Борея Красс выглядел настоящим гигантом, да и не только на фоне, ведь головой глава Школы почти цеплял потолок.

– Что скажешь? – пробасил Красс. – Нас никто не услышит.

– Заметил, твой Барьер Тишины как всегда ужасен, – ответил ему Борей. – Парень применил Барьер Смертельного Дождя вместе с Хон-травой.

– Что? Ты ему помог? – удивленно застыл на месте Красс.

– Помог? Он полностью восстановился сам, еще и достиг рубежа Тела Виверны. Настоящий талант.

– И ты, конечно, начал полировать ему мозг? – усмехнулся Красс.

– Талантливые идущие часто страдают от высокомерности, – сухо ответил Борей. – К тому же, он все прекрасно понял.

– И что же ты ему навязал?

– Звание младшего алхимика за месяц.

– Садист ты, Борей.

 Ливий радостно улыбался, ощущая свой прогресс. Волк вышел на рубеж, Тело Виверны было всего лишь в шаге от новых сил, только Ливий не спешил его делать.

 Потрогав свою кожу, парень понял, что она на ощупь больше напоминает звериную шкуру, чем обычное человеческое тело. При этом внешне кожа никак не поменялась. Барьер Смертельного Дождя не только толкнул прогресс развития Тела Виверны вперед, но и упрочнил кожу и мягкие ткани.

– Значит, я пропустил два дня работы – вчера и сегодня. Не очень хорошо получилось, конечно. Теперь еще и за месяц надо умудриться стать младшим алхимиком. Что это вообще значит? Неважно. Главное, что я должен понять – мне нужно стать гораздо лучше в алхимии. А раз у меня свободный день – надо пройти испытание в Зале отражений. Черт, это ж надо – пропустил вчера. Если Ялум проходит испытания каждый день, то она уже вырвалась вперед.

 Немного размявшись после отключки в неудобной позе, Ливий направился в Зал отражений.

– Что, решил сделать передышку, боец? – спросил Соломон.

– Случайно я, – улыбнулся Ливий. Лихо подкрутив ус, Соломон отправился включать Барьер Зала Отражений, а Волк – в центр самого зала.

 Лучи полуденного солнца заставляли солдат страдать от жары. Они переступали с ноги на ногу, ведь доспехи уже давно раскалились, а под гамбезонами текли целые реки пота. Солдатам хотелось развернуться и пойти обратно в лагерь, ну или хотя бы просто сесть на землю, да выпустить, наконец, оружие из рук, только они не могли себе такого позволить, ведь противник медленно надвигался на их позиции.